Как вырастить ребенка счастливым
Шрифт:
Но в последнее время стремление к экономии труда несколько подпортило наслаждение игроков в гольф бесполезностью происходящего. Ведь в высших слоях общества физический труд, куда отнесли таскание за собой клюшек, считается непрестижным и неприятным, а затем к категории труда отнесли и ходьбу между бросками мяча. Для сбережения усилий игроков появились маленькие электромобили, которые перевозят и игроков, и их клюшки. Похоже, чтобы поупражняться после гольфа, игрокам придется заняться теннисом.
Постоянная потребность в недополученном опыте «ручного периода» делает наше поведение совсем уж причудливым. Иначе чем объяснить наши пристрастия к «американским горкам», аттракционам с «мертвой петлей» и колесу обозрения, как не недостатком опыта, где мы находились бы в полной безопасности,
Секрет привлекательности аттракционов в их ремне безопасности, которым пристегиваешься, садясь на сиденье в маленьком вагончике, а затем беззаботно взлетаешь по крутым горкам и несешься вниз по отвесным склонам. Hа аттракционе человек получает удовольствие в тех обстоятельствах, которые в реальной жизни вызвали бы у него панический страх. В «Пещере страха» привидения и скелеты выскакивают из темноты, стараясь нас напугать, однако это вызывает лишь смех и радость. Неудивительно, ведь мы в безопасности. Только за это ощущение мы готовы выкладывать свои деньги на билеты.
То же самое относится и к фильмам ужасов. Мы наблюдаем события сидя в удобном кресле кинотеатра и совершенно уверены, что после фильма уйдем невредимыми. Если бы публика знала, что в кинотеатр в любой момент может нагрянуть настоящая горилла, динозавр или вампир, то спрос на билеты был бы существенно меньше.
Ребенок на руках у матери получает опыт, который готовит его к дальнейшему развитию, позволяющему полагаться на собственные силы. Ежедневное наблюдение и пассивное участие ребенка, находящегося на руках у занятой делом матери, в пугающих, опасных и интенсивных событиях s действиях являются фундаментом будущей уверенности в себе. Также это важное условие развития ощущения самости.
Катание на игрушечной или настоящей лошади, езда на автомобиле, настоящем или детском, или на чем-либо еще, что способно везти человека, восполняет недостаток в этом опыте. Человек может легко пристраститься к катанию, ведь как только он почувствовал удовольствие от того, что его везут, будь то лошадь или автомашина, необходимость передвигаться на своих двоих вызывает у него разочарование и тоску; но о человеческих пристрастиях разговор пойдет позже.
Внешние проявления обделенности в «ручном периоде» оказывают такое воздействие на нашу жизнь и личность человека, что мы склонны рассматривать эти проявления как неотъемлемую часть человеческой натуры. Возьмем, к примеру, «синдром Казановы». Мужчина с таким синдромом пытается доказать себе, что он достоин любви. В своих амурных похождениях он ищет особый род любви, которую недополучил от своей матери, любовь, которая убеждает ребенка, что он существует и достоин ее внимания и заботы. «Казанова», собирая от своих многочисленных женщин доказательства собственной привлекательности, действительно частично восполняет этот недостаток убежденности в том, что он достоин любви. Каждый миг в объятиях каждой из женщин вносит свою лепту в восполнение упущенного опыта, и в конце концов неутомимый Казанова «устает» от такого рода поиска чувства правильности и становится способен к более продвинутому, более зрелому отношению к женщинам. В большинстве Казанов это происходит достаточно рано, но в некоторых тяжелых случаях мужчины так и не могут избавиться от иллюзии того, что каждое сексуальное обладание — это маленькая победа и что совершенствование техники соблазнения — это путь к обретению чего-то, чего никак не хватает в жизни.
Жиголо и женщины, заглядывающиеся на богатых мужчин, считают, что смогут повысить свою ценность и достоинство при помощи денег завоеванных ими женщин или мужчин. Так, они уверены, что брак с богатым человеком также сделает их богатыми и, таким образом, безусловно принимаемыми обществом. Почему-то эти люди, разделяя всеобщее убеждение, что «счастье не в деньгах, а в их количестве», также считают, что деньги равноценны любви. Здесь нетрудно распознать влияние нашей культуры, которая культивирует такие идеи. Но искоренение последних не решает проблемы. Чувство неполноценности и обделенности любовью найдет другую зацепку и проявится в иных отклонениях в поведении человека.
«Синдром неряхи» — еще одно распространенное проявление обделенности в раннем детстве. Неряха, словно вечно где-то испачкавшийся ребенок с обслюнявленным подбородком, мечтает, чтобы его любили и принимали просто так, за то, что он существует, и ни в какую не желает менять свое поведение, чтобы смягчить неприятие окружающих. Он чавкает и причмокивает за столом, убеждая себя в том, что все находящиеся рядом люди разделяют его наслаждение пищей; он навязывает свое присутствие, где только возможно; бросает после себя окурки, грязь и мусор, оставляя другим доказательство своего существования, таким образом, испытывая на прочность терпимость окружающих и утверждая, что он достоин безусловной любви. Но люди отторгают неряху, и тогда он укоряет в своем несчастье Мать Вселенную: «Ну вот, видишь? Все ненавидят меня, потому что ты не сподобишься вытереть мне подбородок!» И он влачит свое неряшливое существование, неопрятный, немытый, нечесаный и постоянно наступающий другим на ноги. Неряха надеется, что Мать Вселенная наверняка пожалеет его (а голос его континуума говорит, что мать обязана сжалиться над ним) за все, что ему пришлось выстрадать, и наконец примет его в объятия бесконечной любви. Он не устает ждать ее возвращения и ни за что не станет ухаживать за собой сам. Ведь так он признает свою безнадежность.
Немногим отличается от неряхи и «мученик», который также страдает в укор окружающему, но он делает основной упор на объем своих страданий, которые должны быть зачтены ему впоследствии. Субъекты с горящими глазами стоически шли на сожжение, виселицу или на растерзание львам за самые благородные идеи. Мученики надеялись, что, жертвуя собой, они откроют себе путь к заслуженной любви. Хорошо, что готовые на смерть мученики не могут возвратиться и пожаловаться, что их обманули. Поэтому иллюзия так и продолжает привлекать очередных несчастных, склонных к мученичеству. А причина склонности к такому поведению — всего лишь в том, что мать бурно переживала каждый раз, когда ребенок ушибался.
«Актер» часто ощущает потребность находиться на сцене перед большой аудиторией почитателей, чтобы доказать, что он действительно центр внимания, хотя на самом деле его гложет необоримое сомнение в этом; отсюда его неослабное желание находиться на публике. Болезненное позерство и нарциссизм — еще более отчаянные претензии на внимание, которое безрезультатно стремился получить в свое время ребенок от матери. Часто можно проследить связь между поведением матери и формированием будущего «актера», если мать, стремясь компенсировать свою обделенность, пытается стать центром внимания своего ребенка.
«Вечный студент», бесконечно сдающий экзамены на какой-нибудь диплом, пожизненный обитатель всяческих школ и учебных заведений, облюбовал свою alma mater в качестве приемлемого суррогата матери. Школа больше и стабильнее, чем он сам. Она довольно предсказуемо реагирует на хорошее или плохое поведение. Она защищает от безликого жестокого мира, который чересчур опасен для ранимой и неразвитой психики большого ребенка. Взрослое желание испытать себя и свои способности и, таким образом, продолжить свое развитие, не может реализоваться в неуверенном в себе человеке, вне зависимости от его возраста.