Кактус Нострадамуса
Шрифт:
Зяма позвонил, когда мы с Алкой страстно обнимались на трамвайной остановке, оттаптывая друг другу ноги в напрасной попытке спрятаться от начавшегося ливня под одним небольшим зонтиком.
Никаких укрытий поблизости не было, а электротранспорт, естественно, вымер как вид. В сильный дождь у нас в нижнем городе всегда заливает рельсы, и трамваи скапливаются на том берегу, дожидаясь у моря погоды.
А мой мексиканский жакет с одного бока уже подмок, и я
– Дюха, тут звонил Денис, спрашивал, какого черта тебя понесло в Бурково, – доложил братец. – Вот и мне интересно – какого? Ты же обещала заниматься расследованием!
– Я им и занимаюсь, – ответила я и попыталась повернуться так, чтобы подставить дождю сухой бок. – А что ты Денису сказал?
– Правду! Сказал, что не знаю, где и зачем тебя носит, потому что только что проснулся.
– Доброе утро, Зямочка! – сунулась к трубке неизменно приветливая Трошкина.
Я пихнула ее локтем и потребовала:
– Зямка, ты должен немедленно приехать к нам! Прямо сейчас, сию же минуту, потому что новые обстоятельства нашего детективного дела категорически требуют твоего присутствия и участия. Бери машину и гони на трамвайную остановку у Парка Победы, мы тут тебя нетерпеливо ждем.
– Умно, – одобрила мою затею Трошкина и наклонилась, чтобы вылить воду из туфли.
Зяма примчался через пятнадцать минут. По всему было видно, что он страшно спешил: позавтракал наскоро, оделся небрежно и даже в зеркало перед выходом не посмотрел, иначе, наверное, стер бы с небритой физиономии кефирные усы.
Заботливая Трошкина потянулась нежно протирать колючее личико любимого влажной салфеткой, а я сразу полезла в машину и включила там печку.
– Куда едем? – спросил Зяма.
– В торговый центр «Магеллан», – распорядилась я.
– Почему именно в «Магеллан»?
– Потому что там есть химчистка, а мне срочно нужно сдать им в сушку свой жакет, – объяснила я. – Кроме того, там полно магазинов, и мы с Алкой сможем купить себе новые тапки.
– Эти совсем промокли, – хлюпнув носом, жалобно сказала отсыревшая дрожащая Трошкина.
Отказать ей в этот момент не смог бы даже самый убежденный женоненавистник, и Зяма молча положил свой «Форд» на нужный курс.
Через десять минут мы уже были в «Магеллане», через двадцать сменили обувь, через тридцать пили горячий чай с мятой в пончиковой.
Я с рук на руки передала пострадавший от дождя жакет опытным людям в химчистке и расслабилась. Зяма, напротив, пребывал в напряжении. Он все ждал, когда ему объяснят, чем вызвана необходимость его активного участия в расследовании.
– Понимаешь, Зямка, вскрылись любопытные факты, – поведала я. – Во-первых, телефон, с которого Лизоньке прислали
– Другими словами, это его убили, кассира Поливанко, – упростила мои объяснения добрая Алка.
– Минуточку! – Зяма взъерошил волосы, и без того непричесанные. – Он же не мог сфотографировать свое собственное убийство?
– Естественно, это сделал кто-то другой, из чего следует, что убийца был не один, и это возвращает нас к банде грабителей, – нетерпеливо согласилась я. – А теперь еще одна новость. Мы с Алкой кое-что узнали о женщине, которая купила такой же розовый жакет, как у меня.
– Ты ведь помнишь, что вчерашний труп был в таком же жакете? – поспешила вставить Трошкина, заботливо помогая слабоватому разумом Зяме следить за ходом моих рассуждений.
Мысленно я отметила, что мы уже начали классифицировать трупы: дама в розовом жакете – «вчерашняя», а Лизоньку можно назвать «субботней». Только с мужиком-ведерником пока непонятно, какого он дня. Теоретически – тоже субботний, но это не наверняка, ведь снимки могли быть сделаны раньше…
Хотя…
Нет, не могли. Если мужик-ведерник – Михаил Поливанко, то в субботу утром он был жив и работоспособен, успел еще заправить банкомат деньгами.
– И что дальше? – поторопил меня Зяма. – Вчерашний труп был в розовом жакете, и что с того?
– А то, что этот жакет был точной копией моего! – я потыкала пальцем в направлении химчистки, куда убыл аналог. – И их таких в продаже было только два. Один купила я, а второй – невысокая пухлая девица с круглым веснушчатым лицом и длинными рыжими волосами. Что интересно: жакет не подходил ей ни по размеру, ни по фасону, ни по цвету, но она буквально содрала его с манекена в витрине, едва увидела.
– Бывает, – заметил братец, мечтательно жмурясь. – Я, признаться, тоже многих раздел…
Ревнивица Трошкина насупилась.
– Я говорю о манекенах, милая, – успокоил ее Зяма. – Кому как, а мне вполне понятно внезапное и нестерпимое желание приобрести необыкновенно красивую вещь.
– Ты меня не слушаешь, – рассердилась я. – Это на мне та вещь была необыкновенно красивой! А на этой рыжей смотрелась хуже некуда! Тем не менее она раскошелилась на покупку, тут же напялила новую вещь и пришла в ней – куда? На лодочную станцию в парке!
– Куда и тебя вызвала телефонным звонком шантажистка, – снова помогла Зяме Алка. – Понимаешь?