Как спасать принцесс # 1. Волшебник Лагрикома. Том 2
Шрифт:
О, эти знаменитые ультиматумы 4 принцессы! Видимо, раньше она мучила ими короля и весь двор, а теперь вот и до меня очередь дошла. Ну что ж, она не оставила мне выбора.
– Да, да и да, я действительно умею говорить.
Принцесса выпрыгнула из кресла и уронила миску чуть ли не на меня. Но я ее тут же простил: я становлюсь очень покладистым котиком, когда на полу передо мной в беспорядке Леоначчи 5 лежит целый веер дымящихся сосисок.
4
Если
5
Леоначчи был гением – вот и все хорошее, что можно сказать о нем. Он рос в бедной семье, где родители едва сводили концы с концами и не могли позволить себе много игрушек для сына. Целыми днями он играл с деревянным мячом, который смастерил для него отец, и с завистью наблюдал за другими детьми, которым повезло больше. Так он научился считать: подсчитывая, сколько у кого было игрушек. Довольно быстро он смекнул, что у каждого ребенка в округе игрушек больше. В разы. Так он уже в шестилетнем возрасте заложил основы математической теории и дал ей название «Беспорядок Леоначчи». Она слишком сложная и длинная, чтобы приводить ее здесь, но Леоначчи утверждал, что его беспорядок можно заметить абсолютно в любом явлении и объекте на свете, стоит лишь приглядеться получше. Вы замечали?
– Не фонифаю, отфефо фы так фодфрыкифаете, – позволил я себе заметить, не отрываясь от сосисок. – Фы феть жнали, фто я умею гофорить.
– Что? – спросила побледневшая принцесса.
Я облизнулся и уставился на нее. Нда, разговор обещал быть очень долгим.
– Я говорю, что нечему тут удивляться. Вам уже известно, что я умею говорить. Можно перестать падать в обморок, или подпрыгивать, или ронять посуду в угрожающей близости к моей голове.
– Поразительно… – прошептала принцесса, качая головой и протягивая ко мне руку, словно не верила, что я существую, и хотела убедиться на ощупь. – Твой рот остается неподвижен – если не считать, конечно, твоего бескультурного чавканья, – и все же из него доносится речь. Невообразимо… Но как ты научился говорить? И мыслить? Неужели все коты обладают твоими способностями? А что еще ты умеешь?
В перерыве между первой и второй сосиской я сказал:
– Принцесса, давайте начнем с очевидных вещей. Разумеется, второго такого кота на свете больше не существует, я совершенно уникален. Я умею не только мыслить и говорить, но и читать и понимать прочитанное. Талант, которым может похвастать далеко не каждый человек, должен заметить.
– Так вот кто листал мои книги! – догадалась принцесса. – Я так переживала, что память изменяет мне.
И зачем я стал хвастаться?
– Принцесса, неужели тот факт, что я научился переворачивать страницы лапами, не заслуживает восторга, умиления и похвалы?
Принцесса хихикнула и захлопала в ладоши.
– Флом, ты умничка и самый удивительный на свете кот! Но я должна тебя пожурить: хотя твоя страсть к чтению и похвальна, очень даже, но ты случайно порвал некоторые страницы «Рыцаря в поломанных доспехах». Это меня опечалило.
Я уплел последнюю сосиску. Их было не так уж и много.
– Случайно? Ах да, случайно, это вышло совершенно случайно, и у вас нет поводов думать иначе. Что ж, прошу прощения за эти оплошности: чтение по-прежнему дается мне с трудом, особенно чтение таких книг. – Я отвернулся и буркнул себе под мышку: – Некоторым книгам самое место не на полке, а в пасти дракона.
На удивление, меня услышали.
– Никто, слышишь, никто не смеет портить мои любимые книги! И знаешь что, милый друг? Пока ты молчал, ты был самым приятным собеседником.
Принцесса вспыхнула, как факел, в который ударила молния, которую прежде этого обмакнули в самое дорогое масло, а потом подожгли спичками Игги Хеллиша, – и я понял одну очень мудрую вещь, которую впоследствии неоднократно забывал: не стоит злить кого-то, кто больше тебя. И кто может сказать палачу, что твоя голова будет смотреться лучше, если ее отделить от тела.
Я сглотнул. Получилось слишком громко, как будто я чего-то боялся.
– Знаете, принцесса, я теперь такой сонный. – На меня и вправду навалился сон своим большим мягким весом. – Давайте продолжим нашу беседу после. Наверное, это все волшебство, так много сил берет…
– Какое волшебство? – Ее глаза сверкнули любопытством.
– Ну принцесса, – мурлыкнул я, запрыгивая в кресло. – У меня выдалась трудная ночь. Я едва унес лапы от сумасшедшего призрака, а потом…
Не успел я удобно устроиться в кресле, как она подхватила меня на руки, так что из меня чуть сосиски не посыпались.
– Ну и тяжелый же ты! – сказала она недовольно и переложила меня на пуфик, а сама заняла мое место.
– Вот только давайте не будем! – оскорбился я. – Как бы вам понравилось, если бы я сосчитал каждую шарлотку и пирожное, которые вы съели за минувшую неделю?
Испепеляющий взгляд пронзил меня до кончика хвоста, и я тут же понял, что чувствовал Алый Призрак, когда я устроил пожар. Кончик хвоста и вправду стало нестерпимо жечь, я наклонился, чтобы лизнуть его…
– Мой хвост!
– Даже не пытайся увильнуть! За эту грубость тебе придется ответить.
– Но мой хвост!
– Так, ты все не унимаешься?
– Но принцесса, мой хвост!
Она взглянула на мой хвост…
– Флом, твой хвост!
– Так я и твержу вам!
– О мои Восемь, как же так, что случилось?
Принцесса прижала руки к груди и выглядела так, будто готова одновременно заплакать и упасть в обморок. Я смотрел вниз, туда, где у лап свернулся мой хвост, и выглядел – не знаю как.
– Что ж, вот и еще одно печальное доказательство, что мои приключения не привиделись мне во сне. Хвост не даст соврать. По всей видимости, закрывшийся портал отрезал не только руку моего преследователя.
Я хныкнул и стал зализывать рану. Впрочем, раны никакой и не было: кончик хвоста длиной в полмыши просто исчез. Как оказалось, терять неотъемлемую часть тебя, к которой ты привык с рождения настолько, что даже и не думал, что она у тебя есть, было до безобразия обидно и грустно.
Принцессу это происшествие шокировало несказанно. Никогда в жизни она не видела ран, даже настолько маленьких, бескровных и по большей части незаметных. Она причитала и заламывала руки, пока прибежавшая на звон колокольчика мисс Кешью (судя по прическе и наряду, только успевшая лечь в постель второй раз за ночь) перевязывала мне хвост. Я бы предпочел, чтобы меня оставили в покое и не раздували из мыши кота, но принцесса была так твердо уверена, что мне требуется повязка, будто уже не раз видела, как у котов в подобных обстоятельствах без нее отваливаются хвосты. Я не хотел волновать бедняжку еще больше и великодушно терпел заботливые руки экономки.
Едва она закончила и дверь закрылась за ее сонными шагами, мне тут же нестерпимо захотелось сорвать повязку зубами. Но меня отвлекла принцесса.
– Хорошо, принимая во внимание плачевное положение, в котором ты оказался, и еще потому, что мне жутко любопытно, отчего ты вдруг заговорил и что с тобой случилось этой ночью, я готова пропустить твои грубости мимо ушей и сделать вид, что мы по-прежнему лучшие друзья. Итак, рассказывай.
– Но я так хочу спа-а-а-ать… – мяукнул я протестующе.