Кальдрон
Шрифт:
– Меня твоя семья не интересует, – достаёт из-за ремня нож Маркус. – Признай пред всеми, что мой отец не предатель, и ты почувствуешь лезвие моего ножа один раз.
– Он предатель, – хрипит Хьюго и сразу же взвывает от того, что Маркус вонзает нож в его плечо и вертит.
– Мой отец не предатель, – тихо говорит парень и выдёргивает нож, думая, куда бы его вонзить снова. – Ну же, скажи это.
– Предатель, – кричит Хьюго и поворачивается к Марии, которую тащат вниз по лестнице люди Маркуса.
– Отпусти моего отца, чудовище, – кричит зарёванная Мария.
– Эль Диабло, – поправляет девушку усмехающийся Маркус и вонзает нож в бедро Хьюго.
Мария бросается вперед, но ее тянут назад и удерживают на месте. Девушка бьется в руках удерживающих ее парней
Маркус выстреливает в лоб потерявшего сознание от боли Хьюго и идёт к парням.
– Она же была твоей первой любовью, – смотрит на друга Маркус.
– Я вообще-то в голову целился, потом вспомнил, что мы женщин не убиваем, – пожимает плечами Матео. – Она чуть не убила тебя.
– Чтобы никого не впускали, если что, стреляйте на поражение. Пока в Амахо не установится наш контроль, решаем всё силой, – приказывает Кристиан людям, а Маркус, набрав Ису, выходит наружу.
– Кроха, – окровавленными пальцами убирает волосы со лба выдохшийся парень и сползает вниз по стене, следя за тем, как солнце знаменует новый рассвет на земле проклятых. – В час дня я буду на границе ждать тебя.
– Маркус, я не приду, – доносится до него приглушенный голос.
– Нечего бояться, Хьюго мертв, всё правда хорошо, мы вернёмся в наш дом, – улыбается в трубку парень, чувствуя, как высохшая кровь стягивает кожу на спине.
– Мой дом здесь.
– Я правда устал, кажется, я не соображаю, – нервно трёт лицо Маркус. – В час я буду на границе, – говорит и вешает трубку.
Распределив людей на места, Маркус с друзьями едет в больницу навестить Мо и Лэй. Мо счастлив новостям, долго сокрушается, что не был с друзьями в такой важный момент, и обещает поскорее встать на ноги. Лэй, как и всегда, просит быть осторожными и, осмотрев их раны, подолгу обнимает каждого.
***
В час дня Маркус стоит на границе, его парни позади, осеннее холодное солнце бьет прямо в глаза, слепит. Маркус жмурится, по-прежнему вдаль всматривается, на часах уже половина второго, а со стороны Обрадо никого. Матео и Кристиан рядом, ждут Ису не меньше, чем Маркус, отгоняют дурные мысли, всем сердцем просят небеса так жестоко брата не наказывать. Маркус нервно ходит между автомобилей, постоянно поглядывает в сторону Амахо и всем своим видом нервирует пограничников. В два часа дня он набирает сестру, но телефон выключен. Маркус не сдаётся, уезжать не торопится, он словно врастает в землю по эту сторону ветхой изгороди и взглядом в горизонт впивается. Крис и Матео, несмотря на хаос в Амахо и на уйму дел, которые предстоит ещё сделать после переворота, тоже не уходят, оставлять брата не хотят. Внезапно телефон в руках Маркуса вибрирует, оповещает о входящем смс, и парень, разблокировав его, начинает читать.
« Маркус, мне страшно, и я устала бояться. Смерть отца, камни в наши окна, которые завтра могут стать пулями – это всё поставило последнюю точку. Я не чувствую себя с тобой в безопасности, ты не даришь мне ощущение полного покоя и счастья, и я не виню тебя, я понимаю, что мы живём в таких условиях, где каждый новый день – очередное испытание. До этого дня я терпела, всё надеялась на лучшее, но я понимаю, что смерть отца принесет нам только новые беды. Трястись от страха, недоедать, бояться выйти наружу и всё это ради того, чтобы держаться за твою руку? Согласись, цена слишком велика, а я всего лишь подросток, который хочет нормальной жизни. Меня одолевают сомнения, и мне нужно время, чтобы обо всем подумать. А пока я хочу жить в безопасности, хочу достатка, покоя, возможности гулять спокойно по улицам. Я не вернусь в Амахо. Я больше не хочу жить в этой дыре. Я хочу лучшей жизни, свободы, безопасности, ты не в состоянии мне это дать, и пусть моя детская любовь удерживала нас вместе, но больше даже она не помогает. Ты не должен меня осуждать. Во мне нет твоей силы. Я люблю тебя. Береги себя.
