Как я был экстрасенсом
Шрифт:
И почему этот информационный поток так неудачно, нехорошо, некрасиво ложится прямо точь в точь на имеющиеся у нас сведения о том, что в СССР полным ходом идут работы по боевому применению каких-то технологий, напрямую связанных с биоэнергетикой?
Будь я – не я, ни за что бы не полез бы во все это.
«Выяснение дистантных взаимодействий биосистем (включая человеческий мозг и организм человека в целом) и их воздействия друг на друга на основе информационно-полевых потоков как известной, так и еще мало изученной природы составляет новую главу естествознания – психотронику».
Через несколько лет, уже в начале-середине девяностых, редкая газета не отдала дань этой проблеме. О психотронном оружии писали много,
Современная российская фантастика тоже эту тему обожает, и мало кто из действующих авторов устоял хотя бы перед упоминанием вскользь о чудо-оружии, порабощающем людей. Интересно же. И жутковато.
И пипл с удовольствием хавает все это, радостно чавкая да приговаривая «О, как весело меня пугают! О, как замечательно, что этого не может быть!».
Хорошо живем, дамы и господа. Забыли, как в период бытия нашего товарищами одно только печатное упоминание термина «психотроника» моментально оборачивалось звонком из Конторы Глубокого Бурения.
Как говорил мне фантаст Василий Головачев, он в те годы близко познакомился с КГБ именно по причине своего неуемного интереса к системам подавления на сверхвысоких частотах. Фантаст Эдуард Геворкян сказал примерно следующее: «У нас моментально возникли проблемы с „конторой“, едва только мы попытались в журнале „Наука и религия“ копнуть эту тему». Геворкян о психотронике не пишет, у него другие интересы. А вот Головачев занимается этим в каждой второй книге. Пипл хавает и не парится. Невдомек пиплу, насколько все это серьезно для автора. В КГБ таскали многих известных фантастов – например Вячеслава Рыбакова, Евгения Лукина, – но обычно за идейную незрелость и антисоветскую направленность текстов. А вот такого, чтоб за упоминание какой-то мифической хреновины… В этом плане Головачев – наш русский Стивен Кинг. Потому как, по сообщениям из независимых источников, Кинг в начале своей творческой карьеры тоже имел неприятные беседы с агентами спецслужб. Конечно, никто ему не объяснял, что нельзя писать про каких-нибудь там пирокинетиков. Но его ласково спросили – какого лешего ты, парень, так красочно расписываешь, как остро мы интересуемся всей этой ерундой? Как ищем по всему миру одаренных людей и прячем их на закрытых базах, как пристально изучаем их, как убиваем их иногда? Ты что, больной? На фиг нам твои экстрасенсы не сдались. Так что не пиши об этом лучше.
Естественно, после таких заявлений любой здравомыслящий автор приходит к выводу: я попал в точку. Нечто подобное ощутили, видимо, и Кинг, и Головачев. Близнецы-братья, понимаешь.
И естественно же, наезд на автора мог иметь своей истинной целью лишь его подхлестывание. С тех пор, как озвучилось мнение, будто рейгановская СОИ (помните?) была всего лишь «дезой», призванной загнать СССР на следующий виток гонки вооружений и этим окончательно додолбать его дряхлую экономику… Услышав такую версию, я моментально вспомнил, что именно послужило толчком к государственному финансированию закрытых паранормальных разработок в нашей стране.
«Работы по созданию методов зомбирования, управлению психикой и сознанием были порождением „холодной войны“. Цели этих исследований носили в первую очередь военно-прикладной характер. Наиболее глубокие разработки в этих областях были проведены в США, Франции, Израиле и в Японии. Интерес к этим вопросам проявляли и тоталитарные режимы в Азии и Латинской Америке.
СССР был подстегнут к действию в 1960 году ложными сообщениями о телепатическом эксперименте на подводной лодке „Наутилус“ (успешное отгадывание карт Зенера двумя операторами, один из которых находился на наземной базе, а другой – под водой). Эти сообщения вызвали ответный шквал аналогичных советских проектов. В отчете Разведывательного управления министерства обороны США за 1972 год утверждается, что главный стимул гонки советских усилий по использованию телепатической связи, телекинеза и бионики исходит от военных и КГБ».
