Как влюбиться в дракона
Шрифт:
Никогда не видела, чтобы кто-то так непростительно медленно оголял такое красивое тело!
Никогда не чувствовала такого сильного желания схватить ткань и с треском рвануть ее.
И никогда так громко не вздыхала от разочарования, когда длинные мужские пальцы, справившись с туникой, подкрадывались к черным брюкам и… замирали…
— Сиалье, Иванна, — пальцы Харди прикоснулись к моим плечам и потянули вниз мой пиджак.
Ах, если так…
Да, я совсем не против его снять. Конечно, конечно!
Я так надеялась следом за пиджаком расстаться и с блузой, но пальцы Харди снова остановились, массируя мои плечи, но не оголяя их.
— Сиалье, Иванна, — повторил шепотом мужчина и прижал меня к себе, позволяя почувствовать все, что приятно чувствовать желанной женщине. Отпустил с не менее разочарованным вздохом, чем мой. — О, свалье императорэ, сиалье…
Выдохнув, он поспешно отстранился от меня, как от прокаженной. Не поняла: а это что сейчас было?
— Ли мальвэ, — подойдя к стене, Харди толкнул ее, и она сместилась, открыв моим глазам большую ванную комнату. — Ли найер соерс ланног, Иванна.
Я подошла и заглянула внутрь: стены и потолок то ли из черного мрамора, то ли под черный мрамор, огромное зеркало, взирающее на нас полированной гладью, в дальнем углу унитаз, а по центру огромная белая ванна, на бортике которой лежали крупные желтые цветы в тон полотенцам и халату на сушилке. Войдя, тут же остановилась. Не знаю, из чего сделан пол, но это точно не мрамор — мои каблуки на этой поверхности были так же беззвучны, как домашние тапочки на ковролине.
Обернулась к Харди — он стоял, такой довольный, улыбающийся, и кивал мне, мол, иди дальше, иди, не бойся! Я подошла к цветам и с удивлением обнаружила, что они настоящие, живые!
— Ли найер, — прозвучал за моей спиной тихий мужской голос. — Риатэ?
— Очень, — честно ответила я, проведя пальцем по бархатной поверхности одного из цветов и прислоняясь к мужскому телу. Не знаю, как у Харди получилось так быстро оказаться рядом, но я не против. Обернувшись, подняла голову и с удовольствием окунулась в синий взгляд, пропитанный желанием.
— Да, — сказала этому взгляду. Обняла светловолосого красавца за шею, потянула его голову к себе и, приблизившись к его губам своими, повторила на его языке: — Иаг.
Сначала встретились наши дыхания, а вскоре и губы. Протяжный стон, невнятный шепот, танец рук… В сторону с треском полетела моя блуза — это было мое желание, но я не в обиде. Мои пальцы подкрались к поясу черных штанов, притянули мужские бедра поближе к себе. Закрыв глаза, я слушала музыку ползущей вниз молнии, не забывая подставлять шею для россыпи поцелуев. Наконец-то моя грудь тоже освободилась из плена кружева, и пальцы… прохладные мужские пальцы обожгли нежную кожу, дразня, обещая… Снова стон… Не важно чей, главное, что он значил — хочу… хочу… скорей бы…
Я плавилась… От моих прикосновений плавился желанный мужчина, вокруг стало невыносимо жарко, и я, наконец, избавила Харди от излишков одежды. Жадно окинула взглядом сильное обнаженное тело, и с готовностью предстала обнаженной, тихо радуясь, что не ленилась ходить на йогу и мне нечего прятать. Рыкнув, он прижал меня к себе, и вдруг… потолок разъехался в стороны и наши сплетенные тела обдал водопад ледяной воды!
— Что за… — отстучали мои зубы, едва водопад перешел в капель. Других слов не было. Цензурных так точно.
— Свалье императорэ, — Харди со стоном прислонился лбом к моему, и принялся увлеченно растирать мое одубевшее тело. Делал он это увлеченно и с удовольствием, так что к тому моменту, когда с потолка перестало течь, а пролившаяся вода впиталась в пол, я согрелась.
— Ауэль?
— Уже лучше, спасибо.
Харди отстранился, подошел к ванне, открыл кран, убедился, что вода не обжигает руку, развернулся и вышел. Прикрыв за собой дверь. С той стороны!
— Вот уж точно свалье императорэ! — возмутилась я, глядя на закрытую дверь, но вода уже заполнила почти целую ванну, и я решила из двух запланированных удовольствий не упустить хотя бы одно.
Сняла с запястья браслеты шамбала — нечего зря волшебство мочить, с него одного душа хватило, с ног — босоножки, и только опустилась в воду (кстати, цветы я убрать не догадалась, так что теперь на них лежала моя голова) как дверь открылась.
Да неужели?!
Зашел Харди, в брюках, которые я, получается, зря с него снимала, с корзинкой в руках.
— Пикник на воде?
— Ниатэ, — он поставил корзинку возле моей ванны и снова вышел.
Проследив за тем, как плотно закрылась дверь, я опустила руку к корзинке, открыла ее. Думала, что большего удивления мне день уже не принесет, но ошиблась. В корзинке была косметика, той самой марки, которой я пользуюсь. Но не та, которую я с собой захватила. У меня-то тюбики были не новыми, кое-где уже и заканчивались, а здесь как только что из магазина.
Чудесно!
Так, пенку уже бесполезно добавлять, а вот ароматическое масло иланг-иланга для маленькой эйфории и масло мандарина для успокоения — самое то. Плюхнув их в воду, закрыла глаза, пытаясь расслабиться и ожидая, что вот сейчас подействует на меня этот удивительный запах, но… Скривилась, ощутив какую-то вонь.
Странно: с распродажи что ли эти масла?
Взяла в руки пузырьки, принюхалась — да нет, хороший запах, мне нравится. Покосилась на унитаз — неприятно думать, что кто-то успел там отметиться и не посчитал нужным смыть, но другого объяснения я не видела.
Вонь не позволяла расслабиться, так что я вылезла из ванны, мимолетно отмечая, что пол впитал мои влажные следы так же быстро, как до этого ледяную воду. Сделав над собой усилие, подняла крышку унитаза, и… Да нет, ничего. Принюхалась — запах вроде бы не отсюда. Принюхиваясь, обошла всю ванную, но так и не нашла источника вони. Я даже заподозрила цветы, но убедилась, что нет, это не их вина.
Желания возвращаться в воду и терпеть эту пытку не было, поэтому я быстро закончила все процедуры (благо, в корзинке была не только щетка, но и моя любимая соленая зубная паста), накинула желтый халат, висевший в углу и потому встретивший меня приятной сухостью, надела браслеты, взяла босоножки и вышла в комнату.