Как снег на голову
Шрифт:
Взял рубашку и уже просунул руки в рукава, намереваясь одеться, но Альбина вскричала, останавливая:
– Подождите!
Он замер со спущенной с плеч рубашкой, и Аля заговорила торопливо:
– Подождите! Вам надо переодеться во что-то другое…
– Зачем?
– Ну… Возможно, одежду надо постирать… Если на ней остались следы… м-м-м… магического воздействия, – повторила фразу Ярослава.
– Но у меня нет другой одежды, кроме этой!..
– У меня есть, – немного смущенно сказала девушка. – Подождите, я сейчас!
И она ушла в спальню, где на одной из полок платяного шкафа лежали, аккуратно
– Вот! Вы переодевайтесь, а я пойду, приготовлю ужин. Вы ведь, наверное, голодны?
– Это ваша одежда? – невозмутимо спросил Ярослав, принимая сверток.
– Нет, что вы, – засмеялась Аля. – Я не ношу мужскую одежду. Это вещи моего… жениха, – слегка споткнулась перед последним словом девушка.
– Ваш жених живет здесь?
– Нет, конечно! Он просто иногда остается у меня… Ну, вот и привез сменную одежду, – сказала она и наткнулась на пронзительный синий взгляд.
Отчего-то смутилась и отвернулась, промолвив:
– Ну… Вы переодевайтесь, а я пойду на кухню! Позабочусь об ужине…
И поскорее улизнула из комнаты. Рыжика на кухне уже не было, видимо, насытившись, он отправился обратно в спальню, где в углу располагалась специальная кошачья лежанка в виде круглого пуфика. Правда, кот предпочитал засыпать со своей хозяйкой, вольготно разлегшись на ее груди и животе, но потом все равно перебирался на свое «спальное место». Пять лет назад, морозным зимним вечером девушка подобрала слабо пищавший крошечный комочек, который, похоже, уже не один час находился на улице. Он сидел в картонной коробке, которую кто-то оставил неподалеку от подъезда, у самой стены дома, в надежде, что сердобольные жильцы проникнутся гуманизмом и не дадут погибнуть котенку. Сидел и дрожал всем своим маленьким тельцем.
И Альбина не смогла пройти мимо, возвращаясь вечером с работы, когда услышала приглушенный писк откуда-то со стороны. А когда приблизилась и увидела то жалкое состояние, в котором находился малыш, ужаснулась равнодушию людей. Круглые сизые глазки на маленькой мордочке уничтожили все сомнения в душе Али. Так рыжик обрел заботливую хозяйку, а девушка – пушистую грелку, антистресс, да и просто любимого члена семьи.
За пять лет маленький кроха вырос в здоровенного пушистого котяру с умной серьезной мордой, искренне уверенного в том, что квартира принадлежит ему, как и сама хозяйка, и когда в жизни Али появился коллега-ухажёр, он счёл того опасным соперником и претендентом на внимание любимой хозяйки, а потому сразу дал понять, «кто в доме хозяин».
Обладающий весьма независимым характером и, как выяснилось лишь полгода назад, паскудным нравом, Рыжик отчего-то невзлюбил Виктора и всегда, когда бойфренду случалось бывать у Али в квартире, старался хоть как-нибудь да напакостить мужчине, чем всякий раз приводил его в ярость. И будь воля Виктора, кот давно бы отправился на ближайшую помойку, а то и еще куда подальше. Но Альбина каждый раз успевала защитить питомца от гнева жениха, грудью вставая перед злющим мужчиной.
Потом, оставаясь с котом наедине, девушка строго выговаривала ему, пытаясь призвать безобразника к порядку. Рыжий прохвост, состроив на морде непередаваемое выражение, демонстративно
Аля всплескивала руками, восклицая: «Рыжик, ну, чем он тебе не угодил-то?!» Ответа, само собой, она никогда не дожидалась, а потому просто брала совсем не маленькую тушку на руки, прижимала к груди и целовала в бархатное местечко между ушками, приговаривая:
– Дурачок ты мой любимый! Ну, что ты творишь?! Он же мне нравится!.. Я, может, за него замуж выйду! И будем жить одной дружной семьей!
Кот при этих словах обычно начинал возиться в объятиях девушки, скептически смотрел на нее круглыми янтарными глазами, а затем поудобнее устраивался на коленях Али и вскоре засыпал, предварительно «включив» где-то в глубине тела рокочущий моторчик.
А сейчас, видимо, насытившись, исчез из кухни. Альбина отметила это мельком и открыла дверцу холодильника, задумавшись о том, что можно по-быстрому приготовить на ужин, чтобы накормить здорового мужика. Вынула из морозилки упаковку куриных голеней, освободила от пленки и подложки, быстро разморозила в микроволновке. Неразобранные пакеты так и стояли на столе. Но они подождут. Главное – подготовить мясо и поставить его в духовку запекаться. Вскоре голени, размороженные, тщательно вымытые и сдобренные сушеными травами и подходящей приправой, были разложены на противне, духовка включена, чтобы успела достаточно прогреться, а Альбина занялась картофелем, справедливо рассудив, что к курочке гарнир не помешает.
Наконец, все необходимые процедуры были проведены, и заполненный противень занял место в уже горячем нутре духовки. Аля решила еще быстренько настрогать салат из свежих овощей, а потом уж можно будет и приглашать нечаянного гостя к столу.
Что будет дальше, девушка пока старалась не думать, приняв для себя, что человек, кем бы он ни был, попал в беду, и она просто не может оставить его без помощи. И уж вовсе предпочитала не задумываться о том, откуда этот странный мужчина появился…
4.
Пока курица запекалась, девушка приготовила салат и старательно сервировала стол, почему-то не желая показаться перед этим незнакомым мужчиной (князем!) не знающей манер простушкой.
Когда она вошла в гостиную, гость все так же сидел, не опираясь раненой спиной на спинку дивана – видимо, боль от ожога все же мучила его. Он лишь передвинулся к одному из подлокотников и положил на него руку, точно хотел удержать так равновесие. Глаза мужчины были закрыты, и угольные ресницы едва заметно подрагивали, отбрасывая тени на бледные щеки.
– Ярослав! – негромко окликнула девушка, и он распахнул глаза, опять словно осветив Алю необычной насыщенной синевой радужки. – Я… – запнулась она. – Идемте ужинать!
– Простите, что доставляю вам столько хлопот…
– О чем вы? Я все равно собиралась поесть после работы…
Он осторожно поднялся на ноги, явно оберегая спину. Альбина заметила, что, пока ее не было, мужчина успел переодеться в вещи Виктора, которые, честно говоря, смотрелись на нем несколько странновато – как будто взрослый парень вдруг ни с того, ни с сего решил надеть одежду, которую носил, будучи подростком, и из которой окончательно вырос.