Как-то раз под Новый год
Шрифт:
Размечталась, Машка! У него девицы, небось, знаешь, какие? Из спортзала не вылезают, и в салон красоты постоянный абонемент имеют! А ты - вот когда ты в последний раз в салоне была? То-то же!
А ну и пусть, утешала я себя, пока лифт нес меня вниз с ключами и заданием забрать ноутбук и кое-какие документы. Ну и пусть встречается со своими раскрасавицами! Мы не гордые, мы себе попроще кого найдем, и будем жить-поживать, и добра наживать...
В конце концов, скоро Новый год, скоро будет праздник, и сказка, и ожидание счастья и чуда, и у меня обязательно, обязательно всё будет хорошо!
– Ой!
– я сама не заметила, как успела выйти на улицу, и на нос мне спланировало легкое белое перо, пушистое, невесомое...
Я повертела головой, гадая, откуда оно могло прилететь - но вокруг были только многоэтажки и окна.
Вон мои, вон Василия... Вот чучело! Опять куда-то ушел, а окно не закрыл! Вот дождется он!
Я покачала головой, и, сунув перышко в карман парки, поскакала по ледяным лужам к шефовой нарядной машине, возле которой стоял эвакуатор и мужик в спецовке.
- Вот что, - сказала я, когда уже вернулась в квартиру и вытащила из машинки стирку.
– Я так думаю, что никуда вы сегодня не поедете...
Стиральная машинка честно отработала цикл в режиме «деликатной стирки», да вот беда - этот режим предполагает такой же деликатный отжим.
Нет, можно, конечно, плюнуть на стоимость вещичек (хотя лично мне, к примеру, жаба плевалку оттопчет за такое расточительство), и отжать всё как следует, на тысяче оборотов, но это же не кружевное дамское бельишко, чтобы за две минуты высохнуть на сушке. Так что даже угробив шефский костюм, мы все равно придем к необходимости везти начальника домой в сырой одежде. А это, на минуточку, два часа по декабрьским погодам!
– Но я не могу...
– неуверенно произнес он, переводя взгляд с тазика со стиркой на меня.
– Отчего же?
– живо поинтересовалась я.
– Вашей чести ничего не угрожает!
Не то чтобы мы с моим либидо были в этом так уж уверены - но кто ж пугает добычу раньше срока?
– Маша!
– воскликнул шеф.
– Мария Евгеньевна!
– Игорь! Игорь Александрович!
– поддержала его я. А потом куда спокойнее добавила, - Не берите пустого в голову. Сейчас мы ужинаем, потом я и Кекс идем гулять. На обратном пути я еще раз загляну к Васе - если он так и не объявится, значит, это судьба!
Ужин прошел в мирной, дружественной обстановке.
– Дайте мне, пожалуйста, щетку, - попросил начальник, когда мы с Кексом экипировались к выходу.
– Попытаюсь спасти пальто...
Я махнула в сторону тумбочки в прихожей, и, подхватив ключи, мобильник и совок, ускакала на прогулку.
Кекс носился по парку, сшибая снежные шапки с кустов, предпочитая заросли погуще, сумасшедшая собака.
Я терзала телефон, пытаясь пробиться к соседу. Когда он наконец принял вызов, я так обрадовалась, что даже краткое на грани грубости «Мань, я работаю!» меня не рассердило. В конце концов, жив - и ладно, я уж было начала беспокоиться. Но вопрос с вещами для босса все еще оставался открытым. С другой стороны, чего я зациклилась на Васе? Сейчас позвоню еще кому-нибудь - и я снова взялась за телефон. Чтобы успеть увидеть гаснущую заставку.
Ах ты ж!.. Когда он успел разрядится? Я же только что...
Ну и гад-же-ты!
Совсем мороз не держат!
Сунув замерзшую трубку в карман, я решила, что хорошенького - понемножку, а Кекс все равно уже все свои дела сделал, вот сейчас уберу за ним - и домой. А то мне на этого бешеного моржа смотреть холодно. И вообще, у нас гости.
Выбросив пакет с отходами собачьей жизнедеятельности в ближайшую урну, я подозвала свою отмороженную радость к ноге, и всю дорогу домой пыталась объяснить счастливо улыбающейся пасти, что приличным короткошерстным собакам по такой погоде положено мерзнуть. А не гонять своих хозяев по обледеневшему парку до полного посинения.
Хозяев, а не парка.
Домой мы поднимались по лестнице - раз уж некоторым не хватает движения, то вот, пожалуйста.
– Могу и беговую дорожку включить!
– ехидно обещала я деточке.
Деточка беговую дорожку не любил всей душой и потому успешно прикидывался глухим.
Поворот ключа в замке, щелчок замка, распахнутая дверь, мазнувший по ногам хвост, просочившийся в квартиру.
– Мы верну...
– жизнерадостно объявила я, замерла на пороге и уже куда менее жизнерадостно окончила: - ...лись.
Святые угодники, вы издеваетесь, да?!
– Маша, вы меня извините...
– шеф, возившийся с висящим на плечиках пальто в одних боксерах, скульптурно облепивших крепкий зад (Господи, за что?!), торопливо накинул обратно выданную «сменку».
– Я не думал, что вы так быстро вернетесь, а халат мешался, я и...
Остекленелым взглядом я проводила скрывающееся под розовой махровой тканью идеально вылепленное тело, сглотнула сухим горлом и, нечеловеческим усилием воли заставила себя отвернуться, чтобы закрыть дверь. И облизнуть пересохшие губы.
– Да ну что вы, Игорь Александрович, - я искренне надеялась, что мой голос не звучал со стороны, как у курильщика с двадцатилетним стажем, потому что мне казалось именно так.
– Пальто спасли?
– Да как вам сказать... директор из меня, пожалуй, лучше, чем работник химчистки.
Я хихикнула и посмотрела на часы. Спать еще было определенно рано, хотя я бы не отказалась спровадить гостя на диван и упаковать в одеяло желательно с головой, потому что даже если забыть про все, что ниже (забыть. Ха. Ха-ха.), одна только до невозможности обаятельная улыбка заставляла сердце биться чаще и думать не о том, ох, не о том...
– Давайте мы с вами фильм, что ли, посмотрим...
– неуверенно предложила я.
– А давайте!
– радостно согласился Игорь. И улыбнулся. Гад.
И это оказалось удивительно уютно - сидеть в темноте, озаренной лишь голубым светом экрана, закинув ноги на кофейный столик, хрустеть чипсами и чистить мандарины и поочередно змействовать на тему «гениальности» того или иного поворота сюжета. Под ногами, в проходе, придремал Кекс, время от времени напоминая о себе помахиванием хвоста. А мужская рука, закинутая на спинку дивана, совершенно не напрягала, даже наоборот - я то и дело ловила себя на том, что была бы совершенно не против, опустись она чуть ниже, на мои плечи. И приткнуться к теплому боку я была бы не против. И пристроить голову на крепком плече.