Каким все является
Шрифт:
Сочувствие
Если уделять внимание причине и следствию и осознавать нереальность собственного «я», можно, как это описано в Малом пути, достичь Освобождения. Однако для несравненно более важной цели – Просветления – необходимой предпосылкой является неразличающее сочувствие ко всем существам. Поэтому такое отношение к другим постоянно развивается и укрепляется в Великом пути. Эта любовь – всегда освобождающая и дающая – не оставляет места для ограниченности и личных притязаний. Из нее рождается наш верный спутник к наивысшему постижению – Просветленный настрой: мы снова и снова решаем продвинуться на пути как можно дальше, чтобы быть способным действительно помогать другим существам. Каждая медитация Великого пути начинается с этого настроя и заканчивается пожеланием о том, чтобы созданное счастье приносило пользу всем.
В словаре гренландцев двадцать
Первый из четырех видов любви – это та самая любовь, которая так хорошо нам известна и столько раз воспета. Два человека чувствуют влечение друг к другу и стараются дарить любимому всевозможные радости с помощью тела, речи и ума. В результате у любящих развиваются новые качества, отчего выигрывают и все вокруг. Отличительным признаком здоровой любви является желание видеть счастливыми всех существ.
Вторая разновидность любви – сочувствие. У нас есть избыток для других, и мы дарим что-то полезное, не имея при этом никаких ожиданий. Окружающие благодаря такому контакту с нами учатся и сами обретают способность давать. В этом случае мы также очень хотим избавить всех от боли.
Третий вид любящего отношения к существам называется сопричастная радость. Мы просто радуемся тому, что с кем-то произошло что-то хорошее. Например, какой-нибудь перенаселенной стране у экватора удалось снизить рождаемость – и мы тогда думаем: значит, имеет смысл их поддерживать, так как все не будет в один момент съедаться новыми ртами. Мы радуемся, даже если это событие не приносит никакой выгоды непосредственно нам. Наиболее впечатляющий современный пример – это, несомненно, падение Берлинской стены в 1989 году, когда можно было видеть переполненных счастьем людей, получивших наконец возможность оказаться в Западном Берлине, на свободе. А еще, радуясь за других, мы желаем, чтобы существа приходили от временного счастья к окончательному. Бонус от сопричастной радости: то хорошее у других, чему мы радуемся, откладывается в виде позитивных впечатлений в нашем собственном уме.
Вершина любви – это равностность. Мы понимаем, что люди – какие бы безумные и вредные поступки они ни совершали – обладают природой Будды, и эту глубинную сущность невозможно уничтожить или испортить.
Мы понимаем, что люди – какие бы безумные и вредные поступки они ни совершали – обладают природой Будды, и эту глубинную сущность невозможно уничтожить или испортить.
Наряду с четырьмя видами любви можно говорить о трех стратегиях развития сочувствия. Это: настрой короля, который, прежде чем давать, сначала сам достигает величия, думая: «Стану сильным и смогу быть полезным для других»; сочувствие паромщика, который всех берет с собой, – «Мы все вместе переправимся на тот берег»; и сочувствие пастуха, который в первую очередь думает о других: «Кому еще я могу помочь?» Конечно, здесь нужно действовать согласно личным склонностям, но, поскольку секрет именно в том, чтобы забыть о своем воображаемом «я», первым к цели приходит пастух. Путь в этом случае тоже приятнее: кто думает о себе, вынужден иметь дело с проблемами – кто думает о других, решает различные задачи! Что касается особенностей двух остальных способов помогать другим, то у паромщика возникает больше человеческого тепла в общении, а королю в силу его влиятельности открыт путь к великим свершениям, и он становится известным благодаря своим деяниям.
Хотя начиная с определенного уровня развития сочувствие проявляется само по себе, все же стоит пробуждать его сознательно. Проще всего развивать хорошие чувства по отношению к тем людям, которые уже соответствуют нашим ожиданиям, поскольку они нам просто нравятся. Этот первый уровень многие уже наверняка освоили – он вполне отвечает нашим представлениям о том, каким все должно быть. Более сложная задача – желать людям добра, даже если они беспрестанно ошибаются или демонстрируют свой тяжелый характер. Тогда хорошо понимать, что причина такого поведения кроется не в злобном нраве, а в неведении. Все существа так или иначе хотят быть счастливыми, но если не знать, что ведет к этому состоянию, и совершать неправильные поступки, то вместо счастья создается страдание. К сожалению, большинство из нас часто хватается за крапиву, а не за цветы. Будда хочет это изменить.
