Как возникло человечество
Шрифт:
ВВОДНАЯ ЧАСТЬ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Современное состояние проблемы становления человеческого общества
К.Маркс и Ф.Энгельс, создав материалистическое понимание истории, раскрыли коренное отличие человеческого общества от объединений животных и тем самым впервые поставили вопрос о его возникновении на научную почву. Создание исторического материализма уже само по себе означало принципиальное решение проблемы происхождения человеческого общества. Но этим вклад основоположников марксизма в решение проблемы генезиса человеческого общества не ограничивается. Создав материалистическое учение об обществе, К.Маркс и Ф.Энгельс раскрыли ведущую роль труда в его возникновении и развитии. Ими было неопровержимо доказано, что именно труд создал человека и общество, что только
Раскрыв всю глубину различий между стадом животных и человеческим обществом, классики марксизма указывали, что невозможно мгновенное превращение первого во второе, как невозможно и моментальное превращение животного в человека, что должен существовать длительный период формирования, становления, складывания человеческого общества. В работе „Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека" (Соч., т.20) Ф.Энгельс прежде всего указывает па существование периода превращения животных в людей, периода формирования человека, завершившегося возникновением готового человека, человека в полном смысле этого слова (с. 487–490). Не ограничиваясь этим положением, Ф.Энгельс идет дальше и теснейшим образом связывает проблему формирования человека с проблемой формирования человеческого общества. Границу, отделяющую формировавшегося человека от готового, Ф.Энгельс рассматривает не только как грань в физическом развитии человека, но и прежде всего как важнейшую грань в его общественном развитии. Лишь „с появлением готового человека, — указывает он, — возник вдобавок еще новый элемент — общество" (с.490).
Человеческое общество, по мнению Ф.Энгельса, не возникло сразу с изготовлением первых орудий груда, с появлением первых людей, людей формировавшихся. Оно возникло лишь с готовым человеком. Предшествовавшая возникновению готового человека эпоха была не только периодом формирования человека, но и периодом формирования человеческого общества. Формировавшиеся люди жили в формировавшемся обществе. Подчеркивая отличие коллективов формировавшихся людей от подлинного человеческого общества, Ф.Энгельс (Соч., т.34, с. 138) в письме к П.Л.Лаврову назвал их стадами. Своим утверждением о существовании периода формирования человека, являвшегося одновременно и периодом становления общества, Ф.Энгельс намного опередил свое время. Современная ему паука не давала материала для обоснования и конкретизации этого положения. Поэтому в классическом труде Ф.Энгельса „Происхождение семьи, частной собственности и государства" (Соч., т.21) мы не находим схемы периодизации первобытной истории, которая основывалась бы на этом положении. Как указывал сам Ф.Энгельс (с. 28–29), в этой его работе была приведена в несколько доработанном виде та схема периодизации первобытной истории, которая была создана на основе обобщения имевшегося в распоряжении науки того времени фактического материала крупнейшим американским этнографом Л.Г.Морганом и изложена последним в труде „Древнее общество" (1934а).
Хорошо известна та высокая оценка этой работы Л.Моргана, которая была дана основоположниками марксизма [39] . „Относительно первобытного состояния общества, — писал Ф.Энгельс (Соч… т.36, с.97), — существует книга, имеющая решающее значение, такое же решающее, как Дарвин в биологии; открыл ее, конечно, опять-таки Маркс: это — Морган, „Древнее общество", 1877 год… Морган в границах своего предмета самостоятельно вновь открыл марксово материалистическое понимание истории… Впервые римский и греческий gens получил полное объяснение на примере родовой организации дикарей, в особенности. американских индейцев; таким образом, найдена прочная база для первобытной истории". Величайшая заслуга Л.Моргана перед наукой состоит в том, что он открыл основную ячейку доклассового общества. Как доказал он, этой ячейкой является род. Понимание доклассового общества как родового, как общества, в организации которого „род является первичной формой, составляя как основание, так и единицу этой системы" (1934а, с. 134), открыло совершенно новую эпоху в разработке проблем первобытной истории.
39
Подробнее об этом ем. нашу работу „Учение Моргана, марксизм и современная этнография" (1964в).
Нельзя, однако, пройти мимо противоречий, имеющихся у Л.Моргана во взглядах на древнее (т. е. предшествовавшее классовому) общество. В его работах мы встречаем немало утверждений, что родовое общество является первой и наиболее древней формой существования человеческого общества, что термины „родовое общество" и „древнее общество" совпадают, что, кроме общества родового и следующего за ним политического (т. е. классового), мы не знаем иных человеческих общественных форм (Л.Морган, 1934а, с.27, 28, 214 и др.).
Но, выдвигая это положение, Л.Морган в полном противоречии с ним буквально тут же рядом признает существование общества более древнего, чем родовое, — дородового. Более древней общественной формой, чем родовая, является, по мнению Л.Моргана, брачно-классовая организация австралийцев (с,32), В других местах работы Л.Морган как на первую форму человеческого общества указывает на кровнородственную семью (с. 234).
