Как воспитать ниндзю
Шрифт:
Не знаю, как все это я выдержала. Как сомнамбула, я ездила по своим портным, по ювелирам, стоя у них за спиной с дрожащими руками и сама указывая огранку каждого крошечного камешка, и выкладывая рисунок...
– Только не говорите никому, – тихо сказала я Юниксу, моему главному гению ювелиру. Приземистый, типичный крещеный еврей, он с годами приобрел лоск старого аристократа. Если б не горбинка на носу и черные курчавые волосы, никто и не сказал бы ни слова о его происхождении. Глаза у него были острые, как шила, небольшие и черные.
– Вы делаете платье для королевы... – понимающе прошептал он охрипшим горлом, облизывая просохшие губы, когда увидел то, что начало получаться. Я покачала головой, но он не слушал, заворожено глядя на ткань. Он был участник многих моих проектов, но, увидев, что получается, отложил все, заперся и занялся платьем, отдавая ему дни и ночи без сна. У него был полубезумный взгляд, когда он увидел мои рисунки.
– Похоже, я войду в историю, – шептал он.
Вообще, это платье было внешне неброским, даже простое. Но, если остановить на нем взор... Так бывает... Оторваться даже мне было невозможно, как я и хотела. Впрочем, только знаток и утонченный человек понял бы всю его завораживающую красоту. Она не была эффектной – она была глубинной, затягивающей, настоящей. Она была такой, что человек терял голову...
– А почему б тебе не выйти за меня замуж? – хмуро сказал Юникс, когда я первый раз примерила еще неготовую болванку, смотрясь в зеркало.
Я поперхнулась. Он был один из самых богатых людей города.
– Как тебе не стыдно, – укоризненно, по-детски сказала я, глядя на себя в зеркало. – А я уже думала, что ты хоть не путаешь деловые отношения с личной жизнью.
– Но я мужчина! – сказал он угрюмо.
– Это не повод делать предложения горничной...
Он что-то прошептал сквозь плотно сжатые зубы.
– Ты богаче королевы!
Я фыркнула. А потом обернулась к нему и показала ему язык.
– И потом мне всего пятнадцать лет.
Он, закусив губы, смотрел на меня, не подымая глаз.
– Скоро будет шестнадцать, – для честности добавила я.
– Ты будешь на этом балу? – хмуро спросил он, закалывая мне брошку, но руки его непривычно дрожали.
– Конечно, – между своими сотрудниками у меня недоговоренности не было, они знали, кто я, и где живу, поскольку на меня работали. – Я буду охранять Мари, – легкомысленно сказала я.
Он сжал зубы так, что скулы побелели.
– Мне оставишь первый танец? – наконец спросил он, пытаясь отвлечься.
Я скорчила ему мордочку.
– У меня его уже просили...
– Кто?!? – угрожающе спросил он.
Я недоуменно поглядела на него.
– Барон де Логан, – я неожиданно ухмыльнулась, – мама ему так всыпала!
– Тогда второй, – твердо сказал он.
– Я вообще танцевать не буду, – успокоила его я. – Я не могу оставить Мари, которую могут похитить и изнасиловать.
– Если вы будете разгуливать по королевскому замку в платьях по полмиллиона фунтов, то вас не только изнасилуют...
– Оно не обошлось мне по себестоимости и в сотую долю этой суммы, – легкомысленно сказала я, ничуть не тревожась. – Ты забываешь, что мы сами добываем и обрабатываем камни, делаем ткани, а потом, я и сама их создаю...
– Но я говорю, сколько оно может стоить... – не сдавался он. – Там же никто не знает, кто ты, и откуда ты взялась... Тебя похитят прямо в платье вместе с охраной...
Я засмеялась.
– Какая трагедия...
– Я встревожен этим ублюдком принцем... – не успокаивался Юникс, – ему не следовало протягивать к тебе свои грязные руки...
– Тебе тоже не следует это делать, – фыркнула я, глядя, как он поправляет то, что, по моему мнению, совершенно не нуждалось в этом. Я запоминала, что нужно сделать, что изменить, чтоб уже настоящее платье выглядело таким, как я его задумала. Воплощаемое произведение всегда нуждается в доделке и изменении, исходя из особенностей материала. Попутно я осмотрела свою совершенно невзрачную и незапоминающуюся рожу, и показала ей язык, огорченная таким уродством.
– Куклу дать? – спросил Юникс.
– Гу, – дурашливо сказала я.
– И почему я тебе помогаю? – недоуменно спросил Юникс. – Когда ты такая девочка?
А потом вдруг спохватился.
– Это твой первый бал? – подозрительно спросил он.
– Угу, – не раскрывая рта, чтобы не выпустить булавку подтвердила я, внимательно крутясь перед зеркалом и рассматривая получаемую картину.
– Тебя кто-то сопровождает?
– Это я сопровождаю, – разозлилась я.
Он не слышал.
– Я буду тебя сопровождать!
– Гы, – сказала я, прикидываясь дурочкой, – а граф с графиней куда?
– Пошли их...
Он не договорил куда.
– И Мари? – обиженно спросила я. – Я же иду с ними и со своей сестрой... И буду с ними... И потом, я сама еще не знаю, как я туда попаду, а мне еще желательно протащить туда двоих своих слуг хоть под видом клоунов!
– Это бал, и ты должна танцевать! – словно забил в меня гвозди Юникс.
– Слушай, как тебе не стыдно, – не выдержала я, – Ты уже такой взрослый и пожилой, а пристаешь к некрасивой простушке, похожей на свою лошадь... Мало того, что я некрасива собой, в отличие от Мари, так ты еще издеваешься! А я так думала, что на нее похожа...
– Зрелые люди лучше тебя знают, что надо ценить и что для них красиво, – проворчал Юникс, поправляя мою прическу. – И потом, я люблю лошадей... И не говори мне, что ты похожа на эту безмозглую куклу...
Я яростно взглянула на него.
– Займемся платьем, займемся платьем, – поспешно сказал он, встретив мой взбешенный взгляд...
Только когда платье было готово, я смогла спокойно спать. Кстати, я никому ничего не говорила. Я считала, что платья нужно выложить именно в день бала, тогда никто не сможет ничего отказать.