Как убили СССР. «Величайшая геополитическая катастрофа»
Шрифт:
И этим воспользовались. По окончании погрома КПСС А. Н. Яковлев поведал об этом предельно откровенно: «Надо было действовать изнутри. У нас был единственный путь — подорвать тоталитарный режим изнутри при помощи дисциплины тоталитарной партии. Мы свое дело сделали» [3.125. С. 5].
Такова была сущность политического механизма КПСС.
Так прежде сильная сторона системы обернулась и сделалась чуть ли не главной слабостью, или, по крайней мере, уязвимой стороной.
В силу естественных причин мы написали не все. Мы описали в структурном отношении только половину. Ибо параллельно уничтожению механизма сохраненияСССР шел процесс создания
Число желающих организовать свою политическую партию было весьма большим. Только на август 1991 года было подано 2000 заявлений от различных организаций на регистрацию в Министерство юстиции [3.126. С. 2].
ОПЕРАЦИЯ «РАСПАД»
— Скажи, Сулико, что такое катастрофа?
— Катастрофа — это если козочка пойдет через мостик, поскользнется и упадет в речку.
— Нет, Сулико, это не катастрофа. Это беда. А катастрофа — это когда самолет с руководителями партии и правительства упадет и разобьется. Так что же такое катастрофа и что такое беда, Сулико?
— Катастрофа — это когда самолет с руководителями партии и правительства упадет и разобьется. Но это не беда. Беда, это когда козочка пойдет через мостик, поскользнется и упадет в речку.
Август 1991 г. опять-таки создан структурой: как все помнят, вдруг проснувшимися высшими руководителями страны был провозглашен Государственный комитет по чрезвычайному положению СССР.Б. Н. Ельцин среагировал на это оглашением (с танка) своего указа № 61, которым перевел под свое управление все КГБ, МВД и Министерство обороны.
Последствия августовских дней в Москве хорошо описал С. Е. Кургинян: «Как ученый, просто не могу не вычислять тех выигрышей, которые Силы получили, пожертвовав людьми, в результате «имитации путча». (…) Бутафорские, я бы сказал, «злобогонные» структуры, как «Старая площадь», «Кабинет министров», «Съезд» и «Верховный Совет» сметены. Для многих это трагедия. Многое незаконно. Но политически эти структуры были обречены еще раньше. Эти структуры были покорными и безвредными. Они были «мальчиками для битья» [3.127; 122. 4.2. С. 131–132].
19 августа в 18.00 состоялось заседание Кабинета Министров. При этом все договорились, что не будут вести записи, но все слова, что вылетели у министров, записал некто Н. Н. Воронцов (доктор биологических наук, профессор, в 1989 г. — народный депутат СССР, был членом МДГ, с октября 1989 г. — председатель Госкомитета, затем министр природопользования и охраны окружающей среды СССР. Позже за свое иудейство Н. Н. Воронцов был недурно вознагражден: он — вице-президент Российской академии естественных наук, член Королевской Шведской академии наук (имеет право выдвигать на звание нобелевского лауреата), два года (1993–1995) был депутатом Госдумы от «Выбора России»), и потом он довел все высказывания до сведения Б. Н. Ельцина [3.77. С. 134; 28. С. 17]. Стенограмма этого заседания [3.128. С. 1, 3], где Н. Н. Воронцов сам о себе написал, что он предложил посредничество в установлении контактов с российским руководством и что его идея была отвергнута, была озвучена на сессии Верховного Совета РСФСР. Б. Н. Ельцин демонстративно передал М. С. Горбачеву имевшийся у него экземпляр и еще подал команду: «Читайте, Михаил Сергеевич, читайте!» — ткнув чуть ли не в глаза указательным пальцем, и тот начал, давясь и мямля, зачитывать этот донос
Стенограмма и весь спектакль двух актеров дали повод к разгону правительства. «События развивались молниеносно. Советское правительство было ликвидировано моментально. Нам просто сказали, что мы должны покинуть свои кабинеты…» [3.77. С. 134–135]. На заседание Правительства явился Г. Ревенко и огласил указ. Его спросили: «А что будет вместо нас?» — посланец только пожал плечами.
Кабинет, от которого осталось только три силовых министра, 25 августа был преобразован в Межреспубликанский Комитет по оперативному управлению народным хозяйством СССР.Руководитель: И. С. Силаев, заместители: А. И. Вольский, Ю. М. Лужков, Г. А. Явлинский.
Особым стало положение в силовых ведомствах, как наиболее «скомпрометировавших» себя. Там были сняты все старые руководители, на их место были поставлены их вчерашние заместители, но и они были убраны через сутки, а на их место пришли «демократы»: Минобороны: Д. Т. Язов — М. А. Моисеев — Е. Шапошников; МВД: Б. К. Пуго — В. П. Трушин — В. Баранников; КГБ: В. А. Крючков — Л. Шебаршин — В. В. Бакатин.
Для обеспечения объективного расследования и сохранения материалов, которые могут являться доказательствами совершения противоправных действий, мэрия Москвы распорядилась опечатать помещения МГК и райкомов КПСС.
Каковы были настроения в отношении тех структур, что «подставились» во время «путча», хорошо видно из выступлений депутатов на сессии Верховного Совета РСФСР.
С. Цыпляев: «…никуда мы не денемся от замены властных союзных структур на структуры координационные».
С. Станкевич: «Союза нет, и его не реанимировать».
М. Горбачев: «Все происшедшее для меня — тяжелый урок. Были ошибки в политиках, в методах. Надо было решительнее ликвидировать консервативные, тоталитарные структуры». Последняя фраза, как говорится, без комментариев: оказывается всего прежнего было мало…
И лишь люди, владеющие кибернетическим подходом, могли сразу дать внятное, четкое объяснение. А. Журавлев: «Я системный аналитик и вижу, что сценарий драмы написан системными аналитиками. Его суть: разделяй и властвуй».
После победы над «путчем» работники аппарата ЦК КПСС, руководствуясь скорее чувством долга и привычкой, нежели даже простым здравым смыслом, пришли на свое место работы. Они словно не верили, что может случиться что-то неприятное. Погром, который был до сих пор скрыт под спудом бюрократической игры, на самом последнем этапе должен был обрести открытую форму. И он совершился…
Курсанты Рязанского училища ВДВ (П. Грачев) — будущие маленькие лебеди, бородато-джинсовая братва (К. Боровой), охранники московской мэрии — а на самом деле боевики незаконных вооруженных формирований, которых мэр Москвы Г. Попов хотел свести в Московскую бригаду Национальной гвардии России, но Б. Н. Ельцин отменил это решение (В. Боксер, Е. Савостьянов), блокировали здания на Старой площади и предложили всем покинуть помещения.
Ответственные работники и техперсонал выходили из зданий под оскорбления и свист толпы. Все прошло еще относительно мирно… Следующий разгон государственных институтов — я имею в виду октябрьские (1993 г.) события в Москве — проходил под расстрелы и грохот танковых пушек…