Как стать добрым
Шрифт:
— Да, у него дар.
— Прекрасно. Великолепно. Да здравствует ГудНьюс. Он привел твою спину в порядок и свел с Молли экзему. Какое счастье, что ты его нашел! — Я ничуть не шутила, напротив — старалась соблюсти серьезность, которой надо придерживаться в разговорах с больными и психически неуравновешенными людьми.
Но это был еще не конец истории.
— Все-таки не хотелось бы, чтобы он оказался просто хилером.
— А кем, по-твоему, он должен оказаться?
— Ну… не знаю. Кем-то другим. Поэтому мы и повздорили с Молли из-за крема.
— Ну что же тут непонятного. Волшебный крем устраивает тебя больше, чем волшебные руки. Правильно?
— Да нет, крем — не волшебный, он просто… лекарство.
Типичный невежественный рационалист. Аспирин для такого — может быть, самый сенсационный пример белой магии, но раз его можно купить в аптеке «Бутс», [16] это не считается.
— Тут должна быть какая-то магия, раз одно и то же средство исцелило и боли в спине, и экзему. Это совершенно разные болезни.
— Это не дает мне покоя. И потом — у меня сразу прошла головная боль…
— Я совсем забыла про твою головную боль.
16
Сеть аптек фармацевтической компании «Бутс», в которых, помимо лекарств, продаются также канцтовары, пластинки и прочее.
— Вот тут-то и началось самое странное. Потому что… Не знаю зачем, но я рассказал ему, что у меня временами побаливает голова. Просто сорвалось с языка. А он, не говоря лишних слов, посмотрел на меня и сказал: «Я могу помочь вам». И просто притронулся к вискам… вот так.
— Ага. Он притронулся к твоим вискам. А дальше?
— Да, он прикоснулся к моим вискам, и боль тут же прошла, но я стал ощущать… что-то другое.
— Что именно? Подробнее опиши свои ощущения.
— Ну… стало как-то теплее.
— Если мне не изменяет память, это произошло как раз в тот день, когда мы повздорили и окончательно решили расстаться? Когда ты взбеленился и известил меня, что уходишь из дому на два дня, а мне надо подготовить детей и рассказать им, почему мы разводимся?
— Я стал совершенно спокоен. После этого прикосновения весь гнев из меня выветрился. И еще: мне больше не хочется шутить. То есть заниматься тем, чем я всегда занимался в газете. Я совершенно утратил сарказм.
Мне вспомнилось, что я тогда почувствовала, — от внезапной перемены в его поведении я испытала тоску и сожаление к самой себе. Итак, мой муж пошел к хилеру, магическим образом обрел спокойствие, а вернувшись, без злобы и остервенения выразил свое пожелание о разводе. Вот и вся моя выгода. За исключением, естественно, того, что все теперь перевернулось с ног на голову, принеся мне тем самым бессчетные выгоды. Только вот ничего уже не радовало.
— И тогда ты решил пожить у него пару дней?
— Тогда я еще не знал, что буду ночевать у него. Просто… хотелось узнать, сможет ли он еще раз выкинуть эту штуку с головой. Я хотел выяснить, как ему это удается. Сначала я думал написать о нем в газету — рассказать про экзему и прочее, но… Все закончилось тем, что наше интервью затянулось, и в результате я пробыл у него двое суток. При этом мы все время общались.
— Вот как.
— Пожалуйста, Кейти. Только не надо… Не знаю, как об этом сказать. Не затрудняй мне задачу.
«Но почему? — висел на моем языке вопрос. — Почему я не должна затруднять? Ты сам часто облегчал мне задачу?»
— Извини, — сказала я. — Продолжай.
— Говорил он немного. В основном просто смотрел на меня пронзительным взглядом и слушал. Я первый начал этот разговор. А он словно впитывал то, что ему говорят. Или высасывал из меня. Может, он телепат?
— Так он все из тебя и высосал. Впитал, так сказать.
— Да, похоже на то. Все плохое. Я будто видел, как эта дрянь выходит из меня, точно черный туман. Вот уж не думал, что во мне столько ее скопилось.
— Но откуда у него такие способности? Почему никто другой этого не может?
— Понятия не имею. Просто… вокруг него словно бы аура. Понимаю, звучит глупо, но… по-другому не объяснить. Пока я все это ему рассказывал, он снова тронул пальцами мои виски, и тут я почувствовал нечто необычайное — в меня вливалось восхитительное тепло. Он сказал, что это чистая любовь. Именно так ее и чувствуешь. Понимаешь, как я тогда запаниковал? Представляешь мое состояние?
Я представляла. Пожалуй, Дэвид был самым невероятным кандидатом для любовной ванны. Любовные купания — не для нас. В душ из чистой любви верят бесхитростные люди с подгнившим, как зубы наркомана, умом — те, что читают Толкиена и Эриха фон Дэникена. [17] Слушать зловещий рассказ Дэвида было страшно, но испытать это на собственной шкуре было, пожалуй, куда ужаснее.
17
Швейцарский археолог, автор книг, доказывающих «инопланетную» теорию появления разума на Земле.
— И что же дальше?
— Первое, что пришло мне тогда на ум, это что я должен все в жизни делать наоборот. Буквально все — от малого до великого. И еще… Того, что я успел сделать, — недостаточно. Недостаточно для тебя. Недостаточно для меня. Недостаточно для детей, для мира, для… для…
Дэвид выдавливал слово за словом, пока накрепко не увяз. Законы риторики и ритма требовали существительного, чтобы закончить фразу, — а где его взять?
— Я все же не пойму, о чем можно говорить в течение двух суток?