Указанное противоречие во взглядах Л.Моргана не является случайным. Понять его причину можно, обратив внимание на один факт. Кровнородственной семье, по Л.Моргану, предшествовала орда, характерной чертой которой было первобытное состояние неупорядоченных половых отношений. Промискуитетную орду, являющуюся, по мнению Л.Моргана, первой формой объединения людей, он нигде не называет человеческим обществом, нигде не характеризует как первую форму общества, как это было бы естественно ожидать. Объяснить это обстоятельство невозможно, не допустив, что Л.Морган, сам того четко не сознавая, приближался к пониманию необходимости отграничения периода становления человеческого общества от периода развития уже возникшего подлинно человеческого общества. Естественно, что перед ним вставал вопрос, где проходит грань между формирующимся обществом и готовым, в какой форме возникло подлинно человеческое общество. И па этот вопрос Л.Морган дал ответ, вернее, два (если не три) разных ответа. Первый — период становления человеческою общества завершился возникновением родового общества, второй — процесс становления общества завершился появлением кровнородственной семьи. Наличие двух ответов отчасти объясняется тем, что Л.Морган лишь смутно сознавал необходимость отграничения периода становления общества от периода его последующего развития, а поэтому он не мог в сколько-нибудь ясной форме осознать и стоящий перед ним вопрос и, следовательно, не мог сознательно поставить перед собой задачу найти критерий, позволяющий с достоверностью установить грань, отделяющую первый период от второго. Однако главная причина состояла не в этом. Она заключалась в том, что современная Л.Моргану наука не давала материала для решения этого вопроса.
О правильности такого объяснения свидетельствует то обстоятельство, что ответа на вопрос, когда возникло подлинно человеческое общество, мы не находим и у Ф.Энгельса, четко и ясно сформулировавшего положение о существовании периода формирования человеческого общества, совпадающего с периодом формирования человека. Если Л.Морган в „Древнем обществе", сам того ясно не сознавая, дает два ответа на вопрос, где проходит грань, отделяющая общество формирующееся от общества сформировавшегося, то Ф.Энгельс в „Происхождении семьи, частной собственности и государства" вообще воздерживается от ответа на него.
Примкнуть ко взгляду на родовое общество как на первую форму человеческого общества Ф.Энгельсу, надо полагать, во многом помешала неверная оценка Л.Морганом общественного строя полинезийцев вообще, гавайцев в частности, которая была основана на несовершенстве имевшегося в распоряжении последнего фактического материала. В этнографической литературе того времени полинезийцы вообще, гавайцы в частности, рассматривались как стоящие по уровню развития ниже всех остальных племен и народов, за исключением лишь австралийцев. Л.Морган отнес их вместе с аборигенами Австралии к средней ступени дикости. Основанием для этого было отсутствие у них гончарного производства, а также лука и стрел. Это было расценено Л.Морганом как признак необычайно низкого уровня материальной культуры и соответственно культуры вообще. Со взглядом на полинезийцев как на один из наиболее примитивных народов мира полностью гармонировали те сведения об общественных отношениях гавайцев, которыми располагал Л.Морган. На Гавайских островах не было обнаружено признаков родовой организации. Так как у всех народов, относимых Л.Морганом к более высоким ступеням развития древнего общества, родовая организация существовала, то у него не могло возникнуть даже сомнения в том, что гавайцы стояли на стадии, предшествующей возникновению рода, что их общество было дородовым. Характеристика общественного строя полинезийцев как дородового была принята Ф.Энгельсом.
Выше указывалось, что, с точки зрения Ф.Энгельса, человеческое общество возникло тогда, когда на смену формирующимся людям пришли готовые, сформировавшиеся. Так как полинезийцы пи в коем случае не могли быть отнесены к людям формирующимся, то из этого необходимо вытекало, что они жили в готовом обществе. Согласившись с данной Л.Морганом характеристикой полинезийского общества как дородового. Ф.Энгельс должен был неизбежно прийти к выводу, что процесс становления общества завершился до возникновения рода, что родовое общество не является первой формой существования готового человеческого общества.
Но, как показали дальнейшие исследования, оценка Л.Морганом уровня развития полинезийцев была ошибочной. Выяснилось, что полинезийцы вообще, гавайцы в особенности, стояли на довольно высокой ступени общественного развития. К моменту открытия их европейцами на Гавайях существовали уже классы и государство. Рода у гавайцев действительно не было, но не потому, что он у них еще не возник, как полагал Л.Морган, а потому, что родовое общество было для них уже пройденным этапом. Высоко была развита и материальная культура полинезийцев. Они в большинстве своем были земледельцами, причем техника земледелия была доведена у них до высокой степени совершенства. Развиты были у них и ремесла (Handy, Итогу. Buck, Wise and other, 1933; Sahlins, 1958; „Народы Австралии и Океании", 1956; Токарев, 1958; Тумаркип, 1958, 1964; Те Ранги Хироа, 1959.). Все это, вполне понятно, не могло быть известно Ф,Энгельсу. Он пользовался теми данными, которыми располагала современная ему наука.