Как воспитать незаурядную личность
Шрифт:
Биограф Ганди Александр Горев приводит в книге о нем занимательный эпизод, который мог бы послужить аксиомой родительского воспитания принципов, поскольку зеркально отражает практическую пользу воздействия традициями. Речь идет о том, как подростком юный Ганди попал под влияние сомнительной группы сверстников и начал курить, есть мясо и всячески подражать англичанам. Доподлинно известно, что мясо вызвало у него отвращение – он не принимал его на ментальном уровне, психически идентифицируя как яд для души и организма. Кроме того, он испытал такое жгучее чувство стыда за взятые из дома деньги (за мясо следовало платить), что во всем признался отцу. Растроганный отец вместо наказания со слезами умиления прижал младшего сына к груди и простил. Вера в любовь как высшую форму управления миром еще больше укрепилась в душе у Махатмы.
Изумляют и нравственные нормы сообщества, к которому принадлежал Ганди. В рамках традиции
Не менее интересно, как будущий лидер нации отправился на учебу в Лондон. В 16 лет, после смерти отца, дядя Махатмы, согласно закону рода, взял на себя ответственность за семью как старший мужчина. И на большом совете было решено отправить юношу на учебу, несмотря на ужасающую дороговизну пребывания в учебном заведении. Звучит почти противоестественно, что мать взяла с 19-летнего Махатмы три обета: не прикасаться к вину, не знать женщин и не употреблять в пищу мяса. И совсем уж фантастично, что сын, редкий сплав из великодушия, сыновней покорности и чуткости, обещания сдержал.
Однако немаловажный штрих его жизни состоит еще и в том, что глава касты неожиданно резко воспротивился его поездке в Лондон. Сам же Ганди не подчинился запрету и был навсегда отлучен от поддержки общины. Это крайне важный нюанс в становлении личности, поскольку является свидетельством маргинального восприятия самой общины. Мышление юноши вошло в конфликт с требованием покорности, которое молодой человек считал безосновательным. Духовный мир Махатмы был уже сформирован, он был уверен в себе, в том, что не свернет с правильного пути. С другой стороны, знания и образование были ему необходимы – он помнил ограниченные возможности необразованного отца и жаждал большего для себя и для семьи. В этом контексте стоит заметить, что в течение всей жизни Махатма был непреклонен и нетерпим к тому, что считал пороком. Так, он со всей решимостью отказался от старшего сына из-за его невоздержанности к алкоголю и разврату, не простив ему постоянные долги и смену религии. Неудавшийся наследник впоследствии умер от заболевания печени, в то время как трое других его сыновей стали последователями отца в борьбе за независимость Индии. В этих поступках Ганди четко прослеживается влияние касты на его мировоззрение: ни светская жизнь в столице, ни современное образование в Лондонском университете и Школе права, ни прелести цивилизации не пошатнули в душе человека те моральные устои, что были сформированы в детстве. А тот факт, что он сам использовал для воспитания своих сыновей традиции общины, говорит о незыблемой вере древним принципам. По сути Махатма Ганди подчинялся лишь тому, что считал святой истиной. А свою миссию видел в том, чтобы направить ее для пользы всех людей. Но это и была часть традиции, неотъемлемая и неколебимая, несмотря на индивидуальные интерпретации.
Воспитательные традиции, будь то славянские, британские или индийские, какой бы пласт культуры они ни затрагивали, апеллируют к духовному в человеке, учат тому образу жизни и такой форме деятельности, которые вели бы к гармонии, и непременно усиливали саму традицию в результате реализации еще одной личности. Наряду с общими традициями семьи, рода или общины существуют еще и профессионально-родовые традиции, когда представители рода несут, кроме нравственных, поведенческих установок еще и установки на развитие и передачу новым поколениям определенных знаний. Пожалуй, показательным примером может служить жизнь Кришнамачарьи.
Легендарный индийский йогин и выдающийся знаток древней науки аюрведы, оригинальный врачеватель и философ, искусный музыкант, Кришнамачарья во многом обязан своим грандиозным знаниям именно традиции. Его предок Натхамуни, живший больше тысячи лет назад, написал несколько трактатов по йоге, в том числе такой интеллектуальный труд как «Йога-рахасья» («Тайное учение йоги»). Хотя эта великая книга впоследствии была утеряна, однако память о ее постулатах, частые обсуждения древнего учения создали такой феномен особого восприятия идей Натхамуни, что все усилия юноши были устремлены на восстановление труда предшественника. Живя отшельником в замкнутых условиях, то есть исключительно в рамках сосредоточенного осознания полученных в детстве знаний, Кришнамачарья пережил в юности знак свыше. Считается, что во время паломнического странствия ему в мистическом сне открылось содержание этой книги, что и явилось основой многих постулатов философа. Не дискутируя относительно мистических состояний сознания и их проявлений в виде новых знаний, замечу лишь, что это не противоречит идее рефлексии сознания на максимальное сосредоточение. Ведь именно так, через катарсис и необъяснимые видения, и осуществляются научные открытия.
