Как вылететь из Академии за...
Шрифт:
— Карат! Кари, пойдем! — позвала я его, потеряв из виду.
Карата не было. Паника накрыла меня, он никогда не уходил далеко и всегда прибегал по первому зову! А тут тишина, давящая, паническая, тишина!
— КАРАТ!! — мне показалось, что мой полу-крик полу-визг было слышно через два квартала — КАРАТ! МАЛЫШ! ДОМОЙ!
Тишина. Ко мне не несется табун, продирая кусты, ни чья наглая моська хитро не прячется за моей спиной.
— Господи, хоть бы ничего не случилось! Хоть бы не случилось! Всё разрешу, всё прощу! Даже те дорогие туфли! Каратик, миленький, только найдись, я ещё одну пару куплю, специально для тебя! — сквозь слезы причитала
— Карат! — снова позвала я, ища его среди деревьев и лысых кустарников. — Кари!
Этот бессовестный пушистый комок моей любви и мотка нервов сидел возле оврага, что-то внимательно в нем высматривая и виляя хвостом, разбрасывая грязь в разные стороны. Зато на это обратит внимание наша ванна! Вот сто процентов забьется в уголок самым несчастным псом на свете, когда намекну ему, что на кровать в таком виде он не полезет!
Стоило мне только подойти к нему и попытаться застегнуть на нем ошейник, озябшими пальцами, как он схватил меня зубами за куртку и вместе со мной сиганул в овраг. Господи, что я испытала в этот момент! Я так испугалась, зажмурилась и ждала очень болезненного падения прямо в грязь, вперемешку с колючими ветками, возможно острыми камнями, использованными шприцами и даже битыми бутылками! Я уже даже успела мысленно попрощаться со своей любимой светлой курткой, да и со здоровьем тоже, мало ли что может быть в этом овраге! Но удара так и не случилось.
Я попыталась разомкнуть веки, в глаза ударил яркий, белый свет, сколько не силилась рассмотреть хоть что-то у меня не получилось. Просто белый, яркий свет, режущий до слез глаза вокруг и все. Я как-будто находилась в невесомости и не могла пошевелить ни руками, ни ногами! Противный, липкий ужас стал растекаться по моему телу, я пыталась пошевелиться- бестолку, сердце бешено металось, колотясь о рёбра и отдавая в виски, руки и ноги похолодели. Очередная волна паники накатила на меня, я пыталась закричать, но лишь беззвучно открывала рот, я звала на помощь, звала Карата, но не могла издать ни звука. Мой сознание не выдержало и я отключилась.
— Пропустите меня к ней! Пропустите! — говорил какой-то мужской голос! — Хранитель пожалуйста! Я должен её осмотреть!
— Р-р-р-р-р-р-р — послышалось со стороны… Карат, родной, родной мой мальчик! Куси его!
И тут раздалось громкое КЛАЦ и…
— Ааааааааааааааааа! — орал какой-то мужик, — За что??? Хранитель! Я просто хотел убедиться, что с Вашей подопечной всё в порядке!
Хранитель???? О чем это он?? Кто Хранитель??? Где я?? Мне с трудом удалось разлепить глаза. Я лежала на какой-то кушетке, ко мне пытался пробраться очень красивый мужчина, правда немного бледный и уже слегка укушенный. Карат стоял между мной и мужиком.
— Рады приветствовать в Империи Некромантов, молодая Леди! — радушно раскинул руки он, боясь подойти поближе после грозного рыка. — Я счастлив Вашему появлению здесь. Как вы себя чувствуете?
— Х-х-хорошо, а Вы кто? — опасливо поинтересовалась я. Я что-то помню про Империю Некромантов, читала что ли… Неужели я в другом мире? Дочиталась….
— Меня зовут Акакус, дитя, — заглянул он мне в глаза, — Ты разве не помнишь меня?
А должна??? Акакукс… Акакукс… Виски прострелило болью, в глазах потемнело… Неужели… Как такое может быть???
