Как стать лучшей подругой? Большая книга романтических историй для девочек (сборник)
Шрифт:
– А вот и ничего не произошло! Просто… просто он – дурак.
– Ага! Теперь он еще и дурак. Ну и что же он тебе такое сказал, что ты на него обиделась?
– Я на него не обижалась. Просто мне было неприятно.
– Рассказывай давай.
– Да ничего не было. Ему не понравились мои рассказы про орхидеи. А еще то, что я магазину деньги вернула, – и Машка рассказала, как она обнаружила, что с нее взяли денег меньше, чем она должна была заплатить.
– И что он тебе сказал? – продолжала допытываться Мишка.
– Сказал, что я – зануда. Хотя я была совершенно права! Ведь магазин же…
– Он
– Да. И что? Просто он – дурак, и все. Я ведь знаю, что я – не зануда. Я просто ответственный, думающий человек. А он – разгильдяй.
– И ты мне сразу не сообщила! Это же очень важно! Смотри, какие у тебя эмоции из-за одного его слова!
– Да какие эмоции? Просто мне это неприятно, и все. Что ты опять выдумываешь?
– Это – любовь! – поставила диагноз Мишка.
– Это – не любовь. Это – твои глупые выдумки. А не хочу я к нему на вечеринку, потому что я просто не люблю вечеринки.
– Пойду-ка я домой. А ты – подумай про Шашина, подумай, – хитро улыбнулась Мишка.
Едва за ней захлопнулась дверь, как Маша взяла в руки вязание. Все-таки подруге удалось ее вывести из равновесия, а потому требовалось срочно повязать, чтобы привести мысли в порядок. Только о Шашине думать Маше вовсе не хотелось. Не хотелось, но думалось…
Ее действительно почему-то задели слова парня. И «зануда», и то, что она – «самая скучная девчонка». Маша, конечно, сама про себя так не считала, но почему-то злилась на него. Ведь он был стопроцентно не прав. Не была она ни занудой, ни скучной. Ведь у нее было столько увлечений, а поговорить с ней можно было обо всем на свете. Не то что с Якушевой, которая и говорить-то могла только о моде, косметике и мальчиках.
Да и кто такой был Шашин, чтобы принимать его слова близко к сердцу? Он не был ей ни другом, ни приятелем, ни каким-то авторитетом. Выскочка. Непонятно откуда появившийся в их классе. Позер и кривляка. Одним словом, дурак. «Если он спешил, мог бы прямо сказать мне, чтобы я поторопилась. А если ему не интересно было слушать про орхидеи – тоже так бы и сказал: поговорили бы о чем-нибудь другом. Сам не смог внятно сформулировать свои желания, сам же на меня и обиделся, что пришлось слушать про цветы и ждать. Это глупо», – подумала Машка.
А потом точно так же объяснила себе и про фламенко. Что она – все-таки отличная танцовщица, а проблемы есть у самой Натальи. «Взрослая женщина, а помешана на любви, как десятиклассница. «Танцевать любовь, танцевать страсть!» Надо просто красиво танцевать, и все. Вне зависимости от того, влюблена ты в кого-нибудь или нет. И не придумывать лишнее. Ведь это – полная глупость, что танцевать надо чувства, а для этого – обязательно надо влюбиться» – так примерно размышляла Маша.
Она распустила лишние сантиметры на юбке для Мишки, а потом аккуратно подвязала край.
– Какая пошлая юбочка, – вслух заключила Маша, примерив свое творение перед зеркалом. – И как Мишка это будет носить?
Но уж коли обещала, так пришлось, скрепя сердце, оставить именно эту длину.
Время было ближе к одиннадцати, и пора было ложиться спать.
Глава 7
Суть мамбы
Маша недолюбливала своих
Все говорили о ерунде. Девчонки болтали о тряпках, дискотеках и мальчиках. Ссорились, выясняли отношения, обижались, жаловались друг на друга. И, как ни странно, единственная из них, кто вызывала хоть какое-то уважение у Машки, была Якушева. Эта, по крайней мере, поставила себе цель стать самой красивой в классе и в школе, и планомерно добивалась ее. Не опускалась до мелочных разборок. Смотрела на всех свысока, как королева. Хоть какой-то у нее был характер.
Парни тоже были ничуть не лучше девчонок: тратили свою жизнь на компьютерные игры, сутулились и потихоньку теряли зрение. И еще хуже – обсуждали какие-то сомнительные вечеринки и курили на переменах за гаражами у школы. Да еще и постоянно доказывали друг другу, что они крутые. То есть выглядели еще глупее. Сидят на скамейке, болтают, тут же вскакивают, надают друг другу «пенделей», а потом снова садятся и ржут как ни в чем не бывало. «Детский сад», – всегда фыркала себе под нос, проходя мимо и заставая подобные сцены, Маша.
Среди парней кроме умного Димы Лиминчука единственный, кто ей хоть немного импонировал, – это Славик. Он хотя бы не страдал от подростковых комплексов, а раз хотел тусоваться, так и тусовался активно по клубам и презентациям чего-либо. Хотя, конечно, Маша не верила всем его историям про огромное количество девушек, постоянно падающих к его ногам. Особенно после того, как он попытался «окучить» Якушеву, а она ему дала от ворот поворот.
В общем, Маша считала, что она умеет ценить достоинства людей. Но уж если никаких достоинств в человеке нет, то выдумывать их, как, например, Мишка, она не собиралась. А потому тратить время на одноклассников ей казалось просто глупостью.
Как Маша и обещала Мишке, на вечеринку в субботу она не пошла, а со спокойной душой отправилась на свою репетицию по фламенко. Предвкушая, как вечером усядется перед компьютером, поставит хороший фильм и станет вязать свитер, который начала два дня назад. Но…
Но по возвращении в подъезде ее неожиданно встретила Якушева.
Кого-кого Маша ожидала там встретить, но Эллу – в последнюю очередь. Якушева же с радостной улыбкой, как будто больше всего на свете она мечтала в этот вечер встретить Капустину, кинулась к ней с поцелуями.
– Ты почему не на вечеринке? – насторожилась Маша.
– Я решила за тобой зайти. А то Мишка сказала, ты не пойдешь.
– Ты решила за мной зайти? Якушева, ты головой ударилась? – не поверила своим ушам Маша.
– Сама ты ударилась, – обиделась та. – И почему ты, Капустина, всегда такая злая? Хочешь, кстати, пепси?
Маше действительно после танцев ужасно хотелось пить, но пить пепси – этот вредный, полный искусственных красителей напиток? Однако отказаться ей почему-то показалось невежливо.