Как влюбиться в дракона

Ручей Наталья

Нам с Харди определенно надо прояснить этот вопрос, но как?

Он не понимал меня, я знала всего несколько слов на его языке, а язык тела нам был доступен не в полном объеме.

Да еще эта встреча с родителями… Для чего? Жаль, безумно жаль, что Харди не знал моего языка. Мы бы поговорили, допустим, я бы выяснила, что мне не светит короткий роман, как ни крутись на спине дракона, так зачем терять время? И зачем обнадеживать парня? Он молодой, красивый, у него вся жизнь впереди…

Не удержалась от тяжелого вздоха, представив,

как он крутится возле другой, как держит другую за руку, как обнимает, заглядывая в глаза, целует…

Фу! Нет уж, пока я здесь, пока теплится надежда, что между нами возможно все, я не собираюсь его отдавать. К тому же, находясь рядом со сказочными существами, мимо воли верилось в сказку, и мелькали мысли: вдруг и правда… я и дракон… и плевать на разницу в возрасте и мирах…

Через пару часов (судя по слегка ноющей пояснице) дракон издал громкий клич, заставив меня прервать размышления и сесть. Опасливо глянув вниз, я заметила, что мы летим над непрерывными скалами, и от черных скалистых боков что-то разноцветное словно отламывается, а потом взмывает вверх, светясь в полуденных лучах осеннего солнца. Зеленые точки, красные, черные, голубые, фиолетовые — как мотыльки. Они делали плавный круг, поднимались над скалами и летели в том же направлении, что и мы.

Харди повернул ко мне голову, что-то вопросительно рыкнул, потом, видимо, вспомнил, что я не дракон, и произнес:

— Ниатэ соль.

Еще бы он вспомнил, что я его языка не знаю… Хотя, если подумать… Ниатэ — это отрицание, я помню, как он качал головой, ну а соль…

Посмотрела в васильковые глаза, впитала в себя массу эмоций — от «Я рядом», до «Верь мне», и честно ответила:

— Я не боюсь.

— Ойукх, — недоверчиво усмехнулся дракон, и отвернулся, чтобы мы не влетели с разгона в скалу.

Минут через десять-пятнадцать он сделал круг над острыми скалами и начал спускаться. Я различила на одном из плато огромный костер, и по мере того, как мы спускались, разноцветные точки принимали вполне узнаваемые очертания. Сложив крылья и задрав головы, за нами наблюдали драконы, в этом уже не оставалось сомнений. Впереди драконов эффектно стояли женщина и мужчина, скорее всего, тоже драконы, просто в человеческой сущности. Сложив два плюс два, я почти не сомневалась, что это родители Харди. Нет, я пока не видела их лиц, но подозревала, что здесь, как и в нашем мире, гостей встречают хозяева.

Между тем, мы приземлились на плато, Харди подождал, пока я спущусь с его спины, потом отпустил мои сумку и чемодан из лап, обернулся в человеческую сущность и взял меня за руку.

— Ниатэ соль, — повторил он, заглянув мне в глаза.

— Постараюсь, — чуть нервно улыбнулась я, и мы подошли к мужчине и женщине.

— Лэрд, — Харди склонил голову, и я в легком недоумении повторила за ним.

— Ли хвалье, — жестом руки мужчина показал, что можно перестать рассматривать носки собственных туфель, и я открыто посмотрела на него.

Красивый.

Властный. Внешне лет на десять-пятнадцать старше Харди, что отметало родственные предположения на его счет. Не отец Харди — точно. Возможно, брат, потому что сходство заметно — те же длинные светлые волосы, только у лэрда на висках были косички (отличие власти?), тот же разрез больших глаз, но цвет насыщенно синий, волевой подбородок. На запястье такой же браслет с рунами, как у Харди на бицепсе, да и одежда, не считая размера, один в один — черные брюки, туника. Не спорю, черный блондинам идет, но другие мужчины-драконы, обернувшись в человеческую сущность, продемонстрировали удивительную идиллию — черное, черное, черное; небольшое различие было только в фасонах.

А вот женщины на фоне мужчин смотрелись вызывающе ярко — длинные платья, свободные многослойные юбки, расшитые кофточки, бусы, массивные серьги. Если бы волосы и кожа не были светлыми, можно было задуматься о родстве с кочевым народом нашего мира. Мелькнувшая ассоциация развеселила, но моя улыбка улетучилась, стоило пересечься взглядом с женщиной позади лэрда. Высокая, стройная, с длинными белыми волосами, колким взглядом. Я бы назвала ее одним словом — снежная. Но вопреки холодному облику, на нее хотелось смотреть, она не только примораживала взглядом, но завораживала.

Я слышала, что Харди заговорил с мужчиной, а сама не могла перестать смотреть на эту снежную леди. Никогда не страдала заниженной самооценкой, даже когда ходила в школу, обсыпанная прыщами, но нордическая красота этой женщины невольно вызывала восторг и толику зависти.

— Здравствуй, Иванна, — только сильное удивление, что лэрд заговорил на моем языке, причем без акцента, заставило отвести взгляд от леди. — Я рад, что мой сын нашел саинтэ. Позволь нам узнать тебя ближе. Позволь нам понять тебя.

Мой сын… Значит, это все-таки папа Харди.

Мало кто успел заметить мой взгляд: почти все смотрели на лэрда, а я довольно быстро пришла в себя и постаралась прикинуть: во сколько плюс-минус лет у него появился Харди? Хорошо, если папа просто рано начал вести активную жизнь. А если Харди даже моложе, чем кажется?!

— Иванна? — повторил лэрд.

— Конечно! — справившись с шоком, ответила я.

Лэрд улыбнулся так солнечно, словно ожидал, что я закачу скандал и жестом попросил женщину, стоящую в шаге за ним, приблизиться.

— Леди, — склонил голову Харди, и я, пусть и с минутным опозданием, повторила.

Лэрд и леди. И если первый — папа, то вторая…

Мама? Это мама Харди?!

Дайте адрес этого пластического хирурга! Выдайте его с потрохами! Я отпишу ему свою двухкомнатную квартиру, лишь бы выглядеть так молодо, уже имея взрослого сына!

И тут я вспомнила об Аодхе, и о том, что сыновей-то у этой женщины трое, и…

А-А-А-А! Хочу так же! Меня еще можно спасти, у меня всего две морщинки, притом одна скрыта челкой!