Как стать злодейкой

Леви Ариана

С детьми маги занимались в свободное от моих уроков время: всё-таки, мои занятия были в приоритете, а детям пока важнее общее образование подтянуть, а там я смогу их устроить в одну из магических академий. Может, сами профессора и порекомендуют их своим коллегам. С носителями светлой магии по моей просьбе занимался Славик – Славосвет, в смысле – за дополнительную плату, разумеется. Так же в его обязанности входило проверять все поставляемые извне продукты на наличие ядов, и следить за состоянием здоровья всех живых жителей Черного Замка. О зомби я, уж как-нибудь, сама позабочусь.

Поняла я, наконец, и то, чем отличается моя магия – от магии обычных тёмных магов. Начать с того, что маги обычно имели ярко выраженный профиль сил, а в остальной тёмной магии их эффективность

была намного хуже. Например, некроманты прекрасно поднимали трупы, но не могли никого убить силой магии. А маги смерти могли лишь убивать, но поднять труп часто были не в силах. Бывало и так, что у человека развито два или три направления. Например, маги смерти часто были еще и огневиками, а некроманты обладали стихией земли. Проклятийники же часто неплохо перемещались посредством теней. У меня же все силы были развиты в равной мере. Такие среди магов тоже встречались – но они были очень слабы и посредственны во всех видах тёмной магии, тогда как я была сильнее любого мага по любому из направлений. Но главное отличие не в этом, а в том, что качество моей магии было выше. Я могла такое, чего не мог ни один маг. Например, профессор Сникс, спец по некромантии, мог поднять зомби – но это были типичные зомби из наших земных ужастиков: полуразложившиеся, медленно передвигающиеся и жутко воняющие. Восстановить их плоть и, тем более, сделать их разумными, как то могла я, он был не в состоянии. Зомби Николаса Стикса слушались прямых команд, не умели говорить и без управления просто замирали на одном месте. Вот и опять: я-то считала, что здесь все зомби такие, как мои Элрой с Мартой, ан нет – это только мне так повезло. Ну и зашибись. Теперь мне зато стало понятнее, почему в городе в них никто не заподозрил зомби: они ведь совсем не выглядели таковыми, даже близко не стояли.

Сложнее всего мне давалась стихийная магия. С тьмой особых проблем не возникало: будь то некромантия, перемещения, аннигиляция (магия смерти) или проклятия – я всегда легко взывала к тьме. Но как вызвать огонь или сдвинуть камень – я в упор не понимала. Возможно, будучи сильной в магии тьмы, стихиями я не владела?

Однако мой учитель, профессор Гроуленж, уверял меня, что все другие Властелины Тьмы свободно владели положенными им стихиями, так что и у меня получится - надо только набраться терпения. Да я и сама по хроникам, которые начала изучать, помню, что для Тёмных владык это не было проблемой. Ну, ладно, надо набраться терпения – значит, наберусь.

Тот момент, когда я смогла вызвать огонь на своей ладони, я запомню надолго.

Больше всего интереса я проявила к магии смерти. С перемещениями и некромантией я уже была знакома на практике, а магию смерти мне еще не доводилась применять. Зато, едва начав это делать на наших уроках с профессором Лексиором, я поняла, что мне теперь не нужны ни шпага, ни ножи, ни лук, ни даже базука – если бы таковая тут имелась. Тьма умела уничтожать быстро и моментально, либо медленно и мучительно – всё зависит от желания и намерений мага.

Разумеется, поначалу я практиковала магию смерти не на живых существах, а на всевозможных предметах. Начали мы с фруктов и овощей – в какой-то мере, в них присутствовала жизнь, а потому я могла наглядно наблюдать, что происходит с этой жизнью при соприкосновении с магией смерти. Плод чернел и скукоживался, рассыпаясь в прах, а, если и после этого продолжить воздействие, то и праха не остаётся. Потом были обычные неживые предметы, и я поняла, что магия смерти не просто убивает, она уничтожает любую материю, разлагает и в, конечном, итоге, просто утилизирует. Зная из курса физики, что ничего не возникает само по себе и ничего не исчезает в никуда, я предположила, что при аннигиляции какого-либо предмета, выделяется особая энергия. Но пока что проверить это я никак не могла, потому просто отложила в голове в качестве гипотезы.

