Как закалялась сталь - 2057. Том 3
Шрифт:
Юта с мрачным видом сунула Манлихеру кулак под нос, потом оскорбительно оттопырила на кулаке средний палец, быстро обхватила его ладонью левой руки, и сделала резкое движение, как будто ломала его.
— Да я шучу же, — поперхнулся Манлихер, а Кольт в своем углу гулко и отрывисто захохотал.
— Ну, меня то ты не бросишь, — промурлыкала Юта так, что у многих мурашки по коже побежали. И опять все взгляды, как и раньше, устремились на них. Было что то безумно-страшное даже уже в том, как они любили друг друга.
— Не брошу, не бойся, — сказал Маузер, не отрывая глаз от лица подруги. — А теперь разбираем ресурсы, и расходимся…
* * *
Кадры.
На
Самое дурацкое, что подавляющее большинство из них вообще не понимали что такое политика. Вроде бы ничего сложного, два слова, "сконцентрированная экономика", но такое ощущение что большинство вообще не представляет что такое ресурсы, временные, материальные, денежные — для чего они нужны, и что с ними делать.
Делать современные левые-красные хотели много, но только не брать власть. Да и властью обычно считалось наличие депутатских мандатов, старшинство по дому-подъезду, или, в лучшем случае — получение зависимых государственных должностей.
Ещё современные левые хотели заниматься конкуренцией с гигантскими профессиональными государственными и международными медиахолдингами, этими громадными машинами по промыванию мозга сотням миллионов людей, с многомиллиардными бюджетами, тысячами и десятками тысяч профессиональных актеров, дикторов, режиссеров, сценаристов, художников. Почему то считалось, что если собрать несколько совершенно непрофессиональных, но увлеченных идеей людей — то начнется настоящая "работа". Которая при определенной доле упорства приведет к победе, и даже пробуждению масс. Как и всё у непрофессионалов, эта работа ограничивалась написанием комментариев, небольших статей разной степени умности, записи совершенно неудобоваримых роликов, и придумыванием всевозможных лозунгов, демотиваторов и карикатур. По сравнению с противостоящими силами всё это смотрелось убого и примитивно, что еще больше отвращало население от любой идейности.
Огромная часть была заражена массовой «митинговщиной-протестовщиной», а еще хуже — индивидуальным пикетированием по любому поводу.
Вся эта масса была пропитана удушающим страхом: попадания под следствие, в суд или тюрьму. Наличие огромного количества провокаторов и настоящих сексотов, вместо того, чтобы выработать эффективную систему безопасности — привело левых лишь к хаосу и недоверию в рядах. Практически никто не имел ни организаторского, ни управленческого опыта работы не то чтоб в подполье, но даже в легальных сферах. И борцы с режимами как то внезапно оказались самыми строгими блюстителями и охранителями закона, который вроде должны были разрушать.
Приоритетной вдруг стала является область, которая к революции имела очень опосредованное отношение. Левые и красные всех направлений и оттенков откуда то решили, что ленинское наставление про учебу относится совершенно не к ним, а к каким то абстрактным «массам», которые надо срочно «просветить и обучить». Вместо того, чтобы учиться самим, вместо постижения совсем непростой науки, а уж тем более практики революции, вместо тренировок собственного разума, духа и тела — современный левый предпочитал учить других марксизму, экономической теории. Сам не имея, грубо говоря, и лишнего гроша за спиной — и одновременно объяснял фундаментальные и банальные истины зачастую вообще незнакомым людям, с которыми он встречался в жизни всего лишь раз, и с которыми, с огромной долей вероятности, не встретится больше никогда. Это называлось «заниматься пропагандой идеи» и «работать с массами». При этом никого ни капли не смущало, что в современном мире есть интернет, книги, даже фильмы, что нельзя научить, а можно только научиться, что все давно уже обговорено и известно, что слова Маркса признаны наукой настоящими законами, и общество даже живёт по этим законам. Нет, никого это не смущало, каждый считал что именно его понимание, неоцененное нигде и никем, даже по системе "зачет — не зачёт" — самое правильное и близкое к некой абстрактной истине (которая, к слову, у каждого действительно своя).
Немалую роль в этом играла и официальная, большая и якобы «коммунистическая» партия, с установкой "вечно и навсегда вторые", не желавшая не то чтобы брать власть, но даже совершить несколько рискованных поступков, целиком и полностью оплачиваемая из бюджета, и подконтрольная официальной власти. Ее престарелые члены, начиная с руководителей на самом верху, заканчивая рядовыми в глубокой провинции, казались не просто пародиями на революционеров, а иногда делали все (и даже больше), чтобы показать ущербность революции и коммунистической идеологии.
И Маузер, и Люгер, и вообще все в штурмовой группе прекрасно знали о списке лекарств от этой болезни.
Дисциплина. Профессионализм. Организация. Сила. Страх.
Но как и все хорошие лекарства, они были дорогостоящими. Поэтому приходилось взывать к сознанию. А сознание человека постоянно меняется. Сегодня он герой. Завтра трус. В этом нет ничего особенного. Даже взять самое простое: вокруг кричат, что все беды от того, что подонки и подлецы взяли власть. То есть любому вроде бы должно быть ясно — главное тут не подлецы и подонки, и бороться надо не с ними, и вообще бороться с подлецами и подонками — себе дороже, зачастую люди и не увидят разницы.
Нужна просто власть. Которую надо взять. Которую никто не хочет отдавать.
Но начинать с чего то все равно было надо.
Власть. Желательно — неограниченная и полная. Как дон Карлеоне, только еще приступая к созданию своей империи — уже знал, что монополия является самой эффективной формой экономики. Так и штурмовики знали, что абсолютная власть, та самая диктатура — и является залогом успешных действий любой политической силы. Начальников может быть много, но все они четко подчиняются вышестоящему. Железная дисциплина, четко поставленные задачи и беспрекословное требование их выполнения — вот основа успеха в «концентрированной экономике».
Глава 5
Деньги, это топливо для любого движения и строительства — это только один из факторов. При этом, требуя работы ты должен понимать, что исполнитель ожидает от тебя и вознаграждение. Это главный постулат социализма. От каждого требуется труд — и каждого награждают его по способностям, по результатам труда. Жадные капиталисты это понимают, и очень отчетливо. Но многие якобы просвещенные социалисты — нет. Не понимают, хоть кол на голове теши. Ну совершенно невозможно выиграть даже маленький танковый бой, если ты пытаешься катить танк вручную, и у тебя нет снарядов.
Но власть подразумевает не только то, что исполнителям её воли платят. Иначе бы любого можно было продать, перепродать и заново купить. Нет, власть способна быть прочной только там, где есть страх. Человек боится сделать что-то, что не одобряется властью. Боится из-за наказания. Хотя и не признается. Но всегда боится — до ужаса, до блевоты, до ступора с остекленевшими глазами, и струйкой слюны из уголка рта. Власть ничего не запрещает — она лишь показывает каждому, в законах и кодексах, что ему будет за то или иное деяние.