Как влюбить босса девушке в интересном положении за 80 дней
Шрифт:
Но понедельник все мои робкие мечты развеял по ветру. Во-первых, лил дождь как из ведра. Во-вторых, в фирме «Нажми на кнопку!» появилась своя персональная туча: Одинцов с утра устроил всем разнос, бушевал и молнии из него сыпались очень щедро. Досталось всем.
Какая муха его укусила — не понятно. На меня кандидат в мужья не смотрел. То-то еще вчера он показался мне подозрительно равнодушным. Что это за качели туда-сюда-обратно-тебе-и-мне-приятно? Естественно, спрашивать я не решилась. Лучше
Ближе к обеденному перерыву позвонила Анька.
— Как наши дела? — поинтересовалась подруга, и я прекрасно поняла, о чем она. Ей не терпится узнать, как идет приручение Одинцова к мысли, что от меня ему не убежать.
— Никак, — буркнула я, ковыряясь в планшете.
В торговом зале — затишье. Покупателей нет — погода распугала всех. Да и понедельник. По понедельникам всегда людей поменьше, а сегодня вообще вымершая пустошь.
— Что значит, никак? — кидается на меня анакондой Анька. — Мы о чем с тобой договаривались?
— Знаешь, — Аньку временами хочется пристукнуть, — если ты такая умная, пойди и сунься сама в пасть этому крокодилу. Он сегодня всех с утра взбодрил. Его какие-то мухи на выходных покусали, рычит и магмой плюется почище действующего вулкана. А я пережду, пока он успокоится.
— Ну, сиди, сиди, жди. Стул протрешь, а Одинцова твоего уведут, как пить дать, довыделываешься, — бушует Анька, и еще больше желание появляется дать ей пинка. Вот же пристала, репейник!
— Прикажешь штурмовать его как Зимний дворец? С криками «Ура!» и шашкой наголо?
Анька хрюкнула, а затем с подозрением спросила:
— А ты чем там занимаешься?
— Вакансии изучаю, — вздохнула тяжело. — Дождь льет. Покупателей нет. Вот я и ищу работу, пока время есть.
— Егорова.
Я вздрогнула и быстренько отключила телефон. Этот голос не спутать ни с чем. Одинцов пришел и по мою душу. Глаза поднимать не хотелось, но пришлось.
Сашка смотрел на меня, как настоящий босс смотрит на нашкодившего подчиненного — с холодным высокомерным интересом.
— Планшет! — потребовал он, протягивая руку. Я не успела ничего сделать. Подкрался незаметно, словно хищник. Секунда — и он уже внимательно вглядывается в открытые закладки.
— Та-а-ак, — краткость — сестра таланта. В исполнении великого начальства это немного по-другому выглядит. — За мной!
Любит же он командовать. Я с тоской посмотрела на Юрика. Тот лишь руками развел. Предатель. Мог бы и предупредить! Но, наверное, я сама виновата: болтала с Анькой и по сторонам не смотрела. И вот поплатилась. Кажется, моя карьера сама по себе сейчас уйдет в закат, как усталое солнце.
Одинцов пропускает меня в кабинет. Мария, его секретарь, вытягивает шею, как
Додумать мысль я не успеваю.
— Дверь закрой, — командует Одинцов и следит, как я отрезаю себе путь к отступлению.
Впрочем, я всегда могу позорно сбежать: он за столом, а я к двери все же ближе, как ни крути.
— Что это, Егорова? — в голосе босса переливается бархатная опасность. Он потрясает планшетом.
— Гаджет, — строю из себя дурочку, не забывая трепетать ресницами и начинаю дышать чаще, чтобы грудь моя волновалась, отвлекая его от первоначальной цели. Но Одинцов мой из железа. На фиг ему не сдались ни ресницы, ни грудь. Такое впечатление, что я вообще его не волную. А, помнится, не так давно, он был горяч, как самум.
— Хорошо, — припечатывает он меня тяжелым взглядом, — я спрошу по-другому. Что это за сайты, Егорова?
— Работу ищу, — вздергиваю подбородок повыше. Ну, не прокатили мои женские штучки, и не надо. Подумаешь.
— Тебе здесь не нравится? — спрашивает он еще мягче, а я жду, когда он прыгнет, чтобы лапой меня, лапой прижать к земле.
— Нравится. Но компьютерная техника не совсем мое. И вы это прекрасно знаете.
— А что твое? Вот это? — тыкает он пальцем в женские силуэты, что демонстрируют наряды.
— По крайней мере, я в этом разбираюсь больше, — огрызаюсь, как молодой щенок, понимая, что матерого волка мне не переиграть. — И раз уж речь об этом зашла, то я хотела бы уволиться по собственному желанию.
Одинцов смотрит на меня лениво. На губах у него расцветает медленная, почти эротическая улыбка. Несмотря на то, что в воздухе пахнет грозой и серой, внутри что-то сладко отзывается на его очарование. Тепло расплывается внутри волнами, и я всерьез побаиваюсь, что выдам себя томлением, что обязательно достигнет моих глаз, в которые он так снисходительно заглядывает сейчас.
— Можешь писать, Егорова, — подвигает он ручку и листок бумаги. Кажется, я чувствую горькое разочарование, но раз уж взялась за гуж, то потяну его, рискуя развязать пупок.
— Пиши, пиши, Егорова, — подстегивает Одинцов меня голосом. Каждое его слово, как удар хлыста. — Пиши. Мой ответ будет все равно «нет».
Нет?.. Нет?! Да что он себе позволяет, садист?! Издевается надо мной, не иначе!
46. Много новостей и ма-аленький секретик