Как убили СССР. «Величайшая геополитическая катастрофа»
Шрифт:
Из других составляющих подсистемы национальной безопасности особого внимания заслуживает советская цензура, скрывавшаяся под названием Главное управление Уполномоченного по сохранению военной и государственной тайны в печати при Совете Министров СССР (Главлит СССР). Оно было ликвидировано в ходе психвойны — пошла травля в печати органов цензуры. Вышли статьи в центральной прессе: [3.97. С. 3 -12; 3.98. С. 6; 3.99. С. 146–165; 3.100. С. 243–252; 3.101. № 5. С. 24–26, № 6 С. 14–16, № 7. С. 22–25; 3.102. С. 14]. Журнал «Огонек» выпустил даже брошюрку [3.103]. Здесь журналисты особо посостязались в остроумии — ведь прежде именно цензура не давала писать на некоторые темы. В резолюции «О гласности», принятой XIX Всесоюзной партконференцией, было указано: «Обеспечить доступность всех фондов
Затем цензура была переименована постановлением Совета Министров СССР от 24 августа 1990 г. № 843 в Главное Управление по охране военных и государственных тайн в печати при Совете Министров СССР (ГУОТ), также вводилось Временное положение о ГУОТ. Ликвидирован ГУОТ СССР 13 апреля 1991 г., но уничтожен был только сам главк в Москве, а органы на местах оставались и функционировали. Они были переподчинены России приказом министра информации и печати М. Полторанина № 210 от 22 ноября 1991 г. на основании Указа Президента РСФСР от 11 сентября 1991 г. «О защите свободы печати в РСФСР». На месте цензуры были организованы органы Государственной инспекции по защите свободы печати и массовой информации.
Министерство внутренних дел СССР.Тут уместно было бы вернуться во времена Н. Хрущева и напомнить, что тогда МВД СССР было ликвидировано. Перестройка для МВД началась зимой 1982 г., когда после смерти Л. И. Брежнева был снят прежний министр Н. А. Щелоков, и «после Щелокова секретари ЦК КПСС и министры внутренних дел меняются как перчатки. Каждый вносит свои, только ему понятные нововведения. Одним словом, с 1982 года, да и по сей день, правоохранительные органы находятся в стадии реорганизации, а проще говоря, беспризора» [4. С. 68].
Министр В. И. Федорчук пришел из КГБ: «При его водворении в кресле перво-наперво было объявлено о якобы полном развале органов внутренних дел. (…) В короткий срок было уволено около 100 000 сотрудников, причем пострадали в большинстве своем лучшие кадры. Прослушивались телефонные разговоры, насаждалось и поощрялось стукачество. Если сотруднику объявляли об увольнении, а он спрашивал: «За что?», ему отвечали: «Всего сказать не можем, но по достоверным данным».
В период «правления» Федорчука милицию стало обслуживать специальное 3-е управление КГБ (на самом деле, управление «В» в составе Третьего Главного управления (военная контрразведка), затем на его базе было создано… Управление по борьбе с организованной преступностью КГБ. — А.Ш.). Это создавало в коллективах нервозность и подозрительность. Конечно, в работе милиции не все было гладко, однако меры были явно неадекватны» [4. С. 143].
Начальник Главного управления кадров МВД СССР В. Я. Лежепеков также был спущен из КГБ. «С желтым лицом неврастеника и сильно выраженной его асимметрией, говорившей, по теории Ч. Ломброзо, о врожденных качествах садиста, рассказывали, любил повторять при подписании очередного документа на массовое увольнение любимую фразу: «Мало кровушки». (…)
«Федорчуковский период» (17 декабря 1982 г. — 24 января 1986 г.) ознаменовался потерей профессионального ядра милиции, «выколачиванием мозгов» (сокращались НИИ, школы), подавлением инакомыслия, насаждением политорганов, возвысившихся даже над парткомами и возглавивших доносительство, притоком в милицию сотрудников КГБ, осуществлявших слежку за всеми, вместе взятыми, (…) информационного голода не наблюдалось. Скорее была дезориентация работы, не позволявшая доводить до логического конца весь объем информации, которым располагали милиция и подразделения КГБ.