Последняя ступень выше любых личностных ограничений. Здесь сочувствие, подобно солнцу, без усилий светит на всех. Достигший этого уровня безошибочно делает то, что нужно, и находится прямо перед носом, благодаря чему окружающие получают столько хорошего, сколько позволяет их карма и сообразительность. Такое неразличающее сочувствие, выходящее за пределы всех ограничений, является совершенным и соответствует любви Будды ко всем существам.
Две первые ступени сочувствия обусловлены – их можно сравнить с красивыми картинками в зеркале ума, а третья – абсолютная, вне концепций: так светится сам лучезарный ум. Поначалу мы не сможем удерживать опыт высшей любви, потому что еще не полностью познали ее истинность. Однако со временем ее свечение будет усиливаться.
Но одного только сочувствия недостаточно, чтобы прийти к цели, – для этого необходимо еще и понимать, что происходит. Сочувствие без мудрости порождает догмы и сентиментальность, тогда как развитие одной только мудрости превращает людей в холодных, расчетливых всезнаек. Чтобы совершить что-то в мире, нужны и руки, и глаза – точно так же в Великом пути сочувствие и мудрость дополняют друг друга.
Мудрость
Существует два вида мудрости: так называемая мирская мудрость, которая относится ко всему обусловленному, что возникает в уме, и освобождающая мудрость, направленная на сам ум.
Первая осваивается в школах и университетах. Благодаря ей можно зарабатывать больше денег за меньшее время, найти интересную работу и в конце концов умереть, оставив после себя больше долгов, чем те, у кого нет образования. Мирская мудрость ограничивается непостоянством: ее преимущества действительны только до прихода смерти. Да и во время жизни чисто интеллектуального знания для подлинного счастья бывает недостаточно, а заработанное тяжким трудом богатство быстро теряет свою ценность. По этому поводу есть очень меткая датская пословица: «У последней рубашки нет карманов». Но, даже несмотря на это, развивать интеллект и разнообразные таланты имеет смысл и для следующей жизни. Это повышает вероятность того, что наше сознание притянется одаренными родителями, и благодаря полученным от них хорошим генам и воспитанию мы сможем вести более многогранную жизнь.
Освобождающая и просветляющая мудрость ума, напротив, не что иное, как высшая радость, которую никогда нельзя потерять! Поскольку природа ума открытая, ясная и неограниченная (ведь ум никогда не рождался, а значит, и не может умереть), присущие ему качества тоже являются необусловленными и вневременными. Однажды удаленные с поверхности зеркала ума «пятна» не появляются вновь от жизни к жизни, и приобретенные таким образом неличностные способности никогда не подведут.
Поскольку природа ума открытая, ясная и неограниченная (ведь ум никогда не рождался, а значит, и не может умереть), присущие ему качества тоже являются необусловленными и вневременными.
Но как ум может узнать сам себя? Следует ли нам для этого постоянно наполнять его новыми идеями и понятиями? Совсем наоборот: путь заключается в том, чтобы не привязываться к мыслям. Даже монахи «государственной церкви» Тибета, ученой школы Гелуг, целыми днями ведущие философские дебаты по своим текстам, ничего не могут добавить к природе истины. Надо позволить воспринимающему пребывать в пространстве собственного осознавания, без помех видя все внешнее и внутреннее как его свободную игру, – тогда ум успокоится, преодолеет все мешающее и проявит свою светоносную природу. Так возникает сначала освобождающая, а затем сокрушающая всякую двойственность просветляющая мудрость. Мир познается таким, какой он есть, – пустым в смысле отсутствия у него неизменной собственной природы и одновременно таким, каким он проявляется, – как нескончаемое и беспрерывно меняющееся многообразие. Все глубже понимая, что субъект, объект и действие – это взаимообусловленные аспекты одного целого, мудрые непринужденно отдаются тому, что способствует росту и имеет смысл, тогда как непросветленные, которые не видят возможностей ума, лишают себя опыта совершенства. Это происходит из-за неведения, которое, в зависимости от выбранной классификации, может описываться как четыре или две завесы, омрачающие ум. Обе классификации соответствуют Второй благородной истине Будды – «У страдания есть причина».