Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 2
Шрифт:
Я на всякий случай убедился, что нахожусь вне досягаемости её рук и ног.
— Спаси-бо, — произнесла она. — Кто. Ты?
Её голос походил на перезвон колокольчиков, красивый и слегка неровный. Она делала паузы в неожиданных местах и произносила некоторые слова по слогам, но в целом звучала почти неотличимо от человека.
— Меня зовут Вик, — сказал я, и добавил после паузы. — Хозяин Полуночи.
— Хозя-ин? Это большая честь. Для меня. Я А-дель.
Надо же, хоть у кого-то здесь было своё имя.
— Рад знакомству.
Она поднялась на ноги — неуверенно и неловко, и когда выпрямилась, оказалась почти одного роста со мной. Какое-то время она просто стояла, прислушиваясь к движению шестерёнок внутри своего тела, сжимала и разжимала руки, следя за тем, насколько плавно сгибаются кисти и пальцы. Затем сделала шаг в сторону ближайшей полки и извлекла откуда-то из темноты плотно закрытую железную маслёнку. Первые капли масла упали на сочленения кистей, локтей и плеч, область шеи и низ живота. После этой процедуры Адель сделала паузу и вновь взглянула на меня.
— По-можешь. Ещё раз?
Мне была вручена маслёнка и поручена задача капнуть туда, куда леди-автоматон не могла дотянуться сама — в район поясницы, где отчётливо проглядывал подвижный металлический позвоночник.
Масло подействовало быстро, и её движения стали гораздо более плавными.
— Спаси-бо. Вик.
— Обращайся. Не объяснишь, кто ты и что здесь делаешь?
— Я дочь. Отца. Он создал ме-ня по своему по-добию. Я ас-сис-тент.
— Твой отец — механик? Из мастерской?
— Да. Был им.
— Он умер?
— Нет.
— Тогда что с ним стало?
Она не отвечала, застыв на месте. Молчание продлилось так долго, что я подумал, что у Адель кончился заряд. Но затем она всё же сказала:
— Он. Изме-нился. Я. Отка-залась помогать.
Мне не удалось вытянуть из Адель больше информации о её прошлом, но после недолгих уговоров она согласилась проводить меня к своему создателю. Сперва я сомневался — с учётом того, что Полночь меняла местами комнаты раз в десять-двадцать лет мастерская могла находиться где угодно. Впрочем, судя по ряду признаков, эта часть замка оставалась нетронутой очень давно. Я предполагал, что прежние хозяева открывали лишь те помещения, которые были удобны для их текущих нужд, забивая на всё остальное. Неудивительно, что замок находился в таком состоянии на протяжение столетий. И для возвращения былого величия здесь понадобится куда как больше усилий, чем мои случайные вылазки. Даже если я очищу механика и все доступные ключевые комнаты в округе.
С одной из ближайших полок я захватил простые карманные часы, Адель взяла маслёнку, периодически останавливаясь и добавляя масла в ту или иную часть тела. Мы покинули склад через едва заметный узкий проход в углу, закрытый полками и наполовину заваленный. Поднялись по высокой винтовой лестнице, свернули в коридор, оттуда — во вторую дверь направо. Дверь была закрыта, но Адель не замедляясь разнесла её в щепки. Вскоре я потерял счёт лестницам и переходам, просто стараясь не отставать от своей неожиданной проводницы.
Сперва по дороге она почти ничего не говорила, не считая односложных фраз вроде «Сю-да» или «Здесь. Ло-вушка». Но спустя полчаса мы добрались до широкого коридора с рельсами, который моментально вызвал у меня неприятное чувство дежавю. Ну точно, рельсы не только на полу, но и потолке. А я даже полэкс не захватил.
Моя спутница тоже узнала эти рельсы и вдруг сокрушённо покачала головой.
— Одно из послед-них. Изобре-тений отца. Грубо. Малоэф-фективно.
Хорошие новости: люки на полу и потолке, откуда выезжали «идолы» оказались неподалёку. Плохие: нам нужно было на противоположный конец коридора. А валунов чтобы придавить нижний люк поблизости не лежало. Пока я пытался придумать новый план, Адель присела возле створок и около минуты колдовала с петлями.
— Боль-ше. Не. Откроется.
Она подняла взгляд на потолочный люк — до него она могла дотянуться лишь встав на стул, и стульев здесь тоже не было.
— Подсадить? — спросил я.
— Я. Тяжёлая.
— Не переломлюсь.
Она и вправду весила так, как и должна была весить девушка, целиком состоящая из железа. Если раньше её металлическая кожа на ощупь была ледяной, сейчас она ощущалась почти тёплой, а длинные ноги, крепко обхватившие мою шею, вызывали весьма необычное, но скорее приятное чувство. Пожалуй, если бы она сейчас захотела меня убить, то могла бы сделать это одним движением стальных бёдер. К счастью, обошлось.
— Гото-во.
— Могу понести до следующего люка, — не удержался я.
— Что?
— Что?
Вход в мастерскую преграждала огромная железная дверь — овальная, с воротом по центру и кучей рычагов по бокам, более уместная в банковском хранилище. Пятна ржавчины здесь не могло скрыть даже слабое освещение, а часть рычагов давно стала трухой. Я с сомнением оглядел этот памятник разрухе. На первый взгляд казалось, что отпирающий механизм давно испорчен, а вот сама дверь была далека от того, чтобы развалиться. Тут даже плющ не поможет, если бы я его где-нибудь нашёл.
— Вик.
— Да?
— Помо-жешь. Отцу?
— Обещать не могу, — честно сказал я. — Но сделаю всё что в моих силах. Ты со мной?
— Завод. Кон-чает-ся.
Адель шагнула вперёд и последовательно дёрнула за четыре рычага, в том числе едва заметный ржавый обрубок. Из глубины механизма раздался протяжный скрежет и звонкий щелчок. Прислушавшись к нему, она кивнула, отступила к стене и скорее сползла, опираясь на неё, чем опустилась.
— Дальше толь-ко. Повернуть во-рот. Буду ждать. Тут. Мо-гу го-ворить. Ещё час.
— Я вернусь за тобой, — пообещал я. — И найдём способ завести тебя получше.
— Спаси-бо.
— Советы по общению с твоим отцом будут?
Она вновь сделала паузу, но справилась с собой быстрее чем в прошлый раз.
— Не дай ему. Рук.
— В смысле? — не понял я. — Каких рук? Не здороваться с ним?
— Зап-час-тей.
Лишь попав внутрь нового помещения я начал понимать, почему золотая стрелка отказалась показывать сюда дорогу. Это сложно было назвать не только «мастерской», но и «комнатой» в целом. Когда-то здесь находилось обширное пространство, размером с самолётный ангар, служащее одновременно складом и мастерской. Деревянный пол, каменные стены, очень высокий потолок, ряд больших окон с одной стороны — ныне заколоченных. Когда-то здесь творили шедевры — очень, очень давно.