Как возникло человечество
Шрифт:
Из этого следует, что проблема становления человеческого общества является одновременно и проблемой становления родового общества, что нельзя дать решения проблемы становления человеческого общества, не решив проблемы возникновения рода, не раскрыв диалектику превращения первобытного стада в родовую коммуну. Так как необходимейшим и существеннейшим признаком рода является экзогамия, то конкретное решение проблемы социогенеза неизбежно включает в себя решение вопроса о происхождении экзогамии.
Если процесс становления человеческого общества завершается возникновением рода, то процесс формирования человека завершается возникновением человека современного физического типа — Homo sapiens. Так как становление человека и общества является двумя сторонами одного процесса, то из этого следует, что возникновение рода и неоантропа также является двумя сторонами одного процесса, что действие одних и тех же факторов привело к возникновению рода и современного человека, что невозможно поэтому решить проблему возникновения экзогамии и рода, не разрешив вопрос о происхождении Homo sapiens, и, обратно, решение проблемы возникновения человека современного типа немыслимо без разрешения вопроса о возникновении экзогамии и рода.
Подводя итоги всему изложенному выше, можно коротко сказать, что дать конкретное решение проблемы возникновения человеческого общества — это значит раскрыть закономерности и движущие силы процесса становления человека и общества, дать решение проблемы возникновения экзогамии и рода и проблемы происхождения неоантропа.
Такая постановка вопроса делает необходимым хотя бы самый краткий обзор современного состояния вопроса о дородовом человеческом коллективе (первобытном стаде), вопроса о происхождении экзогамии и рода, проблемы движущих сил и закономерностей становления человека и связанного с ней вопроса о происхождении Homo sapiens.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Современное состояние вопроса о дородовом человеческом коллективе и проблемы возникновения экзогамии и рода
Мы не будем останавливаться на тех взглядах, которые имели хождение среди советских ученых в 20-х и начале 30-х годов, когда возникновение рода относилось к концу верхнего палеолита, мезолиту и даже неолиту. В настоящее время общепризнанно в советской науке, что род возник при переходе к верхнему палеолиту и что, следовательно, временем дородового состояния человечества является ранний палеолит, включающий в себя шелльскую, ашельскую и мустьерскую эпохи. Однако в вопросе о том, что из себя представляет дородовой коллектив, такое единство мнений отсутствует. Можно выделить три основные точки зрения по этому вопросу.
Первая точка зрения состоит в том, что вплоть до возникновения рода человеческим коллективом было первобытное стадо, в котором па протяжении всего периода его развития существовал промискуитет. Род возник непосредственно из предшествовавшего ему состояния неупорядоченного общения полов. Сторонниками этой точки зрения являются А.М.Золотарев (1940а, 19406, 1964), С.П.Толстов (1946, 1950а, 1951) и С.А.Токарев (1946).
Согласно второй точке зрения, в дородовом состоянии человечества следует выделить две стадии развития, из которых лишь первая характеризуется состоянием промискуитета. Наиболее ярко эта точка зрения представлена работами В.И.Равдоникаса (1934а, 1939, I). Основным признаком первобытного стада В.И.Равдоникас считал промискуитет. Так как, по его мнению, неупорядоченное общение полов имело место только у питекантропов и синантропов, то термин „первобытное стадо" он относил к коллективам лишь этих первобытных людей. Первобытное человеческое стадо существовало, по его мнению, в течение дошелльской, шелльской, отчасти ашельской эпох (1939, I, с. 154, 161). В ашельскую эпоху на смену первобытному стаду питекантропов и синантропов пришел коллектив неандертальцев, в котором существовал запрет половых отношений между людьми, принадлежавшими к разным поколениям, т. е. коллектив с кровнородственной семьей. Временем существования первобытной общины с кровнородственной семьей были поздний ашель и мустье. (с. 183–184). На грани позднего палеолита она уступила место роду (с.206–208).
Аналогичная точка зрения излагалась во втором издании работы П.П.Ефименко „Первобытное общество" (1938). Единственное отличие взглядов последнего от взглядов В.И.Равдоникаса состояло лишь в том, что в его работе объединение неандертальцев именовалось не „первобытной общиной с кровнородственной семьей", а „эндогамной коммуной с кровнородственной семьей". В настоящее время сторонником этой точки зрения является В.Ф.Зыбковец (1961). Вариант данной точки зрения представляют взгляды В.С.Сорокина (1951), утверждающего, что на смену первобытному стаду пришла первичная эндогамная родовая община с кровнородственной семьей и лишь из последней возник род. Близка к этому взгляду Н.А.Тих (1956), противопоставляющая в своей схеме периодизации первобытное стадо питекантропов и синантропов первобытному обществу неандертальцев.
