Как стать контрабандистом
Шрифт:
– В каких компаниях вы работаете ответственным лицом или состоите работником?
– В каких отраслях работают эти компании?
– Назовите всех клиентов компаний. Какие из них самые крупные? Финские клиенты… иностранные клиенты… клиенты из России… как выписываются инвойсы… от кого поступают деньги…
Вопросы сыпались один за другим. Я не успевал закончить ответ, как уже звучал новый вопрос. Даже для меня в этом сумеречном состоянии создалось полное впечатление, что мои ответы здесь никого не интересуют и служат только прелюдией к чему-то существенному. Или я полный тормоз? Да нет, кажись,
– Расскажите подробно о компании, которая поставляла металлизированные панели для строительства домов.
– А что произошло?
– Только отвечайте на заданные вопросы. Когда придёт время, то вам сообщат всю необходимую информацию.
На душе без того муторно, но я честно и старательно попытался вспомнить все детали этих поставок. Самое поганое, что я так и не смог ничего вспомнить о новой поставке. Только тот странный телефонный звонок. Когда я замолчал, возникла долгая пауза.
Я сидел, тупо разглядывая свои колени и думал, как добраться до нар и закрыть глаза. И ещё как не свалиться с этого долбанного стула. Как там было в советской "Летучей мыши"? Заключённые опять тюрьму раскачивают…
– Когда вы в последний раз были в Турку? – вопрос прозвучал громко и очень резко.
– В Турции был пару раз, но очень много лет назад. Предпочитаю для отдыха более тропические места. Знакомых больше.
– Не в Турции, а в городе Турку.
– А-а-а… не помню. Вроде бы этим летом.
Мысли ржаво провернулись в попытке вспомнить хоть что-то о всеми забытой бывшей финской столице. И зачем я туда мотался? Что там вообще есть? Средневековый замок, Кафедральный собор, Старая площадь. Нечего мне на них смотреть. Я в них десятки раз был. Рестораны там просто отстой. Порт. Точно, в порту был. Всё, вспомнил.
– Я возил семью в Наантали. Это 20 километров от Турку. Жена очень хотела присмотреть… посмотреть какие там условия… для отдыха. Сходили в парк развлечений «Мир Муми-троллей» – Muumimaailma. Погуляли, пообедали. А на обратном пути заехали в Турку. Побывали в порту. Там полюбовались на старые боевые корабли. Заодно полазали по разным древним калошам… там было три деревянных корабля… прошлых веков. Вот вроде и всё.
– Так вы были в порту?
– Да. Так вроде это не запрещено. На входе билеты продают.
– Значит, запишем, что вы долго были в порту. Вам звонили в это время?
– Это когда я был в Турку? Наверно звонили.
– Отвечайте на вопрос.
– Не помню. Запросите распечатки у телефонной компании… уж, сколько месяцев прошло.
– Вам звонили вот с этого номера телефона, – мне под нос сунули бумажку с номером, – Кто это был и о чём был разговор?
– Извините, но я даже телефонных номеров ни своей жены, ни детей никогда не запоминал. У всех моих телефонов есть память и голосовой набор. Наберите этот номер и сами узнайте. Или откройте записную книжку в телефоне и найдите там того кто звонил.
– Значит, вы не признаётесь?
– В чём?
– В том, что вы говорили в этот день по этому номеру телефона.
– Да я просто не помню.
– Вы отказываетесь говорить правду?
– Какую?
– О том, что происходило в порту.
– А что там могло происходить?
– Всё! На этом допрос окончен. Сейчас будет напечатан протокол допроса. Вы, а затем и все присутствующие его подпишут.
Я опять впал в сонное оцепенение. Затем мне сунули авторучку и листки с напечатанным текстом. Я их подписал в местах, куда тыкали пальцем. Затем меня подёргали за рукав, и я, как распоследняя осенняя снулая муха, дополз до столь желанных нар и вырубился даже не успев раздеться и снять бахилы.
Из вязкого забытья меня вывели гулкие удары. Я с трудом поднял голову. Охранник стоял у распахнутой двери и барабанил по ней ключом.
– По голове себя постучи, обормот! – не удержался я, но хоть догадался произнести это по-русски, а потом уже на демократическом, – What's up? (Что случилось?).
– У вас через десять минут суд. Быстро одевайтесь.
– Какой суд? У меня вещи ещё не собраны.
– Все вещи оставьте в камере. Одевайтесь и пошли.
– А почему сразу в суд? – в голове реально шумело, даже мысли по углам попрятались.
– Суд определит, что с вами делать.
– Ну, это я и без суда знаю.
– Через пять минут вам надо выйти из камеры. Будьте готовы, – я даже дёрнулся, когда он мне выдал девиз заокеанских скаутов: – Be prepared!
«Не дождётесь, гражданин Гадюкин, мы всегда готовы», – подумал я злорадно и ответил бодро, без запинки: The Scout motto means that you are always ready to do your duty! (Девиз бойскаута: всегда готов выполнить свой долг!).
Я с серьёзным видом вытянулся на нарах и поднял правую руку с тремя вытянутыми пальцами, стянув большой палец и мизинец колечком. Но, поглядев на вытянувшееся лицо вертухая, я гнусно хихикнул и этим полностью испохабил всё представление. Вертухай нахмурился и прикрыл дверь. Зевака неблагодарный. Нет в нём чувства прекрасного.
Это сколько же я проспал? И что вчера такое было? Завтрак стоит у порога. Убей меня, но я вообще ничего не помню. Сам взял или вертухай озаботился?
– Пора, в путь-дорогу, – замычал я. Настроение стало подниматься, – Та-ра-ра-ра. Та-ра-ра-ра. И трижды сплюнем через левое плечо. Нет, не так. По роже двинем, чтобы получить харчо… Исчо. Исчо. Исчо. А то мусорня импортная зажралась.
Я быстро помахал руками, имитируя зарядку и широко зевнул. От в хлам измятых шмоток несло уже заметным тюремным душком. Нехорошо, если уж даже я это осязаю. Вонючка даже в доброжелательном суде это, согласитесь, выглядит неприлично. А мятая и небритая вонючка… это вообще квёлый негатив. Но, за неимением гербовой пишем на туалетной. Будем сглаживать впечатление честной физиономией лица и извинительной улыбкой.
Выданные синенькие полиэтиленовые бахилы продрались от моих постоянных странствований по камере, но других всё равно нет. Да уж больше и не понадобится, пожалуй. На всякий случай я действительно плюнул через левое плечо, присел на дорожку, а потом и со всей силы постучал собранной ковшиком ладонью по стене, прозрачно намекая охраннику, что готов. Видно гулкий звук его вдохновил. Он моментально распахнул дверь, молча развернулся и потопал по коридору к выходу. Я пожал плечами, плотно прикрыл дверь в камеру (а то вдруг обчистят, кто их знает, что тут за местные порядки и обычаи) и последовал за ним.