Как я не хотела спасать мир
Шрифт:
— А-а-а, — ничего не поняв, кивнул рыцарь, облокачиваясь на меч. С тоской посмотрел на кукующего на крыше кота и предложил: — Может, вы на меня тоже плюнете?
— Идите работайте, — строго сказала я претенденту на лапу и хвост. — Нечего искать легкие пути в свершении подвигов!
— Так я уже все насвершал, — махнул в сторону огорода законсервированный мужчина. — Там уже ничего не осталось.
— У нас мало дров! — подал голос Гри, которому сверху было все хорошо видно. Он просто обозревал поле деятельности и руководил, как мог. — Если рыцарь не хочет вызвать
— Рыцарь не хочет, — вытер пот со лба претендент, — а вот мне уже как бы и все равно…
— Но-но, — задавил в зародыше бунт кошак, — нечего отлынивать! Сейчас натренируешься, потом все кобылы твои! Даже без зелья!
— Ладно, — согласился несчастный и пошел валить лес. Опять же мечом.
— Ну вы и зверь, господин кот, — восхищенно сказал трактирщик, пятясь к своей индифферентной лошадке. — Так изящно согнуть аристократа в дугу и послать к дровам… Мое почтение! — и залез на облучок.
— Ой! — вспомнила я. — Вы ж зелье свое забыли! Принести? — хотя нести было нечего, мы его просто не доварили. Я не успела, а потом без чуткого руководства просто не осмелилась.
— Да я потом заберу, — почему-то не рискнул здоровьем Феклий, споро разворачивая свое ездовое средство. — Через пару дней наведаюсь, заодно и результат проверим… — и исчез.
— Терзают меня смутные сомнения, — сказал кот, глядя вдаль задумчивыми глазами, — что у него не только волосы не вырастут, но и последние сбегут. Главное, чтобы не к нам. А то судя по всему, нам теперь нужно открывать приют для бесхозных рыцарей…
— Есть будешь? — засунула я любопытный нос в одну из корзин.
— Буду, — не стал чиниться Гри. Закапризничал: — Ты мне сюда принеси, а то я спускаться опасаюсь. Пусть мужчина спокойно работает, не отвлекается.
— Слушай, — пыхтела я, забираясь на крышу, прижимая к себе хлеб, бутылку с молоком и кусок вкусно пахнущей колбасы, — ты, блин, тоже как принц! Все чужими руками — и в номера!
— Ты мою родословную видела? — выхватил у меня колбасу кот. — Нет? Вот и молчи! По сравнению с ней колдовская книга маленький блокнотик, так что я не принц — я, блин, дурак, потому что с такой родословной сижу с тобой на крыше, а внизу рыцарь кромсает несчастное дерево, вырезая на нем врага.
— Критично, — согласилась я с ним, усаживаясь около него на теплой от солнечного света крыше.
Так мы и встретили закат второго дня, сидя рядышком, передавая друг другу бутылку с молоком.
— Может, его тоже накормить? — икнула я от сытости, довольно поглаживая себя по животу.
— Ага, — лениво махнул хвостом кот, — и спать положить. С собой. Пожалей мужика — он и так ущербный. Пусть еще поживет на свете, не заикаясь и в сухих штанах.
— Ты — зараза, — заверила я его, почему-то абсолютно не обижаясь и подвигаясь к нему под бок. — Прямо не знаю: то ли тебя с крыши скинуть на радость рыцарю, то ли самой придавить на радость мне? Как ты думаешь, что мне выбрать?
— Спи давай, — зашевелился рядом Гри, устраиваясь поудобнее. — Завтра вставать
— Он на меня не претендует, — зевнула я, укладывая тяжелую голову на пушистый бок. — У него к тебе нежные чувства, только вот вопрос на засыпку: если он тебя получит, то что он с тобой будет делать?
— Преклоняться? — промурлыкал Гри, погружая меня в глубокий сон.
Утро встретило нас прохладой, матюками и какой-то чуркой, застывшей фигурой скорби посреди нашего двора, держа в вытянутой руке несчастного рыцаря с мечом в мягком месте.
— Гри, — толкнула я дремлющего кота, протирая глаза, — это кто? Почему он так плохо обошелся с нашим рыцарем?
— Это? — приоткрыл золотой глаз кошак, — Местный леший. Небось познакомиться пришел. А плохо он обращается только с мечом. Нельзя так поганить оружие. Оно и заржаветь может.
— Здрасьте, — скатилась я вниз и поспешила на подмогу. Ну и заодно на лешего поглазеть. Никогда не видела, а вдруг больше и не увижу? — А вы к нам по какой надобности?
— Вот ты ведьма, — проскрипела чурка, зыркая на меня узкими щелями, горящих красным глаз, — а позволяешь такое непотребство со своим домом учинять! Срамота это! — и повернулся вместе с рыцарем в сторону леса.
Я глянула и обомлела. По всему переднему ряду на деревьях были вырезаны женские фигуры в разной степени обнаженности. А рядом с каждой дамой обязательно отирался кот, вырезанный с особенной любовью.
— Это настоящее искусство, — прошептала я, чуть ли не благоговейно. Опомнилась: — А почему вы, рыцарь, дам раздели? Дерева на одежду не хватило?
— Наши руки не для скуки! — заржал проснувшийся кот, но спускаться все же не спешил.
— Если бы кто-то не отсиживался на крыше, — выдал рыцарь, каменея скулами, — то я бы не оказался в таком неприятном положении!
— Если бы я не отсиживался на крыше, — рявкнул Гри, начиная распушать шерсть, — то ты бы оказался еще в более неприятном положении! Потому что я мало того что кот, но еще и мужчина!
— Это такие мелочи, когда дело касается чувств, — замотал головой рыцарь.
— Вы чего тут все нанюхались? — отмер леший. Повел носом: — Вроде бы зашибенка в другой стороне цветет…
— Леви, — все же полез вниз кошак, — ты бы не мог этого активиста еще чуть-чуть подержать, пока мы за грибами сходим? Надо ему голову на место вернуть, а если он за нами увяжется, то гарантированно ее потеряет.
— Я все могу, — согласился леший, сосредоточенно рассматривая фигуры. Тряхнул рыцаря: — Это ты, поганец, с натуры вырезал или измыслил по злому умыслу?
— Ну они найдут общий язык, — заверил меня Гри, отвлекая от такой занимательной беседы. — Пошли уже, пока все грибы не разбежались. Еще одного дня на крыше я просто не выдержу. Смотреть сверху на все это безобразие без возможности поучаствовать — это, я тебе скажу, тяжело!
И мы пошли по грибы.
Если бы я знала, насколько эта авантюра отличалась от нормального похода за грибами, то усыновила бы этого рыцаря всеми способами.