Как воспитать маму
Шрифт:
– Не знаю, - чтобы не обидеть друга, неопределённо сказала я.
– Я тебя очень прошу.
– Как жаль, что мне насрать.
– …
– Ну, ладно. Только не обижайся.
– Да?
Он принялся меня целовать.
– Извини, Дим… нам нужно расстаться.
– Эээ… как? Я же без тебя жить не могу, - с излишней наигранностью произнёс мой псевдопарень.
– Я в курсе. Даже завтрак себе не можешь сделать.
– Вот.
– Что – вот?
– Я умру без тебя.
–
– Ты же обещала.
– Отстань. Хватит ныть.
– Почему ты такая злая?
– Не надо упрекать меня в моей доброте. Я тебя ножичком в тёмном переулочке в сердечко.
– Алён, что с тобой?
– Ничего. ПМС у меня, блин.
Что я ему такое говорю? Совсем девочка ударилась. Что я ему тут заливаю?
– Что?
– Ничего. Иди спать.
Димка лёг на мою кровать и начал храпеть, сопеть и болтать сквозь сон. Я посмотрела на него и едва не прорубила в нём глазами дырку. Ну и зачем я на него пялюсь? Просто так. Просто так ничего не бывает. Во мне опять начали спорить два внутренних голоса.
(Ольга-Санта-Клэр)
Я со злости швырнула мобильник в стенку. Моему гневу не было предела. Она его не забирала… влюбила в себя и ходит довольная. Сучка проклятая.
Я пнула кровать и проломила в ней дырку. Вот какой я могу быть сильной в гневе. Как я могла в него влюбиться с первого взгляда? Идиотка… Чёрт.
Я решила пройтись по ночному городу. Дождь. Фонари. Мокрый асфальт. Серийный маньяк… Кто? Маньяк? Чёрт, Оля, ты попала.
Около горла у меня появился нож. Маньяк взял меня за волосы. Ну, конечно, я закричала. Не молчать же мне. Слова «Заткнись, сука!» заставили меня заткнуться. По словам этого мужика я поняла, что он вовсе не маньяк. Отец… отец Алёны Марковой.
– Не тронь Алёнку. Я не позволю тебе портить жизнь своей дочери. Если она его любит, то будет с ним. Ты не будешь им помехой.
– Она его не любит, - прохрипела я, - это он в неё втюхался, а она любит другого, которому я нравлюсь.
– Потаскушка американская, ты портишь жизнь моей дочери.
– Она тоже мою жизнь портит.
– Что ты сказала? – и тут я поняла, что нож впивается в моё горло.
– Алёна – ангел, а ты – дьявол, судя по цвету кожи.
– Я люблю Диму. Я хочу быть с ним.
– Если ты умрёшь, то цепь любовного квадрата прекратится. Я хочу, чтобы моя дочь была счастлива, а ты, Ольга, этому мешаешь.
– Меня зовут не Ольга.
– Тебя тупо зовут, поэтому я буду называть тебя так. Ольга-Санта-Клэр режет слух и ломает язык.
– А мне нравится моё имя.
– Гавно американское, я с тобой не твои названия обсуждаю, а судьбу свей дочери.
– Не убивайте меня. Благодаря моим родителям, ваша дочь станет звездой. Мои родители хотят…
– Я в курсе. Алёна и Дима не будут сниматься.
– Почему она сама мне всё не скажет?
– Она выше того, чтобы разговаривать с черножопой идиоткой.
– Почему вы так со мной?
– Ты должна покинуть этот мир.
– Не убивайте меня. Я вас очень прошу.
– Мне до Фени, о чём ты меня просишь. Ты должна умереть.
У меня зазвонил телефон. Надпись «Алёна» заставила меня вздрогнуть. О чём я? Я и так дрожала, как телефон в беззвучном режиме.
Он швырнул меня на лавочку и спросил:
– Кто это?
– Алёна.
– Отвечай!
– Нужно?
– Отвечай, сука!
– заорал он снова на меня.
Мне пришлось нажать на красную кнопочку и ответить дочери этого человека, который может меня убить в любой момент за любое слово.
– Алло, Алён.
– О чём ты тогда говорила?
– Просто я Диму люблю.
– Что у тебя с голосом?
– Ничего. Я просто плакала.
– Почему?
– Ты сама знаешь.
– Не знаю. Оль, ты любишь Диму?
– Да. Очень, - прошептала я.
– Забирай. Я его не люблю, - говорила она так, будто Дима – это товар, раб… - Но у меня одно условие.
– Какое? Я согласна на всё. Говори. Я всё сделаю, чтобы быть с ним.
– Ты пропадёшь с горизонта. Игорь тебя не должен видеть.
– Хорошо, Алён.
– Пойду, обрадую Димку, что ты его считаешь своей собственностью.
– Зачем ты со мной так?
– Шлюха американская, ты думаешь, что я буду раздавать своих друзей каждой американской черножопой проходимке? Удачи.
– Алён, Алёна, - из моих глаз потекли слёзы. Прозвучали короткие гудки и исчезли…
– Ну, что она тебе сказала? Она тебя послала. Ты должна умереть.
– Не надо.
– Надо, Федя, надо.
Он подставил к моему горлу нож. Криков о помощи никто не услышал. Господи, хоть бы он мне ничего не сделал. От этой Алёны одни проблемы.
(Иван Сергеевич)
Эти крики. Брызги крови. Лезвие ножа уже не видно. Пульс пропал. Сердце остановилось. Через десять минут на лавочке лежал труп девушки. Труп. Труп. Труп. Боже, я убил её. Я же хотел её просто напугать. Что мне теперь делать? Ноги делать. Взятки давать. Чёрт, с*ка, что мне делать? Я спрятал нож в куртке и побежал в сторону своего дома. Вот так, ценой жизни человека я избавил от проблемы свою дочь. Алёна меня не простит. Сколько всего в своей жизни я натворил. Я порчу её жизнь…