Как Рорика Рагнарссона подстрелили
Шрифт:
– Сдается мне, там, где ты родился, людям живется нелегко, - сказал Амико.
– То одно отвращает удачу, то другое. Братья сражаются с братьями. Странно, что Интеллект выбрал во всех мирах именно тебя.
– А у нас ничто не отвращает удачу, - сказала Шика.
– У нас каждый делает все, что хочет, главное, чтобы отец с матерью не видели. Особенно отец, он когда видит, что обычай нарушен, всегда ругается. А это глупо, какой смысл призывать удачу, если она всегда и так при нас?
– Иногда мне кажется, что если удача никогда не оставляет, то это все равно, что ее совсем нет, - сказал Амико.
– Представляешь, Шика, Рорик умеет испытывать азарт не только оттого, что играет в кости на щелбаны, но и когда, например, охотится. Рорик, ты умеешь охотиться?
– Конечно, - кивнул Рорик.
– Я же мужчина.
Он хотел добавить "а не пидор какой-нибудь", но передумал, решил, что получится бестактно.
– А женщины у вас умеют охотиться?
– спросила Шика.
– Кто как, - ответил Рорик.
– Некоторые умеют, некоторые нет. Чаще нет, это все же мужское дело.
– Научишь меня?
– спросила Шика.
– А чего не научить, - пожал плечами Рорик.
– Научу. Где у вас звери водятся?
Шика сделала радостное лицо, завизжала, захлопала в ладоши и стала подпрыгивать, часто и невысоко. Рорик подумал, что в таком виде она похожа на счастливого поросенка.
– Звери водятся в лесу, - сказал Амико.
– Туда дальше вперед.
– Пойдемте, - сказал Рорик.
– Покажу вам, как люди охотятся.
– Ой, как здорово!
– восхитилась Шика.
Подошла к Рорику вплотную, прижалась к нему, обняла, Рорик наклонился и поцеловал ее в губы, а руками ухватил за жопу, но не так, как парень хватает девку, которую собрался трахнуть, а более тактично. Губы у Шико были мягче, чем обычно бывают у девок, и пахли не молоком, не сыром, не воблой и не дымной палочкой, как у альвийки Линды, а чем-то совсем непонятным, мед не мед, фрукты не фрукты...
– А ты случайно не фея?
– спросил Рорик Шику.
– Знаешь, такие существа с крылышками, иногда они маленькие как бабочки, а в другое время большие, как женщины...
– Какая оригинальная мифология, - сказал Амико.
– Нет, я не фея, - сказала Шика.
– А у тебя губы жесткие, будто от сильного ветра.
– Так и есть, от сильного ветра, - согласился Рорик.
– Мы с братьями плыли на ладье целый месяц по холодному морю...
Он осекся, потому что лица его собеседников приняли необычное выражение, стали удивленными и какими-то мечтательными.
– Вот это да!
– сказала Шика.
– Я такие слова только в сказках слышала. А ты?
– Я тоже, - кивнул Амико.
– Причем только здесь, у вас, я ведь раньше жил в горной деревне, про море там никто не знал, что оно вообще бывает, я до сих пор не очень в него верю. Рорик, это правда, что вода в море соленая?
– Правда, - подтвердил Рорик.
– А правда, что в море бывают волны вот такой высоты?
– спросил Амико и показал на уровне бедра.
– Правда, - подтвердил Рорик.
– Бывают даже такой высоты, как вон то дерево.
– Не шути, я серьезно спрашиваю, - сказал Амико.
– А я серьезно отвечаю, - сказал Рорик.
Амико отвернулся и ничего не сказал, Рорик понял, что он ему не поверил. Ну и пусть, немного чести надо иметь, чтобы обижаться на всяких пидоров. Впрочем, Амико парень вроде неплохой, хоть и пидор, это странно. Наверное, дело в том, что в разных мирах боги установили разные порядки, вот асы, например, пидоров не любят, а местному божку все равно. И раз Рорику суждено пробыть во власти самого этого божка какое-то время, Рорику тоже, наверное, должно стать все равно, потому что глупо соблюдать законы одной страны, будучи в другой стране, особенно если ты попал туда не в составе военного похода или торгового каравана, а совсем один, как капля в море... Стоп.
– А сколько людей всего живет в этом вашем закрытом мирке?
– спросил Рорик.
Оказалось, что ни Шика, ни Амико правильного ответа наизусть не помнят, стали считать, несколько раз сбивались, в итоге точно так и не смогли сосчитать точно, что-то около двадцати, может, чуть меньше. Не такое уж и большое это море, каждая капля на счету. В поле один не воин, а в тесном дворе вполне себе воин. Уж не Тор ли Одинссон нашептал последнее?
– О чем задумался, Рорик?
– спросила его Шика.
– О разнице в обычаях, - ответил Рорик.
– Скажи, Амико, там, где ты родился, был какой-нибудь обычай, который бы сильно отличался от тех, что приняты здесь?
– Конечно, - кивнул Амико.
– У нас там когда мужик женится, ему вырезают на лбу особый священный символ, который словами не опишешь, потому что очень сложный, но могу попробовать нарисовать. А здесь никому ничего нигде не вырезают, ни на лбу, ни в других местах, нет в этой стране такого обычая.
– Сдается мне, Рорик тоскует по родине, - сказала Шика.
– Амико, а ты тосковал по родине?
– Нет, - помотал головой Амико.
– Моя мать была самой ничтожной женщиной во всей деревне. Мы жили впроголодь, пили дурную воду, любой мог меня ударить. О чем мне было тосковать?
Рорик рассмеялся.
– Что смешного я сказал?
– удивился Амико.
– Я смеюсь не над твоими словами, - сказал Рорик.
– Мне смешно то, что для твоей жены Интеллект выбрал тебя среди всех мужей всех времен и народов. То ли она у тебя сильно неудачлива, то ли Интеллект - не самый умелый бог во всех мирах, сколько бы их ни было. Не хочу тебя обидеть, Амико, но ты непохож на лучшего мужа всех времен и народов.
– А сам-то похож?
– спросил Амико.
– Сам-то похож, - согласился Рорик.
– Анеко не хотела замуж, - сказала Шика.
– Говорила, ей и так хорошо, с братьями и сестрами, а отец говорил, что так якобы нельзя, старой девой оставаться стыдно, Анеко ему сказала: "Какая я тебе дева? Ты о чем вообще?", а он затопал ногами и стал кричать, что это тем более стыдно. Анеко ему говорила: "Перед кем тут позориться, нет тут никого, кроме нас!", а он топал ногами и кричал, что позор - не отношение человека к человеку, а внутреннее состояние. Ерунда, правда?