– Я знаю, ты сделала это большей частью для меня, но ты сделала правильный выбор. В Амахо хаос, и он поглотил бы тебя. Твой брат совершил переворот, ему нельзя сейчас терять голову. Будь сильной, не ставь себя выше него и его безопасности. Пусть он придет в себя, пусть разберется с последствиями, и потом вы уже спокойно поговорите и помиритесь, – пытается подбодрить плачущую в своей комнате Ису Илона.
– Как ты сказала, пусть лучше он ненавидит меня за меркантильность, чем знает, что мы виновны в смерти его отца, – утирает нос Иса. – И я хочу, чтобы он жил, чтобы добился своих целей, чтобы я слышала, что он в порядке, и могла дышать.
– Всё будет хорошо.
– Не будет, потому что моё сердце осталось у него.
***
Маркус убирает телефон в карман и прислоняется к капоту автомобиля, потому что стоять без поддержки не получается. Он не смыкает глаз вторые сутки, он не ел, не купался, даже присесть не было возможности, но он не чувствовал усталости. Все эти долгие часы в нем бурлила энергия и он черпал силу от одной только мысли, что, вернувшись домой, бросит Амахо к ногам сестры, даст ей свободу и новую жизнь. Он даже боли от ран не чувствовал, потому что постоянно за образ Исы цеплялся, а после письма девушки вся боль мира на него разом навалилась, придавила его к торчащим из-под земли выцветшим колючкам и не дает дышать. Он бьёт кулаками капот, оставляя вмятины, ломает свои кости, раздирает локти, плюется кровью, разрываемый своим зверем, попробовавшим на вкус предательство, и отшвыривает в сторону пытающегося его обнять Матео. Эта не нужная больше Исе любовь в Маркусе, вмиг застывшая, ко стенкам сосудов прилипшая, она по крови больше не носится, глаза, только веки разомкнув, светиться не заставит, отныне она ноша, пережиток прошлого, травма, дыра прямо в цель и насквозь, не залатаешь, не избавишься. Ему привыкать жить с ней, тащить в себе, как нежеланный второй организм, который в нем, не спрашивая разрешения, поселился и неразделенный отныне обрубком так и останется.
«Я буду любить тебя вечность», – бьётся в сознании голосом любимой.
«Твоя вечность уместилась в пару лет, для моей этой жизни не хватит, и она в следующую перейдёт».
– Она бросила меня, – нервно трет лицо, словно пытаясь снять с него кожу, Маркус, задыхается от обиды и, достав пистолет, освобождает весь магазин в небо. Он задирает пропитанную кровью и потом футболку и, приложив раскаленное дуло к имени, которое как внутри, так и на изнанке высечено, прижигает. Он даже не морщится, давит и давит, чувствуя, как плавится кожа, как собирается в уродливый шрам. Испугавшийся Матео с трудом отбирает у него пистолет, а парень, опираясь локтями о капот, продолжает молотить его кулаками.
– Она ушла в поисках лучшей жизни, оставила меня в самый тяжелый момент, – рука не доходит до капота, его ловит Кристиан и валит в грязную траву, пытаясь удержать от того, чтобы себя калечить, но не понимает, что Маркус боли от переломов не чувствует, всё, что он чувствует, это его изодранное сердце в груди, которое было целым, пока его держала в руках девушка. Иса отпустила его сердце, и оно, как стеклянный пузырь, лопнуло, осколками в его плоть впившись, наружу вырваться грозится. Маркус дошёл до этой минуты, мечтая положить голову на ее колени, освободиться от боли потери отца, почувствовать ее пальцы в своих волосах и услышать ее «всё будет хорошо», как первую истину, потому что никому никогда он так не верил, как ей, а Иса ушла, оставила его одного на пороге войны. Вчера утром Маркус осиротел, но только сейчас он сполна то, что люди зовут одиночеством, почувствовал. У Маркуса рядом братья, семья, исчисляемая сотнями, но сейчас на границе он чувствует себя последним человеком на Земле, а всё потому что его любовь, человек, который объединял в себе для парня всю вселенную, выбрал не его. И ничего не изменить. Ему не с кем воевать за Ису, кроме как с девушкой же, но в этой войне Маркус всегда будет проигравшим, потому что у него под грудиной пусть и искромсанное сердце бьется, у Исы его никогда и не было.