Калгари 88. Том 4
Шрифт:
Оценки новосибирец получил невысокие, сообразно прокату — с каскада из тройных тулупов он упал, тройной риттбергер сдвоил. Чисто исполнил лишь двойной аксель. С таким качеством исполнения элементов, паренек, конечно же, ни на что весомое претендовать не мог.
— На лёд приглашается Егор Савосин, город Екатинск, — объявил информатор. И это объявление было встречено бурной реакцией не только болельщиков, по костюму фигуриста предположивших, что увидят нечто интересное, но и ещё более бурной реакцией от группы поддержки.
— Егор! Вперёд! Егор! Вперёд! — кричали екатинцы и размахивали альбомными листками. — Ура!
Савосин поприветствовал зрителей, выехал на середину арены и приготовился к прокату, заняв стартовую позицию — руки скрещены на груди, правая
Una mattina… Савосин неспеша тронулся с места, плавно начал набирать ход к правому короткому борту, по пути исполнив несколько обычных танцевальных взмахов руками, скрещивая руки на груди и тут же разводя их в стороны. Они были похожи одновременно и на движения лезгинки, и на русскую плясовую. Но в понятии Савосина они должны были означать итальянские мотивы. Без этого костюма, возможно, их трудно было бы связать с определённым танцем, но сейчас, в форме итальянского солдата времён второй мировой войны, они выглядели именно итальянскими.
У Арины перед глазами сразу возникли Моденские горы, укромная долина с рощами скалистого дуба, приморской сосны, лип и каштанов. Райская смесь деревьев, которая бывает только в средиземноморских горах. И среди самой густой рощи есть небольшая поляна, на которой горит костёр. Над костром котёл с булькающим варевом. На всю округу тянет супом «Минестроне» с чечевицей, помидорами, сельдереем, фасолью и базиликом. На большом плоском камне расстелена белая тряпица, на которой нарезан сыр пармезан (настоящий итальянский!) и огромные белоснежные ломти хлеба «чиабатта». Рядом большой глиняный кувшин с молодым вином. Негромко играет гармонь. Играет «Белла чао»!
Mi son svegliato… Савосин перебежками прошёл вдоль короткого борта, сделал несколько перепрыжек и стал заходить на стартовый каскад. И как-то незаметно получилось, что он набрал ход. Приличный ход. Казалось, до короткого борта он ехал медленно, а после разворота уже катит на приличной скорости, но пока ещё не предельной.
Такая неторопливая спокойная музыка значила одно — у местного небольшого отряда партизан сейчас обед и отдых. Отряд небольшой, но кого тут только нет… Бывшие крестьяне с обрезами-лупарами в руках, которыми отгоняют волков от стад овец, военнослужащие итальянской армии, не захотевшие служить дуче и фашистам, с винтовками, и даже молодой советский моряк, непонятно как попавший сюда. Все зовут его Romano, что по-русски означает «Роман», само собой. Роман одет в форму лейтенанта итальянской армии, захваченной при прошлом налёте на склад жандармерии дуче. Роман высок, статен и красив. Он стоит, прижавшись спиной к дубу и держит американский автомат Томсон на ремне, переброшенном через шею. Пилотка сложена и заткнута за погон на плече. О боже! Арина поняла, что означает эта более тёмная полоска ткани прямоугольной формы, словно лежащая на правом плече. Это же пилотка!
О bella, ciao! bella, ciao! bella, ciao, ciao, ciao!
Савосин разогнался вдоль дальнего длинного борта и прыгнул каскад из двух тройных тулупов. Ого! Савосин порядком усложнился! Последний раз, когда Арина видела его программу, на первенстве города, он прыгал только 3–2. А здесь рискнул зайти на 3–3, и у него получилось! Приземление получилось рабочее — слегка качнуло на выезде, но оба прыжка вышли докрученные и явно пойдут Савосину в зачёт. Выехав с каскада, Савосин сделал несколько твиззлов с поднятой вверх рукой, исполнил моухок с чоктау и стал заходить на тройной сальхов.