Третья точка зрения соединяет в себе черты первой и второй. Сторонники ее, с одной стороны, утверждают, что роду непосредственно предшествовало первобытное стадо, а с другой — выделяют в развитии последнего две стадии, из которых первая, охватывающая время питекантропов и синантропов— шелль, ранний ашель, — характеризуется наличием промискуитета, а вторая, — обнимающая время неандертальцев — поздний ашель и мустье, — существованием кровнородственной семьи. Таковы взгляды П.И.Борисковского (19506, 1957а), М.О.Косвена (1957), А.П.Окладникова (1949; „Всемирная история", 1955, 1, с. 33, 46). В третьем издании своего „Первобытного общества" (1953) к этой точке зрения примкнул и П.П.Ефименко, хотя и не вполне последовательно. С одной стороны, он характеризует весь период, предшествующий роду, как эпоху первобытного стада (с. 14, 19, 304 и др.), с другой — называет первобытным стадом лишь объединения питекантропов и синантропов, противопоставляя им объединение неандертальцев, именуемое им „первобытной кровнородственной общиной" (с. 16, 148,216, 241–244 и др.).
Кроме изложенных выше трех основных, существует еще несколько точек зрения, не имеющих распространения (Жаков, 1933, 1934а, 19346; Поршнев, 1955в, 1958а, 19586; Чулков, 1958; Анисимов, 1958а, 1959).
Точка зрения, согласно которой роду предшествовало не состояние неупорядоченного общения полов, а кровнородственная семья, в обоих своих вариантах имела и имеет особое распространение среди археологов. Однако никаких археологических данных, которые свидетельствовали бы о существовании в прошлом кровнородственной семьи, не имеется. Все археологи либо глухо говорят о данных этнографической науки, свидетельствующих о существовании этой формы семейно-брачных отношений, либо прямо ссылаются на авторитет Л.Моргана и Ф Энгельса. На авторитет последних ссылаются и те из этнографов, которые придерживаются данной точки зрения.
Как известно, положение о существовании кровнородственной семьи, встречающееся в работе Ф.Энгельса „Происхождение семьи, частной собственности и государства", заимствовано им у Л.Моргана. Поэтому, чтобы выяснить, насколько верной является точка зрения, согласно которой роду предшествовала кровнородственная семья, нужно обратиться к трудам последнего и выяснить, на основании каких данных пришел он к выводу о существовании такой стадии в развитии семейно-брачных отношений.
Крупнейшим вкладом Л.Моргана в этнографию является введение им в эту науку нового очень важного объекта исследования — систем родства. Он первый показал значение систем родства как первоклассного источника по истории брака и семьи. Основная мысль, выдвинутая и обоснованная Л. Морганом, состояла в том, что каждая система родства представляет собой не что иное, как отражение тех семейно-брачных отношений, которые фактически существовали во время ее возникновения. Указывая на тесную связь систем родства с общественными отношениями, Л.Морган в то же время подчеркивал, что вследствие отставания развития систем родства от эволюции семейно-брачных отношений соответствия между существующими на данном этапе системами родства и формами брака и семьи может и не быть. Системы родства могут сохраняться длительное время и после смены вызвавших их к жизни семей-но-брачных отношений новыми. В таких случаях путем анализа систем родства, находящихся в противоречии с существующими семейно-брачными отношениями, можно восстановить предшествовавшую этим отношениям форму брака и семьи. Выдвинутое Л.Морганом положение о системах родства как отражении общественных, именно брачно-семейных, отношений было высоко оценено К.Марксом и Ф.Энгельсом. Все последующее развитие этнографической науки полностью подтвердило правоту Л.Моргана в этом вопросе.
Все существующие системы родства Л.Морган свел к двум основным типам. Этими типами являются: описательные системы родства, к числу которых относятся системы родства большинства цивилизованных народов, и классификационные системы, являющиеся характерными для народностей и племен, находящихся на стадии доклассового общества [42] . Основное внимание Л.Морган уделял классификационным системам родства, среди которых ой выделил две разновидности: турано-ганованскую систему родства и малайскую,
42
Характерной чертой классификационных систем родства является групповой характер их терминов. Каждый из терминов относится не к отдельному лиц>, находящемуся в родственных отношениях с другим лицом, а к определенной группе (классами) лиц, находящихся и родстве с другими группами (классами) лиц, и лишь тем самым к каждому лицу,
входящему в состав данной группы (класса) людей. Так, например, в классификационных системах родства одним термином обозначаются отец, братья отца (родные и отдаленных степеней родства), мужья сестер матери, вместе с матерью классифицируются все ее сестры (родные и отдаленных степеней родства) и некоторые другие родственники и т. п. Классификационные системы родства не знают индивидуального родства, родства между отдельными лицами. Они знают родство лишь между группами лик, лишь групповое родство.
В отличие от терминов классификационных систем родства, основные термины описательных систем относятся к строго определенным лицам, носят отчетливо индивидуальный характер. Таковы термины: „мать", „отец", „муж", „жена", „тесть", „теща" и некоторые другие. Описательные системы знают лишь родство между отдельными лицами, лишь индивидуальное родство. Различие классификационных и описательных систем родства имеет под собой глубокую основу. Классификационные системы в своей классической форме возникли, как отражение отношений, реально существовавших в обществе, в котором бытовал групповой брак, брак между группами (классами) лиц. Описательные системы в своей завершенной форме отражают отношения, существующие в семье, основанной на моногамии (Л.Морган. 1934а: Rivers. 1907. 1914а. 1932).