Мы мало говорим о семье Кришнамачарьи, между тем именно она владела сокровищницей знаний и ведала их распространением в миру. Ведя происхождение от древнего южноиндийского йога Натхамуни, от одного из вайшнавских святых Наммазхвара, она сохраняла и накапливала знания. Обучение Кришнамачарья, согласно традиции, началось довольно рано: мальчика посвятили в брамины в 6 лет. Тогда же он приступил к системному изучению древнейших текстов Вед, санскрита, священных учений йогинов. Уже с 7 лет – действенная йогическая практика, йоготерапия и йогические сутры в Гималаях возле озера Манасаровар, у Шри Рамамоханы Брахмачари, прославленного йогина. В 12 лет Кришнамачарья уже покинул дом – удивительно рано сформированная мотивация. Изначально жизнь планировалась как миссия – никаких отвлечений и ничего такого, что могло бы обеспокоить душу. То, к чему современные мудрецы приходят путем отречения от реальности, было создано изначально. Жизнь Кришнамачарьи можно назвать обитанием вне реальности. Или за ее пределами. Отсюда и довольно легкое овладение многими дисциплинами, особенно сложных аюрведы и йоги. Отсюда и его непоколебимое спокойствие, жизнь в рамках философии и музыкальной гармонии. Среди прочего, свои глубинные знания йоги и йоготерапии он сумел передать нескольким ученикам, ставшим в конце ХХ века пропагандистами этих знаний. Через него тысячелетнее учение, как через божественные врата, вышло в мир. Эти знания накопила и сохранила семейно-родовая традиция. Очень важно, что эта традиция здравствует и поныне, выйдя, правда, из берегов одной реки, создав несколько новых, набирающих воды рек.
Похожие традиции, вернее их фрагменты, когда отдельная семья оперирует знаниями определенного толка, можно отнести к некоторым современным семействам, таким как Кюри или Даля. Опыт Владимира Даля уникален. Отец составителя уникального словаря, обрусевший датчанин Иоганн Даль, обладал незаурядными способностями к языкам. Он знал в совершенстве немецкий, французский, русский, еврейский, латынь и греческий. Отличалась от матрон-обывательниц и мать, досконально владевшая пятью языками. Известно, что слава о лингвистических талантах Иоганна Даля докатилась до императрицы Екатерины ІІ, которая и вызвала его в Петербург на должность придворного библиотекаря. Именно эти обширные лингвистические знания и были переданы сыну, который прославился не только как составитель «Толкового словаря», но и знанием дюжины языков, в том числе тюркских (В. Даль считается одним из первых ученых-тюркологов).
К сожалению, слишком часто семейные традиции затем прерываются кем-то из потомков, что означает только одно: сама традиция не набрала должной силы, не была подкреплена воспитательной идеей.
В любом обществе имеются свои воспитательные традиции. Одни из них новаторские, иные – консервативные. Современному человеку легко потеряться в информационно-открытом мире. В то же время думающие родители способны принять рациональное решение применительно к воспитанию собственных детей, делая ударение на гармоничность и равновесие во всем, в том числе в учебе, воспитании, приобретении специфических навыков или знаний.
Скажем, для семей состоятельной России – вплоть до переворота в октябре 1917 года – обязательными были лингвистические знания, чтение книг, приобщение к музыке или рисованию, к театру и танцам. Наиболее рельефной картиной, отражающей идеологию традиции, можно назвать жизнь детей в семье Алексеевых (где вырос преобразователь театра Константин Станиславский). Именно в таких семейных условиях воспитывались писатели Иван Тургенев и Лев Толстой, художник Николай Рерих, знаменитые авиаконструкторы Игорь Сикорский и Олег Антонов, известный военачальник и военный педагог Николай Брусилов и другие видные личности. Надо сказать, что и многие эпатажно-экстравагантные славянские дамы, к примеру Мария Башкирцева и Лу Андреас-Саломэ, получили подобное, трансформированное под женщин традиционное воспитание и образование.
Из известных семейных (родовых) традиций любой родитель может извлечь пользу, воздействуя на психику ребенка: «Так следует жить (делать), потому что так действовал отец, дед, прадед и т. д.». Это непреложный, неоспоримый довод. В данном случае на первый план выступает принцип подачи информации (и время подачи, конечно, так как эффективно, как правило, раннее воздействие). В конце концов, современные родители могут сами оказаться у истоков новой семейной традиции. Этим принципом давно уже пользуются актеры и представители шоу-бизнеса – они, правда, не могут служить тут примером в силу того, что традиция исполняется искусственно, не по принципу воспитания и владения, а в силу действия формального авторитета (или авторитета денежных знаков), оттого она чаще всего не приживается.