Как я босса похитила
Шрифт:
Воронцов взял сына на руки, чтобы донести до квартиры. А Оля, следуя обещанию, тащила следом шары. В лифт влезли с трудом. При попытке впихнуться, шары угрожающе скрипели.
Распахнув дверь ключом, Воронцов, на ходу скинув обувь, прошел вглубь квартиры. Оля осталась стоять в прихожей со связкой шаров, не совсем понимая, что делать дальше.
На звуки из кухни появилась женщина в переднике. При виде Оли охнула, коснувшись ладонями щек. Оля увидела свое отражение в зеркале в прихожей. Глаза были размером с блюдца.
— Простите,
— Оля, — кивнула она. — Это шарики Даника. Он заснул…
Тут к ее огромному удивлению, Лариса Петровна тепло обняла за плечи. Когда теща Воронцова отстранилась, в ее глазах блестели слезы.
— Наконец-то, — шмыгнула она. — Я так рада видеть Алешеньку с кем-то. А то только работой себя гробит. Совсем волком живет. Никого он никогда не приводил. Ни разу за эти годы. А ему семья нужна, а то пропадет мужик.
— Мне очень жаль, — выдавила Оля.
Лариса Петровна вытерла глаза передником.
— Спасибо, Оленька. Это моя боль, с ней мне и жить, сколько отведено. А Алеша пусть нормальной жизнью еще поживет. Да и Даниле нужна семья, может быть, даже сестренка или братик.
— Кхм, — кашлянул Воронцов. — Добрый вечер. Я уложил Даню, но он… похоже, проснулся.
Мальчик выглянул из-за его спины. Подбежал к Оле.
— Ух ты! Все целы! А на тебя можно положиться!
Оля вернула ему шарики.
— Теперь твоя очередь следить за ними.
— Ну идем, Даня, руки мыть, раз проснулся. И ужинать.
— Ба, мы пиццу ели! Не хочу ужинать!
— А я пирожков напекла, зря что ли?
Пирожки, подумала Оля. Боже, Даник, иди, ешь пирожки, пока можешь.
— Я отвезу Олю и вернусь, — сказал Воронцов.
— Ой, не торопитесь! — отмахнулась Лариса Петровна. — Хотите пирожков дам с собой?
— Очень хотим, — вырвалось у Оли.
— Вот и замечательно! Даник, мой руки тщательнее, я все вижу, — крикнула она, проходя мимо ванной на кухню. Откуда тут же вернулась с пакетом. Аромат стоял умопомрачительный. — Держите.
На обратном пути ехали молча. От пирожков Воронцов тоже отказался, и Оля не спеша смаковала вкуснючие, какие ей только доводилось есть, пирожки.
Молчание Воронцова действовало на нервы. Какую часть разговора он подслушал? Наверное, братья и сестрички для сына его так напугали, а то ведь ни единого намека, ни единого поползновения в ее сторону за всю дорогу до дома, как остались в машине вдвоем.
Волноваться сил не было. Скорее, наоборот, ей владели умиротворение и спокойствие. От пирожков ли, бокала пива или того, что вчера почти не спала из-за того, что полночи лепила вареники, Оля только на минутку прикрыла глаза.
И сама не заметила, как заснула.
Глава 23. Ровно в два раза хуже
Оля заснула. Так бы и ездил, глядя, как скользит
Он уже подъехал ее к дому, но в последний момент проехал мимо нужного поворота. Ему нужно подумать, а она пусть спит. Воронцов опустил сидение, но Оля даже не проснулась. Так бы ее возил в своей машине, чтобы принадлежала только ему и никто больше на нее не смотрел.
Даже в туалет ее одну нельзя отпустить. Ведь сразу почувствовал неладное. И нашел возле туалетов, а парень какой-то руки расставил, не дает пройти, пока телефончик не даст. Ни на минуту нельзя оставить, взорвался тогда Воронцов.
— Ой, — отмахнулась Оля. — Зря ты. Обычная ситуация из жизни женщины.
— Зря? — не поверил своим ушам Воронцов. — Может, еще скажешь, что надо было тогда спокойно из соседней комнаты слушать, как тебя тот мужик пытается изнасиловать?
— Да я бы справилась… Как-то, — тихо ответила Оля.
— Справилась бы она, — прорычал Воронцов. — Да как тебя отпускать вообще без охраны куда-нибудь? Куда отец-то смотрел, когда в клуб тебя устроил? Сколько тебе тогда было?
— Восемнадцать. Там-то как раз охрана, нормально все было.
— Господи, как представлю! Да на тебя же каждый смотрит так, как будто съесть хочет! Видела, как Женя смотрел?! А Вовчик?
— Женя? Вовчик? — Оля рассмеялась. — Один алкоголик, второй гей. А еще алкаш из ЖЭКа. Да я прям нарасхват, Воронцов!
А потом у нее зазвонил телефон. И уж как она весело с этим парнем щебетала, Воронцов тоже слышал.
— Нет, сегодня уже не приду. Спасибо, что прикрыл. Ага, хорошо, — положила с улыбкой телефон, встретилась с его наверняка хмурым взглядом исподлобья и закатила глаза. В сотый раз за вечер. — Это с работы вообще-то звонили.
А он что мог сказать? Сам виноват, сам приказ об увольнении подписал. Другой вопрос, что исправлять как-то ситуация надо, и вот об этом и надо подумать в тишине, гоняя по притихшему городу. Вот только бензина немного, а ночь не такая длинная, как хотелось бы.
Воронцов посмотрел на Олю. Блузка без пуговиц сбилась, обнажая кружева бюстгальтера.
Разъезжать по городу сразу расхотелось.
Да и нечего тут думать. Все же ясно, как день. И будь он проклят, если не понял еще тем утром, когда проснулся в ее постели.
Развернувшись через двойную сплошную, погнал обратно к ее дому.
Мысли снова вернулись к Иванычу. Из старика отец тоже не вышел. Пристроил дочь, обеспечил телохранителями в клубе, но во всем остальном-то до чего «хорош»!…
Сам Воронцов с Иванычем играл нечасто, слишком хорошо тот управлялся с картами, тогда как Воронцов в покерный клуб наведывался исключительно ради нужных знакомств. Чисто мужским клуб не был, оттуда Воронцов со Снежаной впервые и укатил на съемную квартиру.