Кальдрон
Шрифт:
– Я не знаю, кто они, но я твердо знаю, что ты красивая, – подходит к столу Илона и заговорщически улыбается. – Тебе нравится какой-то мальчик?
– Нет, – заливается краской девочка и, схватив стакан, встает из-за стола.
– Это нормально, ты можешь мне рассказать, – хохочет Илона и отвлекается на открывшуюся входную дверь.
– Ты заболела? – влетает на кухню обеспокоенный Маркус. – Почему ты ушла с уроков?
– Никто мне не нравится! – выпаливает Иса маме и, пройдя мимо брата, бежит к себе.
Маркус, нахмурившись, прослеживает за ней взглядом, а помрачневшая Илона решает поговорить
***
Сегодня один из редких в последнее время вечеров, когда друзья проводят время вместе. Они сидят в гостиной Матео после сытного ужина Лэй, а сама женщина готовит десерт на кухне. Лэй без радости приняла новость о том, что сын в картеле, но сильно не удивлялась и сцен сыну не устраивала. Выбора у молодежи в Кальдроне особого и нет. Матео, в отличие от Маркуса, отказался контролировать своего зверя. Он заявил, что полностью ему доверяет и будет слушать его чутье. Пусть Кристиан и пытается заставить Матео взять бразды правления в свои руки, тот пока не сдается.
– Хьюго свою территорию контролирует только террором и то с трудом, мне кажется, он о расширении думает, – говорит играющим в карты парням Крис.
– Куда нам расширяться, если мы то, что имеем, удержать не можем, – качает головой Маркус.
– Я на днях в Ракун ездил, их парни ходят с новейшим оружием, – у Мо, как и всегда, при разговорах об оружии глаза загораются.
– Долго так продолжаться не будет, – проигрывает Матео и тянется за лимонадом. – Нас всех порежут, но вы не беспокойтесь, у вас есть я, всех на фарш пущу.
– Остынь, – усмехается Маркус. – Никто нас не порежет. Теперь у моих целей есть лицо. Я хочу лучший мир для Исы, хочу ей прекрасное будущее, поэтому умирать не планирую.
– Каждый ребёнок в этой дыре его заслуживает, – твердо говорит Крис, поглядывая на резинку, обвивающую его запястье.
– Однозначно, – повторяют за ним Матео и Мо.
– Я рад, что ты в итоге принял сестру, и вы поладили, – обращается Крис к Маркусу.
– Это всё произошло неожиданно, – ерошит волосы Маркус. – Но я считаю ее самым близким мне, даже ближе отца, человеком. Я люблю эту девчушку и не хочу, чтобы она видела то, что видим мы. Пока у нее на руке есть метка картеля, и она ее спасает, но я не хочу, чтобы безопасность женщин определяла сраная метка. Я хочу, чтобы наши мамы, сестры могли спокойно передвигаться по улицам, не боясь быть похищенными или убитыми. В книгах, которые я читаю, за каждым гражданином признается право на личную неприкосновенность. Почему в нашем мире её должна определять какая-то метка?
– Ты бы поменьше сказки читал, – кривит рот Мо и получает подзатыльник от Матео.
– Отбери у человека его веру, и что от него останется? – зло спрашивает его Матео.
– За какие мои грехи мой брат психопат-романтик-философ? – хохочет Крис.
– Я вообще-то тоже книжки читаю, – опускает глаза Матео.
– Да ладно? – выгибает бровь Крис.
– Ну, пока страницы вырываю и в огонь бросаю, я успеваю что-то прочесть.
– А ты Ису как сестру любишь? – Мо получает второй подзатыльник за вечер в этот раз от Криса.
– Ну да, – не думая, отвечает Маркус.
– А вдруг нет? – рискует получить третий Мо.
– Ты охренел, она ребенок, – нахмурившись, смотрит на него Маркус.
– Сегодня да, но завтра
– Я не знаю, что будет завтра, – возвращается к разговору Маркус, помогая Лэй убирать стол для десерта. – Но сегодня она моя кроха, и я хочу беречь ее и дарить самое лучшее. Крис меня поймет, у тебя же Аарон.
– Понимаю, – кивает Кристиан.
***
Иса, которая, делая уроки, так и засыпает у себя за столом, просыпается среди ночи и, выпив воды, плетётся к брату, чтобы доспать у него. Маркус недавно пришёл домой и, только что приняв душ, вернулся к себе. Он в одних спортивных штанах сушит полотенцем волосы, как, услышав открывшуюся дверь, оборачивается на нее.
– Белль, опять не стучишь, – усмехается Маркус, смотря на сонную девочку, которая идет прямо к кровати брата, планируя сразу же на нее завалиться.
– Ты так поздно, – зевает Иса и внезапно цепляется взглядом за тату на боку брата прямо под левой стороной груди.
– Татуировка! – визжит младшая. – У тебя есть татуировка, – подбегает к нему девочка, намереваясь ее рассмотреть, но, не понятно от чего, всполохнувшийся Маркус хватает ее за плечи и выпроваживает за дверь.
– Я никому не скажу, пожалуйста, дай посмотреть, – ноет девочка, схватившись за косяк двери, не давая брату ее закрыть, но тот ее выталкивает и захлопывает дверь. Маркус сразу идет к шкафу и, достав футболку, натягивает на себя.
Через пять минут Ису сидит по-турецки на кровати брата и ожидающе смотрит на него.
– Почему не показал?
– Она ещё не готова, и вообще, не твое дело, – пытается уйти от разговора о тату, которой уже месяц, Маркус.
– Вредина, – бурчит Иса и заваливается на бок, готовясь спать.
– Дуй к себе.
– Ну пожалуйста, у тебя хорошо, – притягивает к себе подушку девочка и обнимает.
– Сегодня я буду много разговаривать по телефону, и ты не сможешь уснуть, – настаивает парень, щекоча голые пятки сестры.
– С тем девушкой из школы? – присев на кровати, обиженно смотрит на него Иса.
– Не твоё дело.
Расстроенная Иса сползает с кровати и плетётся к двери. Утром, соврав маме, что идёт мыть руки, Иса пробирается в комнату брата и, обрадовавшись, что тот спит, на цыпочках подходит к его постели. Иса аккуратно задирает футболку спящего парня и в удивлении смотрит на собственное имя, красивым шрифтом выведенное на нем.
Спустя три года
До сидит на диване с бутылкой пива и поглядывает на играющую в одиночестве в дженгу Ису. Девушке уже тринадцать лет, но она так ни с кем в школе не подружилась, не ходит в гости и к себе никого не приглашает. Целыми днями она или делает уроки, или читает книги, или играет в дженгу. Илона накрывает на стол на кухне, когда ее мобильный, в котором до этого копалась дочь, начинает звенеть. До просит Ису отнести телефон маме и ложится на бок. Через двадцать минут в гостиную заходит заплаканная Илона, которая кофтой утирает глаза. До подскакивает с места и подбегает к жене.