Как убить президента или двойной футляр для фортепиано

Электронные часы на стене в каминной комнате президентского дворца показывали четыре нуля. Неумолимое Время-Хронос, ход которого нельзя остановить, кажется, на секунду замерло, исчезло совсем как на таймере, который забыли отключить. Взгляд президента скользнул по камину, в котором играли красно-желто-фиолетовые языки пламени, и остановился на мерцающих неоновых цифрах.

В этой роскоши дворцового интерьера с его гобеленами луарских мастерских, старинной бронзовой люстрой, комодом в стиле «буль» креслами с золочеными гнутыми ножками электронные часы в пластмассовом прямоугольном корпусе

выглядели вызывающе просто. Но это была не прихоть хозяина дворца, а одна из его тайн: главные часы страны, время на которых уточнялось через спутник каждый день в полночь, должны были выглядеть именно так, по-спартански просто. Мешая угли в камине, он думал о быстротечности времени, о том, что оно непременно придет, вне зависимости от того, станем ли мы свидетелями этого или нет. Время беспощадно меняет каждого, перемалывает людские судьбы, да что там судьбы – целые народы и цивилизации, города, страны, культуры. Все стирается с лица земли, и лишь единицам суждено опередить ход времени. Порой человек пытается обмануть время, но как можно обмануть то, что неподвластно смертным? Можно только попытаться отодвинуть время, вернее, это мы так считаем, что отодвигаем его, на самом деле просто наше время еще не пришло. А когда придет, то не нам решать. То, что невозможно купить, неподвластно воле человека.

На электронном табло показалась единица – пошла первая минута нового дня. Он встал с кресла, достал из шкафа черный пиджак с золотыми пуговицами – президентский мундир, на пуговицах был выбит герб государства: розовый фламинго на фоне лучей солнца и девиз на латыни «И придет время благоденствия!». Пиджак он надел поверх бадлона светло-стального цвета, взял со стола книгу «Мифы и сказания древнего мира» – это был известный труд ученого-немца Генриха Зоргенфрея с экслибрисом дворцовой библиотеки (тот же фламинго – в профиль и солнце). Идти ему было три с половиной минуты, еще полминуты, чтобы отрегулировать дыхание перед тем, как войти в зал, где его уже ждали. Ждали. И он это точно знал. Никто не осмелился бы нарушить приказ. Ведь он был одним из тех, кому при жизни удалось соприкоснуться со временем и войти в него.

В дверь постучали:

– Господин президент, вам пора…

Телефонный звонок отвлек Макса от чтения уголовного дела. Звонивший представился полковником Никумой.

– Мне вас рекомендовали как хорошего адвоката.

– Благодарю, – ответил Макс.

– Мы не могли бы с вами встретиться и обсудить мои проблемы?

– Да, конечно, – Макс полистал ежедневник. – Если вас устроит суббота вечером.

– К сожалению, мне надо срочно, – звонивший сделал паузу. – А сегодня только вторник.

– Свяжитесь со мной тогда завтра, может, удастся принять вас около восемнадцати часов.

– Отлично! Но я не хотел бы обсуждать мой вопрос у вас в офисе. Предлагаю завтра вечером в ресторане «Ротонда». Если вы не слышали про это заведение, то у него три звездочки, таких в мире раз-два и обчелся. Порции там маленькие, но зато каждую можно выставлять в Лувре.

– Я знаю этот ресторан и подумаю над вашим предложением. Но вы мне еще не сказали, кто вам меня рекомендовал.

– В этом нет секрета, Джек Форвайтер.

– О, старина Джек! Если он мне подтвердит, что знаком с вами, встреча состоится.

Макс помнил всех своих клиентов, их имена и лица. Помнил он и Форвайтера – грузного мужчину лет пятидесяти – очень богатого и влиятельного, который вел богемный образ жизни, меняя яхты и любовниц, вращался в высшем свете. Его связи в политических и деловых кругах были колоссальны. Несколько лет назад Макс и его компаньон Ив Гратон буквально за уши вытянули этого господина из очень неприятной ситуации. Дело было громкое. Форвайтеру чудом удалось избежать тюрьмы, а его соучастники получили минимальные сроки.

