Как я хотела родить ребенка. Сборник рассказов
Шрифт:
В обед ел все, что только стояло на общем шведском столе, пополнялся пивом, и опять спал, но уже в номере.
Вместе выходили только с Никитой на анимацию, но сидел он безучастно, поглядывая на часы и ожидая, когда они пойдут обратно в номер, чтобы выпить в баре по-настоящему.
– Вась! Пойдем, погуляем по набережной, вдоль моря! Ну что уж сразу в отель? – кричала Клава.
– Клав, ну чего я там не видел?!
– Да ничего ты здесь не видел! – в сердцах бросала Клава, и они одни с Никитой шли
– Это, чего я там не видел?! – звучало на каждое предложение: поехать на экскурсию, взять путевку на морскую прогулку, проехаться по побережью.
Ездили вдвоем с Никитой.
– И зачем ты с нами поехал?! – уже в сердцах сказала Клава.
Вернувшись, домой, она вдруг стала замечать, что и была одна. Вместе они были только в хозяйственных делах и обдумывали хозяйственные вопросы.
Даже сидя по вечерам перед телевизором, говорить им было не о чем.
– Вась, – вдруг обнаружила Клава, почему я тебя не разу ни с какой книгой не видела?
– Я только по слогам умею, – пошутил Василий.
– Нет, ну правда?
– Клав, а зачем книги? Вот телевизор: там и новости, и путешествия и про разные страны.
– Через полгода они развелись.… Благо у Василия была однокомнатная квартира, оставшаяся от умершей матери, которую они хранили для Никиты.
Вася никак не мог понять, почему Клава не хочет жить вместе.
– Вась, ты от меня отстал, как наша страна от Америки! – объясняла Клава. – Ну, не интересно мне с тобой.
– Но, я же тебя люблю! Я же не мешаю!
– Я же тебе любить не запрещаю!
С тех пор они жили отдельно. Вася до самой смерти больше не женился и в любовных увлечениях замечен не был.
Женщины, наверное, были, как такому большому и красивому мужику без женщин.! Может это действительно была его единственная любовь, но Клава близкой подруге объясняла это по-своему:
– Вася привык ничего не менять. Как встал когда-то к фрезерному станку, так и проработал за ним, в том же цехе и на том же заводе всю жизнь, И я для него такой же привычной стала, только для секса!
– А ты что, до сих пор сексом с ним занимаешься?! – изумилась сестра Катя.
– Упаси бог! Как-то раз пристал, так я ему такой отлуп дала. Умерла, так умерла!
Но Вася все равно оставался в Клавиной жизни. Сначала у него был законный повод – общение с сыном. Потом все время нужно было в чем-то помочь: то, что-то сломается, то ремонт в кухне сделать, то Клава заболеет и нужно лекарство, продукты принести!
Клаве привычно: вроде не муж, но муж на час в доме есть!
Конечно, появлялись и другие мужики, но также как женщины у Василия, они появлялись незаметно для других и ненадолго.
Потом начались другие проблемы. Сестра Катя все искала свое счастье и вела веселую жизнь. Подрастающая дочь от первого брака в этом процессе не участвовала. Катя время от времени сдавала ее маме, с которой в одной квартире и жила Клава. Мама была уже старенькой и очень больной, поэтому практически дочь сдавала на руки Клаве.
…. Мама, Вася, племянница – все это легло теперь на плечи Клавы.
Потом, когда началась череда несчастий, она вспоминала об этом периоде, как о счастье.
Сначала умерла мама. Через год разбился на мотоцикле – это было его увлечение – Никита. Потом куда-то пропал Вася.
Две недели ни сам не звонил, ни трубку не брал, когда Клава звонила. Позвонила на завод: Василий не выходил на работу.
В самое страшное не верилось. Но пришлось вызвать милицию, взломать дверь.
Василий умер во сне, не заметив этого.
«Тромб!» – сказал патологоанатом после вскрытия.
Кате пришлось остановиться на любовном бегу и забрать Сашу.
А Клава теперь ходила навещать три могилы.
Три сестры. Марина.
Короткий зимний день подходил к концу. Дворники едва успевали сметать мокрый снег с лобового стекла. Мрачные темные улицы Петербурга медленно проплывали за окнами машины, стоящей в пробке центральных улиц.
Музыку радиоприемника Марина не включала. В ушах еще звучала музыка новой оперы, которую она уже третью неделю репетировала в оркестре Мариинского театра.
Скрипка, как всегда, лежала на заднем диване. Зачем она ее брала, сама не знала. Можно было оставить в театре, ведь все равно в однокомнатной квартире двухэтажного дома, которую оркестр ей выделил, сразу играть было невозможно.
Но нет – брала! Уносила домой, а утром опять вносила в машину.
Мария задумывалась: почему ей, одной из сестер, досталось такое счастье: Питер, Мариинка, солистка оркестра!
Ведь, конечно, ничего, кроме маниакального упорства, ну может быть и таланта, отличавшего ее от сестер, в ней не было.
Ни Катиной красоты и любвиобилия, ни Клавиного упорства в жизни и работе. Так, в общем-то, талантлива в своем деле, ну и что?!
Ни любимого мужчины, ни само собой детей даже в перспективе. – Дети, это конец карьере!
– и как говорится, счастья в личной жизни.
Вон, Клава, с мужем развелась, а он ее любит, обожает, ни на шаг не отходит!
Катька, же вообще – очередь из мужиков стоит! Не работала ни дня, а всю жизнь живет на содержании богатых мужчин. И как живет! Норковую шубу захочет – кинут к ее ногам!
– Ладно! – подумала Марина, – во-первых: ей только тридцать четыре, во-вторых: а надо это мне!?
Вдруг странный удар где-то в капот заставил с ужасом нажать на тормоза!
В шоке она распахнула дверь так, что мчащаяся в другом ряду машина, чуть не снесла ей дверь!