У костра хлопочет красавица Белла. Она в военной форме но, кажется, до войны была студенткой. В знойную красивую брюнетку платонически влюблён весь партизанский отряд. Каждый старается принести ей что-нибудь в подарок, пусть даже это всего лишь цветок эдельвейса… Но гордая своенравная Белла не благоволит никому. «А… Была не была!» — думает Роман,
Una mattina mi son svegliato d ho trovato l’invasor!
Савосин прыгает тройной сальхов! Прыгает мощно, раскатисто, пролётно, как будто выстреливает из пушки. В его стиле катания нет ничего утончённого и изящного! Это спорт в чистом виде. Но странно… С минимумом хореографии Савосин отыгрывал образ так хорошо, что даже у самого музыкально неграмотного зрителя сразу же возникало ощущение, что музыка из Италии времён Второй мировой войны.
После тройного сальхова темп музыки усилился. К гармошке-тальянке прибавились мандолина и контрабас. Савосин ещё более убыстрил темп. Сделав несколько мастерских пируэтов с полулибелой, Савосин следом исполнил плясовые движения из русского танца, поднимая на ходу ногу и хлопая ладонью по икре, а другую ладонь кладя на затылок. Получилось как русская плясовая. Но нет! Это же Италия!
На этом этапе зал встал и стал хлопать в такт музыке, что ещё больше раззадорило Савосина. Он стремительно зашёл на двойной аксель и прыгнул его! Прыгнул хорошо! После приземления с акселя сделал короткий выезд и тут же развернулся элементом с забавным названием «собачка», сделав половину оборота на опорной ноге и вытянув свободную ногу в сторону и вверх. А собачкой он назывался, потому что именно так задирает ногу собака перед тем как обмочить дерево.
Только здесь Арина заметила, что рубашка Савосина имеет градиентный окрас. Она не была полностью одного защитного цвета. Неведомый мастер очень искусно изобразил пятна на рубахе — на боках и под мышками, отчего фигурист, то есть «Роман», казался как будто вспотевшим. Ну естественно… В Моденских горах какие вам прачечные, уважаемые синьоры!
Белла согласилась танцевать с этим странным русским Романом. Да и весь отряд, чего уж тут греха таить, вскочил с камней и брёвен, на которых ожидал сытную трапезу, и пустился в пляс. Ну и что, подумаешь… война! Пфф… Они молодые, здоровые, и всё у них впереди!
«Белла чао» всегда было сложным произведением для фигурного катания. Темп музыки нарастал непрерывно. С каждой секундой становился всё быстрее. Фигурист всё более уставал, но программа требовала более быстрого темпа исполнения. И здесь Савосин попал в ловушку. Впрочем, она была ожидаема. На самые быстрые участки композиции выпали все непрыжковые элементы — дорожка шагов и три вращения. В таком же темпе, как играет музыка, исполнить их было практически невозможно, особенно если, как положено по правилам, доделывать шаги и держать нужное количество оборотов во вращениях. И естественно, Савосин эту часть программы визуально просадил, что влекло снижение оценки за артистизм. Однако, пожертвовав артистической оценкой, Савосин упорно поборолся за оценку техническую — пусть медленней, чем нужно, сделал дорожку шагов и медленней исполнил вращения. Но всё было выполнено согласно правилам и на максимальные уровни сложности.
Когда музыка закончила играть, Савосин опустился на колено и протянул руку вперёд, словно даря девушке цветок. Высокогорный эдельвейс! Музыка стихла, и вот тут началось…
Глава 23
Хорошие оценки Савосина
После проката Савосина зал взорвался бурными аплодисментами и криками. Савосин, всегда боровшийся с техникой, неожиданно для себя самого, техническую часть исполнил очень хорошо, а это повлекло за собой и прибавление в артистизме, причём неосознанное. Если уж Арина, видевшая многие прокаты вживую, успела поймать во время проката Егора некий выкатываемый образ из-за произведённого фигуристом впечатления, то на неискушённых зрителей эта программа произвела в два раза более сильное действие. Люди видели если не этот сюжет, то нечто похожее.