Не успели опомниться от «внедрения передового опыта», следует еще одно указание за подписью самого министра. Оно называлось… кто бы мог догадаться, «О хозяйственном обрастании». Отныне работникам милиции нельзя было приобретать предметы роскоши, (…) иметь дачи (будто они у них были!), машины и т. п. (…) Ну какой воспаленный мозг мог придумать такой документ! Кто додумался до нецелесообразности работы в милиции женщин? Оказывается, женщины не просто слабо работали, но еще и тлетворно влияли на морально здоровые милицейские коллективы. Многие хорошие специалисты вынуждены были уйти! (…)
Лишь когда поток жалоб увеличился до критической массы, когда прошла волна
Случилось это 24 января 1986 г. — причем сам М. С. Горбачев в этом был заинтересован лично: В. В. Федорчук собирал компромат на Генсека [3.44. С. 85].
Милиция, чей труд ранее воспевали в песнях, прославляли в кино, чей профессиональный праздник (10 ноября) всегда отмечался самым пышным концертом, оказалась под огнем критики. Сначала были обвинения в коррупции, а впоследствии, когда «разожгли» большие и малые горячие точки, то войска и спецназ оказались просто под шквалом заказных материалов в прессе: самое мягкое — их называли оккупантами.Добавьте к этому стрельбу в спину в местах межэтнических конфликтов, захваты там зданий органов внутренних дел, причем одна попытка экстремистов, неудачная, что редко было в то время, приходилась на атаку здания самого МВД в Кишиневе, она была удачно отбита под командованием министра, будущего президента Молдавии (2001–2009) В. Н. Воронина (который был тут же отозван в Москву и отправлен в резерв), и самое главное — это, конечно же, создание параллельных структур из боевиков и уголовников, впрочем, к тому времени это было одно и то же.
Министр А. И. Власов «никогда не жаждал «крови» своих подчиненных» [4. С. 24, сноска]. И, естественно, такой человек на таком посту инициаторам перестройки не нужен. Появляется несколько статей, самая сенсационная из них печатается в «Литературке» [3.104. С. 13]. В статье признается очевидный факт: в СССР, который должен был «по теории» закрыть последнюю колонию в 1980 году, существует организованная преступность! Нашли крайнего: ровно через три месяца сняли министра.
Новый — В. В. Бакатин был известен не своим профессионализмом, а политическим вывертами: на XIX конференции выступал вторым, после докладчика и кое в чем был еще левее оного. В декабре 1989 г. на 2-м Съезде народных депутатов СССР он выступал с отчетом о состоянии организованной преступности. В отличие от многих Других министров В. В. Бакатин был доволен совместной работой с парламентариями. Он же умудрился изобрести новую форму дезинтеграции Союза: начал заключать договоры с министерствами из… союзных республик. Поясняет это так: «Демократизация шла и путем децентрализации. Принцип — отдавать полномочия вниз. МВД была суперцентрализованой системой» [3.105. С. 57]. Первый договор В. В. Бакатин заключил с правительством Эстонии, вообще был пионером многих начинаний. Министр утверждает, что существовало «две нестыкующиеся Конституции. По Конституции СССР МВД Эстонии — союзно-республиканское министерство, а по закону Эстонии — только республиканское, МВД СССР не подчиняющееся» [3.105. С. 59]. И далее следует пассаж, что-де должны договариваться меж собой политики, а уж мы-то, люди подневольные, последуем их указаниям. А на самом-то деле это все равно как если бы начальник вашего районного отдела внутренних дел заключил договор с одним из своих участков по охране правопорядка во главе с вашим участковым. Как только начали строить «правовое государство», так и не заметили, что довели все до абсурда и вообще никакого не осталось…
А преступность отреагировала на такие пертурбации скачком: в 1988 г. — 1 300 000; в 1989 г. — 2 000 000; в 1990 г. — 2 700 000; в 1991 г. — свыше 3 000 000 (приводятся по: [4.С. 29]).
Создавались Центр общественных связей — на базе пресс-службы и 6-е управление (борьба с организованной преступностью). Причем под давлением мафии его тут же чуть было не ликвидировали, но его отстоял… Михаил Сергеевич, которому это было нужно для одного его тактического хода.
На последнем этапе в руководство МВД СССР были призваны министр Б. К. Пуго и его первый заместитель Б. В. Громов. В процессе разгрома страны терялись горизонтальные (которые так нужны при раскрытии преступлений, совершаемых в разных регионах) и вертикальные связи. Появились зоны, где преступники могли скрываться и безнаказанно жить открыто.
Зарплата в республиканских министерствах была выше, чем в центральных, и как следствие этого — переток кадров. На примере МВД и КГБ об этом говорилось в [3.106. С. 14]. Вся когда-то цельная система была погромлена. За все это мафия еще поставит кому-нибудь памятник. Вопрос только кому? Пока они сами об этом не знают.