Как воспитать ниндзю
Шрифт:
Я все-таки желала выяснить, девственна я или нет, и так же приближалась к нему, как заколдованная.
– Лу! – заорал Рихтер. – Я дурракк!!!!
– Это я знаю, – проблеяла я, тихо приближаясь к нему и уставившись в него, как сумасшедшая, которую оскорбили перед Воорготом. – А вот глубину познания моей девственности желаю узнать! – я сделала угрожающее движение рогатиной, приноравливаясь его наколоть и промерять его глубину ей.
Вооргот сбил рогатину в сторону.
– Потом убьешь, мне он сегодня нужен, – пробормотал он. –
– Мне сначала нужно поговорить с Лу... – жестко сказал и вырвался Рихтер.
Вооргот зарычал, но Рихтер был непреклонен – он тоже это умел, иначе бы не стал секретарем короля, где приходилось и не то переживать от осаждающих короля.
– Одну минуту, – рявкнул Вооргот. – После этого я тебя убью!
Рихтер потянул меня в сторону, хотя мне хотелось сначала сделать с ним кое-что другое.
– Лу, – накинулся он на меня. – Ты в порядке?
– Ты это хотел спросить? – сквозь зубы спросила я. – На глазах у моего жениха?
– Лу, он требует познакомить меня с Берсерком, он совсем меня замучил! – тихо прошипел Рихтер. – Я не могу уже сопротивляться! Или ты встреться с ним, или откажи! Я ему скажу и пойду спать! Я с ног валюсь. Я не смог найти твоего отца!
Я посмотрела на отца.
Рихтер, зная, что я ничего не делаю никогда просто так, тоже глянул туда. И ахнул.
– Что с ним?
– Львы порвали, – сквозь зубы ответила я. – Спит!
– А почему на земле?
– Пошли я покажу тебе почему...
– Там что, не приготовлено? – спросил Рихтер. – Я вообще то тут никогда не был... Сказали, что вы в этой комнате номер три...
– Посмотришь... Когда-то же надо сделать в первый раз... А я пока обдумаю твое предложение подальше от яростных глаз Вооргота... Закрой глаза...
Я завела его в притвор.
– Можешь открыть!
Он дернулся прочь со всех ног, но я его жестко держала.
– Это МЫ в этой комнате, – хихикнула я, повторив его слова.
Чтоб он носом в труп.
– Это наша комната... – радостно, слишком радостно, даже очень радостно сказала я, обводя рукой... – Ее для нас приготовили! И вещи сюда принесли! И постели постелили! Мы тут новые, предполагается, жильцы!
Рихтера рвало и он, потеряв соображение, пытался удрать.
Но я предпочитаю, чтоб человек не бежал от приготовленной нам красоты. Всегда, знаете, желаю поделиться, хлебом меня не корми, дай разделить творческое чье-то открытие с другими...
– Между прочим, чтоб ты был в курсе, дорогой, драгоценностей в нашей комнате, из которой нас выселили без нашего разрешения будто арестованных, было на пятнадцать миллионов без всяких шуток! – жестко сказала я.
Рихтер ничего не мог сказать, и только попросил одними собачьими глазами, чтоб его вытащили отсюда. Знаете, мумия, для тех кто ее раньше никогда не видел, зрелище до самых косточек. Я то привыкла, лазя и грабя в детстве пирамиды в одиночку или с Мари, а вот мама до сих пор вздрагивает и ночью плохо спит, если увидит днем это чудо. Все мумии фараонов, что мы попривозили, она, чуть мы уехали, сдала в музей с пожеланием никогда больше их не видеть... Уродство впечатляюще и первый раз просто выкручивает человека...
Рихтер вывалился на улицу.
– Чем это вы там занимались? – подозрительно спросил Вооргот, нашарив топор. – Чего это он стал так истощен и бледен?
– Именно тем и занимались... – хмуро буркнула я. – Комнату ему показала... И мусор, что не убрали...
Вооргот не поверил. Он снова осторожно приближался к нам.
– Лу, – мигом протрезвел Рихтер. – Твой ответ!
Вооргот чуть не взбесился, услышав вопрос. Лицо его подозрительно задергалась в оскале.
– Иначе он убьет! – рявкнул Рихтер.
– Хорошо, я разрешаю... – устало сказала я. – Все равно когда-то он должен узнать... Лучше, чтоб все произошло раньше...
Вооргот смотрел на меня с понятным зверским выражением, услышав эти слова.
– Это ты так ищешь Берсерка? – холодно спросил он Рихтера.
– Я его нашел, – сказал Рихтер. – И он согласился...
– И где же он? – страшно ухмыльнулся Вооргот, поднимая топор для удара.
– Дело в том, – холодно сказал Рихтер, – что большая часть успеха и неуловимости Берсерка заключается в том... – он задержал речь, – что никто... (Вооргот вдруг странно замер, вдруг уставившись на меня).
– ...не подозревает (Вооргот начал бледнеть).
– ...что он женщина, – безжалостно закончил Рихтер. – Разрешите представить вам лучшего агента Англии, ваша светлость, – он издевательски хмыкнул, – легендарного непобедимого бойца и убийцу, по слухам безжалостно убившего более полмиллиона врагов Англии...
Лицо того стало пепельным.
Какое-то предчувствие несчастья захватило меня.
– Берсерк собственной персоной... – оскалился Рихтер, глядя на его реакцию, представляя меня ему. – Прошу любить и жаловать... Что ты хотел сказать ему столь важное, что пришлось раскрыть тебе инкогнито лучшего агента, на которого без сомнения точат зубы миллионы людей...
С Воорготом что-то происходило. Я почему-то похолодела и потянулась к нему. Но он не ответил, а отвел глаза.
– Ты выбрал себе интересную невесту Вооргот... – горько сказал Рихтер.
Я почему-то впервые почувствовала, как страшно устала. Все это не прошло даром – я еле держалась на ногах. Куда-то ушла радость. А я так ждала, что он порадуется за меня, желала по детски похвастаться любимому, разделить его восхищение.
Вооргот резко отвернулся.
Ощущение непоправимого несчастья стало заливать меня... Все похолодело внутри; было странное ощущение, будто я леденею и умираю внутри. Я почему-то мертвела...