И да – обычный маг смерти имел некоторый радиус, весьма небольшой, в пределах которого он мог уничтожить всё живое и неживое. Если работать точечно, то расстояние увеличивалось. То есть, уничтожить всё вокруг маг может, например, на расстоянии десяти шагов, а вот прицельно убить кого-то он может и за сто шагов, при этом больше никто вокруг не пострадает, только цель. Я же, при желании, могла уничтожить всю Загрию – настолько велик радиус моей силы.

Однако и светлые, и тёмные маги, могли защитить себя от магии смерти, да и простой человек при желании мог приобрести защитный амулет.

Маги же просто накладывали на себя щитовые чары – они относились к курсу общей магии, как и артефакторика и зельеварение. Только у светлых был свой курс, понятное дело, а у нас – свой. Ну и крепость щита зависела от сил самого мага. Например, меня, после наложения мною защитных чар, с помощью магии смерти убить не сможет никто в этом мире. Даже если всё тёмные маги объединятся. Правда, есть множество других способов, от которых щит меня не спасёт – то же отравление, хотя бы.

Что касается общей тёмной магии, то я с особым усердием изучала щитовые чары, а также уделяла внимание всевозможным артефактам и зельям, которые смогут обеспечить мне дополнительную защиту. Опыт всех злодеев, о которых я только слышала, учил меня, что перестраховаться невозможно, а вот обратное – вполне. Если все принятые тобою меры безопасности не пригодились – ничего страшного, а вот если ты мог что-то еще сделать для своей защиты, и не сделал – то это может иметь роковые последствия. А потому я не пренебрегала ничем.

Всё это время, пока я училась, я пыталась сблизиться с Учителем, который по-прежнему посещал меня во снах. За всё время нашего знакомства, бывший властелин даже не открыл мне свою лицо, так и оставаясь в тени. Он давал мне действительно очень много такого, чего не мог дать больше никто в мире: ни Светлый Властелин, которому наша специфика была просто неведома, ни маги, у которых возможности были сильно ограничены, ни учебники, в которых были только самые общие вещи. Именно Учитель раскрыл для меня весь спектр моих реальных возможностей. Именно он показал, насколько я на самом деле сильнее каждого в отдельности и всех вместе взятых в этом мире – за исключением, разве что, Светлого Властелина – с ним мы, примерно, на равных. Такой сильной я не ощущала себя никогда прежде. И с этим пьянящим голову ощущением силы научил меня справляться тоже Учитель. Я восхищалась им и уважала его, и тем сильнее мне хотелось проникнуть в его тайну. Кто он и откуда? Почему исчез и где сейчас находится? Может ли быть так, что он, как и я, с Земли? И сейчас просто вернулся домой? Но сколько я не задавала ему вопросов, Учитель ни на один не ответил. Только на те, что напрямую касаются темы занятия и не касаются его личности. Невольно я сравнивала их со Светлым Властелином и, кажется, начинала понимать, почему они не ладили между собой. Они были слишком разные, хотя в чём-то и неуловимо похожи – но не более, чем похожи между собою лидеры двух стран. Определенные качества были общими для всех людей, обладающих властью. Речь не о случайных людях, попавших во властные структуры, а именно о тех, кто туда попал и сумел удержаться, кто был там на своём месте. Но внутренне эти двое были противоположностями друг другу: мрачный и серьёзный Учитель и хитрый весёлый Зар. Один был монументален, как скала, другой – подвижный и юркий, как ветер. Первый вызывал почтение и уважение, второй был своим в доску. Объединяло же их одно – оба были мне интересны.

***

За всей этой учёбой я чуть не пропустила местный Новый Год – здесь он назывался День Темноты и праздновался в самую долгую ночь года. Но мне о празднике напомнил Элрой в своей невозмутимой манере. Он просто поинтересовался, надо ли украшать замок к празднику. Я же, разумеется, об этом празднике вообще впервые слышала, так что пришлось всё выпытывать у своего слуги. Кстати, угадайте, какой праздник праздновали светлые? Правильно: День Света! И, как нетрудно догадаться, был этот праздник летом, в день летнего солнцестояния. Так что у светлых и тёмных год начинался в разное время, поэтому, упоминая какое-либо событие в прошлом, нужно было добавлять, по светлому или тёмному календарю идет исчисление, а то у тёмных год начинался на полгода раньше.