Калифорния - Мы Идем!
Шрифт:
— Останови караван, — негромко попросил он Августа. Тот потянул вожжи, остановил животных и подал знак Патрику. Старый негр молча потрусил вдоль каравана, и постепенно двигающиеся фургоны останавливались один за другим.
— Сколько раз просил его! — в словах Сэтору было явное раздражение, причем такие случаи юноша наблюдал у наставника крайне редко. Точнее, эти случаи он мог пересчитать по пальцам.
«Понятно, чем вызвано…» — подумал юноша, когда глянул назад. В четвертом фургоне на скамье во весь свой немалый рост встал Генрих, вглядываясь вперед. А в седьмом встала в
«Хорошо хоть, что на скамью не влезла. Надо вечером поговорить с ней, будет хороший повод…» — так он подумал, и сразу ощутил легкое напряжение ниже живота. Это молодой организм отозвался на его мысль.
Расстояние до каменного выступа позволяло стрелять, хотя и на предельной дистанции для длинноствольных старых ружей индейцев.
Караван остановился и замер, ожидая команд, но их пока не было.
— Что ты можешь сказать, Айвен? — обратился к юноше Сэтору, делая вид, что продолжает заниматься ботинком.
— Они разделились, Сэтору-сан! Там их человек двадцать или двадцать пять, так чувствую.
— Хитрецы! — спокойно сказал японец, рассматривая шнуровку на ботинке. — Можно предположить, что хотят сделать залп из ружей из засады. Потом выскочат. Вовремя ты сказал, юноша, очень вовремя!
— Ты сказал, что их там половина? — рядом с японцем присел подошедший проводник, и тоже начал рассматривать ботинок японца. Значит, нападение с другой стороны тоже надо ждать.
— Несомненно, друг мой… Если, как ты сказал, это шайенны, то они пришли мстить. Скажу прямо — пришли нас убивать! Мужчин точно… Как будем действовать, что думаешь?
— И женщинам с детьми не позавидуешь, Сэтору-сан. Лучше им умереть в этом случае… Молчу. Давай перестроим фургоны в два ряда, так будет лучше отбиваться. Если успеем…
— Надо успеть, друг мой! Растянувшиеся по длине каравана защитники довольно легкая добыча…
— Иди дай команду — выехать вперед фургонам! Начиная с седьмого — с Мюллерами, по четырнадцатый — с нашим купчиком. И скажи, чтобы не высовывались, как куры, не проявляли беспокойства. И готовили все оружие к бою, что у них есть. Особенно револьверы. Сегодня они очень пригодятся.
— Ханне скажи от меня, чтобы не высовывалась из фургона, — добавил Айвен, — если не хочет получить пулю первой. Видел я только что, как она стояла во весь рост.
Фургоны с седьмого по четырнадцатый медленно выполнили маневр, гремя обитыми железом большими колесами по каменистой почве. Остановились так, чтобы внутри, между двумя линиями оставалось как можно больше места. Маневр был выучен колонистами еще при подготовке к походу, в Джефферсон-Сити, и применен на практике не один раз. Это позволило загнать имеющихся лошадей в пространство между ними. Туда же заедут и всадники из дозоров, сегодня это Алоис Вольф с сыном Адольфом тринадцати лет, и Дуглас Маккинли с сыном, четырнадцатилетним Имхером. При угрозе нападения они обязаны немедленно подтянуться к фургонам, покинуть седла и укрыться.
После завершения маневра возникла пауза. Передний отряд индейцев надеялся открыть огонь из засады по ничего не подозревающим бледнолицым, но стрелять было не в кого. Точнее, целей не было видно для первого залпа.
А больше одного залпа индейские ружья не могут. Поэтому вся их военная тактика строилась на том, чтобы дать залп из ружей и броситься в атаку зная, что после залпа в ответ они успевают добраться до противника.
— Сэтору-сан! — негромко произнес Айвен. Японец наконец, закончил возиться со шнурком на ботинке, поднялся и стал рядом с юношей во весь рост перед первым фургоном. Отсюда было немного виден Джеро, который стоял вместе с проводником у последнего фургона в линии.
И это все, кого было видно. Других целей для сидящих в засаде краснокожих воинов больше не было. Перед этим по крику японцев всадники из дозоров слезли с лошадей, и вместе с сыновьями поудобнее легли у колес на землю, приготовив оружие.
Айвен знал, что японцы при малейшем движении впереди мгновенно уйдут с линии стрельбы. Либо просто упадут на землю — в крайнем случае. Чутье на выстрел в бою у них великолепное. Предчувствие выстрела — можно сказать. В проводнике юноша тоже был уверен — тот хорошо показал себя как боец за время пути. Серая кобыла Хильда, которую Айвен приобрел в дороге, шла привязанной к его фургону под номером два, и сейчас стояла там же, внутри линий. Так что за нее он был спокоен.
— Там, сзади, — Айвен начал говорить. — Вон за той горой с осыпью — вторая группа. И лошадей много. Похоже, что они все там верхом…
— Сколько там воинов, что скажешь?
— Столько же, что и впереди. Примерно двадцать. Так чувствую…
— Очень хорошо, — задумчиво произнес японец, видно прокручивал в голове свои планы. — Хотя ничего хорошего, конечно…, - добавил в конце.
Первыми начали атаку индейцы, что были сзади. Начали без каких-либо явных сигналов от группы впереди, видимых или слышимых путешественниками.
Из-за горы, с обрывистым склоном и осыпью камней внизу, вынеслась группа всадников и с воинственными криками, с пронзительным визгом понеслась к каравану. В начале разгон их немного задержала каменная осыпь, которую пришлось обогнуть. Это дало возможность Джеро отдать команды и приготовиться к стрельбе.
Когда Айвен глянул назад из-за угла фургона, никого из стоящих сзади уже не было — Джеро и Дуглас спрятались в одно мгновение. Так учили и людей — никакого геройства, не подставляться под выстрелы, не встречать противника грудью и выбирать для стрельбы закрытые позиции.
Фургоны стояли в две линии довольно плотно, и юноша с его нестандартным зрением сейчас рассматривал лошадей, самих индейцев, их оружие. Впереди на крупной лошади серой масти скакал предводитель, о чем можно было догадаться по его одежде. Он был в светлых штанах с тесемками по бокам, тогда как остальные всадники были только в набедренных повязках. Простые воины были с бритыми головами, но с пучками волос и перьев на макушке и немного сзади, а предводитель — в головном уборе из перьев от уха до уха. В руках его было не ружье, а копье, украшенное лентами и перьями. Он махал им, указывая что-то своим воинам. Все остальные всадники были с длинными ружьями, которые подняли и трясли на скаку, одновременно издавая грозные крики.