Как совершить кругосветку. Советы и инструкции для осуществления мечты
Шрифт:
Так они и поступают, в Турции берут отпуск на год и оформляют продажу лодки за один доллар. Бывший владелец также дарит им билеты на самолёт до Фиджи.
Красивая человеческая история, но история морская на этом не заканчивается. Мы видели, как они работали по двадцать часов в течении месяца на верфи Фиджи, чтобы привести лодку в порядок. Они не могли себе позволить даже одну кока-колу на двоих, но все другие экипажи по очереди готовили ужин и на них и даже доставляли на лодку. Говорили они мало, на плохом, гортанном английском, спрашивали советов у всех, но казались счастливыми.
Они отправились на запад, путешествуя
Нет смысла спрашивать их, довольны ли они своей лодкой, задавать вопросы о её водоизмещении, осадке и вооружении, всё равно они не знали бы, что ответить. Единственное, что они знают, что это приключение изменило всю их жизнь.
Тэд и Сюзан
Тэд и Сюзан возрастом уже ближе к семидесяти, чем к пятидесяти. Они собранны и ироничны, отзывчивы и вызывают симпатии. Хорошо говорят по французски и знают, как трудно понимать, когда кто-то говорит на неродном тебе языке, поэтому, когда рассказывают о себе по английски, говорят медленно, с пониманием тех, кто их слушает. Они отправились из Соединённых штатов с десяток лет назад. Он в прошлом моряк и юрист. Их лодка, стеклопластиковый Hans Christian 38, спроектирована для для дальних круизов. Внутренняя обстройка из цельного тика, очень жёсткий корпус, огромный бушприт, защищённый толстыми трубами из нержавейки и много, возможно слишком много, наружной деревянной отделки.
— Лодке она требуется. — говорит Сюзан, зачищая ультра мелкой шкуркой третий слой лака на деревянной полосе проходящей вдоль всего борта. Раз в год они зашкуривают её до чистого дерева и, с точностью скрипичных дел мастеров, покрывают четырьмя слоями нового лака.
Глубокий кокпит, управление румпелем, просторная каюта, множество инструментов и хорошо оборудованная кухня. Вся ихжизнь за пределами Соединённых Штатов заключается здесь, в этой безупречной, отлично оборудованной и оснащённой лодке.
— Три года назад мы установили закрутку стакселя, и с тех пор продолжаем себя спрашивать, почему не сделали этого раньше. — Говорит Тэд, кивая в сторону бушприта своим крючковатым носом и белым чубом. — Нам не хотелось что-то менять на оригинальной лодке. В остальном она такая же, как когда мы её купили.
Всё, включая похожий на рога буйвола объект на палубе, на половину из латуни, наполовину из дерева, всегда отполированный. На него опирается гик. Свою лодку они не поменяли бы ни на что в мире.
Тэд и Сюзан, идеальные антигерои. Вместо того, чтобы рассказывать о героических переходах, свирепых штормах и жутких ливнях, они рассказывают о случае, как в Новой Зеландии поднимались на гору, или как в Новой Каледонии занимались треккингом.
Сюзан страдает от морской болезни и не стесняется об этом говорить. Она не любит большие переходы, и соглашается на них только потому, что иначе никак, но ей больше нравится останавливаться на суше, посещать новые места. Разделениеобязанностей на борту классическое:
Они провели год во Французской Полинезии, год на Тонга, три в Австралии, — Она такая огромная, что нужно было бы десять лет! — год на Фиджи, один в Новой Каледонии, один на Вануату и два в Новой Зеландии.
В следующем году хотели бы пойти на север, на Саломон, но пока не уверены, потому что пока не получили ОК от страховой компании.
— Мы без страховки никуда. — говорит Тэд с простодушной улыбкой, — Может быть потому, что мы американцы, может быть потому, что старые.
Питер
На своей лодке он поднимает Каталонский флаг и называется она, “Calafel”, по имени каталонской деревни, где он жил до ухода в плавание, но на матерчатых полосах, протянутых вдоль всех лееров лодки, длинной всего восемь метров, красуется надпись:”El ollandes errante”, потому, что Питер родился в Голландии от родителей южноафриканцев.
В Каталонии у него было заведение, находившееся на пол дороги между морем и холмом. Его посещали туристы и моряки. Своё свободное время он проводил на рыбацких лодках, глядя на море. В сорок пять лет он сдал заведение в аренду, оставил дом жене и детям и ушёл на этой крохотной лодочке, длинной и узкой, корпус из стеклопластика, палуба — тик.
Доходы от аренды идут на обучение детей и он получает от жены каждый месяц немного денег. Взамен посылает статьи для каталонского журнала. В случаях непредвиденных расходов проявляет изобретательность. На Гомера, на Канарах закрутил роман со знатной дамой из провинции. Она помогла подготовить ему лодку, сделать запасы продуктов организовала прощальный праздник и встретила его уже на Тобаго. Некоторое время дама средиземноморских форм ещё теснилась в тесных внутренностях “Calafel” и вместе с Питером они добрались до Панамы. Далее онотправилься один, но всё ещё в контакте с пассией. От неё он получает надушенные письма и банковские переводы.
Добравшись до Ниуе, Питер обращается в местный еженедельник, предлагая сотрудничество: — Вот увидите, со мной вы удвоите тираж. — говорит он редактору, и тот, решает его испробовать.
Парусный сезон был в разгаре, и он придумывает новую рубрику — «Лодка недели». Отправляется на прибывающие яхты, фотографирует, разговаривает с людьми и выпускает статью, сопровождаемую фотографиями лодки и экипажа. Экипажи лодок просто счастливы и не моргнув глазом покупают газету. Многие покупают по несколько копий, чтобы отослать домой и иметь на борту. В моменты наибольшего наплыва, экипажи лодок даже задерживают отправление, чтобы купить номер, где рассказывается о них. Питер придумывает также форум для яхтсменов, где они могут обменяться мнениями, советами, продать или купить снаряжение. Продажи газеты растут и Питеру гарантирован ужин каждый вечер на одной из лодок.