Как сделать детектив
Шрифт:
Мистер Куин запросто входил в рассказ в качестве персонажа, даже катализатора, одним своим присутствием воздействуя на человеческие существа. Намерения Куина становились ясны по какому-нибудь незначительному обстоятельству, неуместной, казалось бы, фразе: свет, падающий на человека сквозь разноцветное оконное стекло; внезапное появление или исчезновение. Качества его всегда те же: он друг влюбленных и он там, где смерть. Коротышка мистер Саттертвейт, который был, можно сказать, эмиссаром Куина, тоже стал моим любимым персонажем.
Мною была, кроме того, опубликована книга рассказов под названием «Соучастники преступления». Каждый рассказ — в манере каких-нибудь выдающихся детективов того времени. Сейчас я бы и не признала некоторых.
«Убийство в доме викария» опубликовано в 1930, но не могу припомнить, где, когда, как: писалось, почему роман возник или хотя бы что подтолкнуло меня вывести новый характер, мисс Марпл, действующую «романе как сыщик. Тогда у меня, конечно, и в мыслях не было сохранить этот персонаж на всю свою оставшуюся жизнь. Не ведала, что Марпл сделается конкурентом Эркюля Пуаро.
До сих пор мне пишут, что стоило бы познакомить мисс Марпл с Пуаро — но ради чего? Уверена, они бы не обрадовались. Законченному эгоисту Эркюлю Пуаро не пришлись бы по вкусу наставления старой перечницы. Весь мирок мисс Марпл оказался бы совершенно не по нутру профессиональному сыщику. Нет, они оба звезды, и каждый по праву. Я не разрешу им познакомиться, если только вдруг не почувствую непредвиденной необходимости.
Догадываюсь, что мисс Марпл родилась благодаря удовольствию, испытанному мной при создании образа Кэролайн, сестры доктора Шеппарда в «Убийстве Роджера Акройда». Больше всех мне полюбилась в книге эта брюзгливая старая дева, любопытная, всевидящая и всезнающая — полное детективное обслуживание с доставкой на дом. При переделке книги в пьесу метаморфоза Кэролайн оказалась одной из печальнейших для меня. Вместо нее к доктору пристроили сестру гораздо моложе Кэролайн, хорошенькую девушку, способную внушить даже Пуаро возвышенное чувство.
Когда возникла идея инсценировать роман, я еще не представляла себе ужасных мук драматургических переделок. Тем более что собственной рукой была написана одна детективная пьеса, не помню точно когда. Хьюз Мэсси [56] ее не одобрил, а фактически дал понять, что лучше бы вовсе о ней забыть, и я не стала бороться. Называлась она «Черный кофе». Обыкновенный шпионский боевик, набитый штампами, хотя, по-моему, не такая уж дрянь. Позднее он был оценен должным образом. Один из моих друзей по Санингдейлу, мистер Боман, связанный с Королевским театром, даже намекал на возможность постановки.
56
Литературный агент в Лондоне, услугами которого много лет пользовалась А. Кристи. Он нашел ей постоянного издателя Уильяма Коллинза, выпустившего, в частности, и «Автобиографию». — Прим. перев.
Меня всегда озадачивало, что роль Пуаро исполнялась актерами, крупными физически. Чарлз Лафтон был дюжим малым, а Френсис Салливен упитан, грудь колесом и рост около шести футов и двух дюймов. Он играл Пуаро в «Черном кофе». Премьера состоялась в «Эвримен» в Хэмпстеде с Джойс Блэнд в роли Люсии; Блэнд я всегда считала очень хорошей актрисой.
Пьеса продержалась всего месяца четыре-пять, пока не скончалась в Уэст-Энде, но лет через двадцать пьесу возобновили с незначительными изменениями, и она сделалась репертуарной.
Сюжеты пьеc-боевиков обычно перекликаются, разница лишь в том, кто Враг. Международная банда а-ля Мориарти восходит к немцам-«гансам» первой мировой, им на смену приходят коммунисты, в свою очередь вытесненные фашистами. То у нас враги русские, то китайцы, то вновь обращаемся к международной банде, но Господин Преступник, жаждущий мирового господства, всегда с нами.
Автором пьесы «Алиби», первой, которую должны были ставить по одной из моих книг — «Убийство Роджера Акройда», был Майкл Мортон. Он поднаторел на инсценировках. Мне очень не понравилось, когда он сразу предложил омолодить Пуаро лет на двадцать, переименовать в Боу [57] Пуаро и облепить девчонками-любовницами. К тому времени я настолько срослась с Пуаро, что почувствовала необходимость в нем до конца жизни. Полному изменению его индивидуальности я решительно противилась. Наконец вместе с поддерживавшим меня режиссером-постановщиком Джералдом Дю Морье мы договорились заменить превосходный образ Кэролайн, сестры доктора, очаровательной девушкой. Как уже сказано, исключение Кэролайн из пьесы сильно меня возмутило. Мне нравилось само ее участие в деревенской жизни, дорога была идея показать деревню сквозь бытование доктора и его деспотичной сестры.
57
Букв.: хлыщ, щеголь. — Прим. перев.
Думаю, именно тогда, в Сент-Мери-Мид, как бы мимоходом родилась мисс Марпл, а с нею мисс Хартнел, мисс Уэтерби, Полковник и миссис Бэнтри — все они стучались в скорлупу подсознания, готовые войти в жизнь, а заодно на сцену.
«Убийство в доме викария» я сейчас перечитываю без прежнего удовольствия. В нем, кажется, перебор и с числом персонажей, и с сюжетными ходами. Но главнаялиния все-таки убедительна. Для меня деревня — подлинность, насколько это возможно, ведь и в наши дни найдутся жители, которые без ума от нее. Больше не существует девчушек из сиротских приютов и вышколенных слуг, стремящихся достичь большего, однако пришедшие им на смену поденщицы столь же искренни и человечны; впрочем, лучше сказать, не менее квалифицированны, чем их предшественники.
Мисс Марпл так скромненько втерлась в мою жизнь, что сразу и не заметишь, Я сочиняла шесть рассказов для серии в одном журнале и подобрала шесть человек, которые по моему замыслу могли бы встречаться в одной деревушке и описывать нераскрытые преступления. Для начала взяла мисс Джейн Марпл — тип пожилых женщин, во многом похожий на близких подружек моей бабушки по Иллингу, которых навидалась в деревнях, где девочкой приходилось жить. Мисс Марпл ни в коем случае не портрет бабушки, она много суетливее и нетерпимее, чем бабушка. Их роднило одно — будучи неунывающим человеком, мисс Марпл тем не менее постоянно ожидала худшего от всех и вся и обычно с ужасающей точностью оказывалась права.
«Меня бы не удивило, если произойдет то-то и то-то», — говаривала бабушка, мрачно кивая, и, хотя ее утверждения были беспочвенны, как раз то-то и то-то действительнопроисходило. «Дошлый парень, не верю ему», — замечала бабуля, и, когда позднее молодой учтивый клерк попадался на растрате в банке, она нисколько не удивлялась, только кивала. «Да, — говорила она, — я уже знала нескольких таких».
Никто никогда не подольщался к бабушке, чтобы выманить сбережения или с аферой, которую она легкомысленно проглотила бы. Ее проницательный взор зафиксировал клерка, а затем она высказалась: «Знаю я таких. Понятно, что ему надо. Думаю, я просто позову друзей на чай и дам понять, что за молодой человек описывает здесь круги».