— Какушка, это и в правду ты?…
Глава первая. Попадос
Проснулась я рано утром, от яркого, летнего солнца. Сладко потянувшись, я перевернулась на кровати. Часы показывали половину восьмого… Отлично, успеваю!
Сегодня у нас последний день институтских будней, дипломы давно защитили, праздник отгремел, а распрощаться с преподавателями так у нашей группы не получилось, прикипели. Так, что сегодня последние занятия, реки слез и начало взрослой жизни. То, что студент должен быть вечно-голодным, придумали те, кто очень не хочет работать. И пока кому-то родители честно слюнявили деньги на обучение, общежитие, квартиру и гульки, кому-то приходилось впахивать. Понимаю, что смешно, когда ты тихо сопишь на лекции, вспоминая, как стоишь над душой у какой-нибудь респектабельной пары, лениво выбирающей вина и закуски, а потом у тебя интересуются, “А эти лобстеры вы пробовали? Как вам они? А ты понимаешь, что доширак со вкусом “Лобстера” не считается. Каждую ночь я честно бегала с подносами, чередуя кафе “Дары моря” с кафе “Дары гор”, выслушивала жалобы и улыбалась дежурной улыбкой, пока где-то выли местные певцы, с потугами на звезд.
И вот теперь я смогу жить нормальной жизнью! Я даже высплюсь! Планы были грандиозные!
Я наконец-то поднялась с кровати, проходя мимо зеркала, невольно заулыбалась. Милая девушка, с копной рыжих, вьющихся волос, яркими серо-голубыми глазами. Странно, после шестнадцати лет мои глаза почему-то поменяли свой оттенок, с самого детства они были ярко-сапфировые, а теперь … А, ладно! Подмигнув своему отражению, я помчалась в ванну, по пути включая пузатый чайник.
Пока одни кричали о том, что нечего надеть, у меня такой вопрос не стоял. Пока подружки набивали гардероб дешевыми кофточками с ближайшего рынка, сметая их с раскладушек, я выжидала скидки в хороших магазина. И не зря! Наконец-то я смогу надеть это чудесное платье с ажурным воротничком и белыми манжетами. А вот и туфли, которые я берегла для особого случая. После занятий у нас намечался небольшой праздник, а времени, чтобы заехать и переодеться у меня уже не будет.
В несколько мазков нанесла макияж и выпорхнула из дома. Улица встретила меня легким ветерком, бурчащими бабками, шумом дороги и криками детей на детской площадке. Замечательная пора, когда даже погода способна поднять настроение!
Добежав до перехода, и дождавшись зеленого, я ломанулась через дорогу и где-то на середине дороги послышался визг тормозов, я только успела вскинуть вверх руки, в защитном жесте и закричать…. Удар…Боль…Темнота…
— Девушка не транспортабельна — констатировал врач, склоняясь над телом. — Мы не успеем доехать даже до больницы.
Рядом лежали носилки, искореженный бампер, а водитель скрылся с места происшествия. “Сбили кого-то!”, - встревоженно галдела толпа. “Девушку! Я своими глазами видела! Вылетел, козлина, даже не думал тормозить! Черная машина! Джип или как там его”, - горестно воскликнул женский голос с остановки. “Носятся, окаянные! Управы на них нет! Девоньку жалко!”, - запричитала какая-то старуха.
— Гляди-гляди! — нас обступали прохожие.
— Уберите телефоны! Уйдите с проезжей части! — заорал патрульный, кого-то вызывая по рации. — Я кому сказал!
— Ты успел снять? Нифигасе! Ща на ютуб кинем! Это писец!
— Документы при ней есть? — поинтересовался патрульный, глядя с жалостью на изувеченное тело, которое еще дышало. — Мобильный телефон? Нужно сообщить родственникам.
— Документов нет, мобильный разбился от удара. Вон валяется! — отмахнулся врач, пытаясь поставить укол в окровавленную руку. — Хоть что-то … Жалко, очень жалко… У меня дочка ровесница.
— Ну что, несем? — заорали санитары из машины, пока снова набегали зеваки. “Ох, ё!” — пытался отдышаться какой-то парень из толпы.