Вроде бы муть несусветная: телепаты работают связистами, телекинетики корректируют траектории ракет, экстрасенсы-целители временно переквалифицируются и насылают на врага мор. Невольно возникает аналогия с Третьим Рейхом и тамошними оккультными исследованиями, о которых я уже упоминал. Но вот закавыка-то с этой придурковатой фашистской Германией. Посудите сами: ведь если оставить в покое сверхтяжелый танк «Маус», концепцию «вечно юного немецкого бессознательного», двойные ХХ-лучи (которыми заключенный изобретатель Блау геройски остановил трамвай), и прочую лабуду – вскроется нормальная работа нормального же бюрократического механизма, призванного фильтровать поступающие извне разработки, способные послужить на благо родины.
У нас все было точно так же.
«В СССР весь объем работы делился на несколько тем и подтем, которые релизовывались различными исполнителями. Результаты суммировались заказчиком. Только он мог иметь полное представление о всем объеме работы и о ее конечных результатах. Заказчиками были Министерство обороны и КГБ. Что касается КГБ, то там это направление курировали пятое и шестое управления. Пятое осуществляло политическое руководство, шестое отвечало за научно-техническую сторону».
От себя добавлю – и МВД тоже какие-то исследования проплачивало. А теперь простенькая задачка. Дано: очень много людей работает по смежным темам. Люди подготовленные, образованные, не дураки. Вопрос: чем все кончится? Ответ: поползут жутковатые слухи.
И некоторые, тоже подготовленные и образованные, наслушавшись, элементарно сойдут с ума. И с этого момента «синдром психотронного воздействия» покатится по бедной нашей донельзя закомплексованной и психопатизированной стране, как снежный ком. Он будет принимать самые причудливые формы, но основа его останется прежней: нами манипулируют!
Психотронные генераторы едва-едва выйдут на стадию полевых испытаний, а жертв их наберется уже хоть пруд пруди.
Нам, журналистам, тоже было страшно, когда собранная по крупицам информация начала складываться в ясную картину. К тому же, время от времени нас умело и грамотно пугали. В том числе и с привлечением тех самых экстрасенсорных феноменов. Я не хочу вдаваться в подробности – как выясняется, например, термин «вождение» известен в народе гораздо шире, нежели хотелось бы. Побывав под вождением пару-тройку раз, становишься м-м… мудрее, что ли? Взрослее? Трусливее? В общем, и то, и другое, и третье в одном стакане. Еще очень здорово бывает, когда возникают на карте города «запретные территории». Словно задумываешься на секунду – глянь, уже отмахал метров сто в диаметрально противоположном направлении. Поворачиваешь, идешь, вдруг что-то отвлекает твое внимание, бац! – опять в сторону ушел… Впрочем, я еще в первой главе упоминал, какие психоактивные средства лечат от психотронной атаки.
Основная часть моих переживаний тех времен слита в роман «Стальное Сердце» – энциклопедию психотронной войны, под завязку набитую информацией. Не реши я написать этот триллер, наверное, до сих пор жил бы с неприятным осадком в душе. Где именно в «Сердце» кончается документальная повесть и начинается фантастический роман, сейчас уже не разобрать. По большому счету, в книге полностью выдуманы только несколько боевых эпизодов. Вся остальная мерзость описана в лучшем случае по свидетельским показаниям. К тому же, текст строился так, чтобы максимально переплести реальность и вымысел, и по прошествии десятилетия фильтровать его – полная безнадега. Ведь некоторые факты и события попросту стерты из моей памяти. Я сделал это лет восемь назад, используя нехитрую, но эффективную психотехнику, и очень доволен. А вытащить это shit обратно – в одиночку не сумею и по доброй воле не соглашусь. Учитывая, что все клинически нормальные участники событий (люди бывалые и не робкого десятка) перманентно находились в состоянии трясущихся поджилок… Короче говоря, автор свои долги отдал и на сегодняшний день психотронику видел в гробу. Более того, он не имеет ни малейшего права уверять кого бы то ни было в реальности даже некоторых из описанных событий – что в «Стальном Сердце», что в этом, блин, трактате.