Макс Парао и Ив Гратон (адвокатская контора M&I) входили в число лучших частных поверенных страны и самых высокооплачиваемых. Их клиентами были банкиры, магнаты всех мастей, звезды шоу-бизнеса, актеры, спортсмены, члены правительства, а также наркобароны и прочие вожди криминального

мира. Сам избранный президент пользовался их советами, когда был еще мэром столицы. Вся это разношерстная публика доверяла им сокровенные тайны: грехи молодости, супружеские измены и финансовые подлоги, а иногда и такое, от чего мороз по коже, о чем подумать даже невозможно нормальному человеку без содрогания. У каждого, как говорится, свой скелет в шкафу. Адвокаты подобны врачам, от правильного диагноза зависит судьба человека, а иногда и серьезней – останется ли больной в этом грешном и неустроенном мире или уйдет в мир предков.

Многие, слишком многие адвокаты наживаются на безграмотности своих клиентов. Единожды попав в клещи, тебя сначала постепенно, а потом с нарастающей силой начинают раздевать, подобно кочану капусты, отрывая все новые и новые листья, до тех пор, пока не превратят в голую кочерыжку. И самое парадоксальное во всем этом, что ты знаешь, что тебе делают операцию без наркоза. Устав, ты меняешь адвоката на другого, ничем не лучше, и все повторяется заново. Поэтому, если ты в состоянии иметь хорошего адвоката за те деньги, что тебе по карману, это большая и, как показывает практика, редкая удача.

– Ив, ты помнишь дело о мошенничестве?

– Какое?

– Там, где фигурировал Форвайтер.

– Это такой с большим животом? Он шел как свидетель. Помню, а что?

– От его имени звонил некто полковник Никума и просил встретиться в ресторане. Зачем, пока не знаю.

Гратон вышел из своего кабинета и направился к Максу, который сидел в соседнем. Друзья со студенческой скамьи, два зубра в правовых вопросах, оба «пи эйч ди» 1 в юриспруденции, на двоих знавшие девять языков живых и один мертвый – латынь, если уместно так сказать о языке, на котором написаны «Записки о галльской войне» Юлия Цезаря и «Естественная история» Плиния Младшего. Обоим предлагали кафедры в университете, но они открыли юридический офис, чтобы поиграть с Фемидой в игру «Виновен – невиновен». Их адвокатская контора не проиграла ни одного дела в суде.

Сначала о Гратоне. Он был высок ростом – метр восемьдесят шесть. Худощав, но кость широкая. У него была странная привычка втягивать щеки, одновременно с этим он вскидывал как-то лихо брови, и от этого вид его становился бравым, напористым, энергия шла фонтаном. Светлый шатен, но волосы очень тонкие, как пух, и в его «почти сорок» уже появились залысины на яйцевидной голове. Католик. Хотя бы раз в неделю обязательно посещал церковь. И свою профессию адвоката считал отчасти благородной миссией. Предпочитал разваливать дела еще до суда. Вцепится в какую-то неясную деталь, в какого-то сомнительного свидетеля, втянет щеки, сверкнет серыми, как асфальт, глазами, и пошел монолог, в котором он убедительно докажет, что обвинение ложно, что прокурор – законченный дурак, а подзащитный – ангел, только без крыльев и чуть ли не кандидат на Монтионовскую премию. Давали когда-то такую премию – за благонравие. Были прокуроры, которые брали самоотвод, узнав, что дело у Ива Гратона: репутация дороже. На его защиту в суд приходили студенты и записывали его выступление на диктофон, чтобы не пропустить ни одного слова, ни одной интонации. Начинал он свою речь всегда с одной и той же фразы: «Господа, а ведь могло быть и хуже». Эти слова были когда-то излюбленным прологом к защите у одного старого русского адвоката 2 . Прочитав еще в студенческие годы об этом, Гратон решил, что если подобная формулировка уже кому-то принесла пользу, почему она не может послужить и ему чем-то вроде профессионального талисмана? Впрочем, это было не больше чем игра. Побеждал он другим – логикой, интуицией, красноречием.