Калифорнийская славянка
Шрифт:
– Знавал я и его, – внимательно слушая рассказ Ивана Кускова, проговорил Ряшкин. – У него ещё два сына в Иркутске торг держат. Они шёлком и бумазеей больше торгуют, да до Кяхты ходят за разным иноземным товаром… Ну и на сколько твой вексель тянет?
– Тысяча семьсот рублей без десяти.
– Многовато, паря, долго платить придётся, – покачал головой Артемий Иваныч.
– Знаю, что так… В Тотьме таких денег не заработать, в Вологде тоже. Вот по совету самого Нератова и пошёл я в Сибирь. Добраться мне надо до Иркутска. Нератов вексель переводным сделал на своего старшего сына Фёдора и письмо ему я от отца везу… Спасибо
– А ты что, прямо завтра и пойдёшь?
– Нет, конечно. Я думаю перезимовать в Тобольске: поизносился весь, да и деньги кончаются… Только вот работу надо найти.
– Ну это дело не велико, – сказал Ряшкин. – Да вот хотя бы у Степана Лукича в помощниках и будешь. Работы полно. С жалованьем сговоримся. Пойдёшь?
От неожиданного предложения Ряшкина Иван даже немного растерялся.
– Да как не пойти, Артемий Иваныч, – взволновался Кусков. – Сам просить хотел о какой-нибудь работёнке… Премного благодарен…
– По-земляцки тебе поможем. Работы у нас с товаром будет много, по нашим городам и сёлам ездить. А ты, я вижу, в этом деле кое-что разумеешь. Не так ли, Степан Лукич? – спросил Шергина Ряшкин.
– Разумеет, разумеет, – подтвердил Шергин. – А чего не знает, тому сами научим.
– Ну вот и добро, коли так. Жить будешь у меня на подворье, или у Степана Лукича. Как сговоримся.
– Благодарствую, Артемий Иваныч.
– Ладно, – сказал Ряшкин. – Поблагодаришь потом… Мы ведь люди православные и помочь другому – дело благое и богоугодное. Тем более – земляку… Вот за это примем ещё по стопочке.
А когда выпили и немного помолчали, закусывая солёными грибками, которые поставила на стол Марья Егоровна, Артемий Иваныч вновь заговорил первым.
– Ну да ладно, о сем ещё успеем поговорить… А теперь, Степан Лукич, сказывай, какие новости из России привёз. О чём там говорят или пишут? Мы хоть здесь почту и получаем, но очень редко. А на больших ярмарках народ со всей Руси собирается, и о многом говорят. Как там, в Отечестве нашем, спокойно?
– Да, на ярмарке говорят обо всём, конечно… Царица наша Екатерина не зря ведь зовётся Великой. Она правит с умом. Многие земли за последние годы к России присоединила и на юге, и на западе. Она всё, говорят, делает для умножения народа российского. Через это государи соседние и дальние стали Россию уважать. Но врагов у нас всё равно ещё много. И тайных, и явных, как в самой России, так и за рубежами её.
– Ну, они были и будут всегда,- сказал Ряшкин.
– Потому,- продолжал Шергин,- на Руси ныне не спокойно. Турция, вот, говорят, опять нам войну обьявила из-за южных земель наших. Но императрица послала туда войско под началом Суворова Александра Васильича и флот наш с Ушаковым. Те их, этих самых турок, надо думать, скоро успокоят. Не впервой им сие делать…Что ещё… А, да, вот Швеция опять свой хвост подняла. Хочет сам Петербург и все берега балтийские от нас оттяпать.
– Этим,значит, опять всё неймётся. Мало их Пётр Великий потрепал. Теперь, стало быть, снова их будем у нас в Тобольске поджидать,- сказал Ряшкин.
– Как в Тобольске?- не понял Иван Кусков.
– Так ведь когда царь Пётр этих самых шведов под Полтавой раздолбил, то многие тысячи их в плен взял и большое число сюда послал: лес рубить, дороги мостить, дома строить. Ну и, конечно, Россию им показать, чтобы своим потомкам рассказывали. Да , видно, они не поняли ничего… У нас тут работы много было… Да и сейчас здесь всем места и работы хватит – и туркам и шведам и другой всякой швали, кто на Русь нашу посягнёт….А от тех шведов из-под Полтавы у нас в верхнем городе Шведская лестница осталась да палата каменная над ней. Ты, Степан Лукич, своди Ивана завтра туда. Покажи ему всё,- обратился Артемий Иваныч к Шергину.
– Обязательно сходим, Артемий Иваныч. Город наш я ему покажу,-согласно кивнул тот.
– Ну, а ещё о чём толкуют?
– продолжал интересоваться Ряшкин.
– Да о разном. У каждого ведь есть что рассказать… Вот купцы из Тулы жаловались на плохой урожай. А всё оттого, говорят, что у них ныне на Рождество вдруг дожди пошли, снег весь растаял, а в Крещенье морозы ударили, и все поля озимые ледяной коркой покрылись. Снег же только в феврале выпал, да и то немного. Боятся, что и ныне так быть может.
– Слава Богу, что у нас тут, в Сибири, таких зим не бывало пока.
Хлопотливая Марья Егоровна разогрела ещё один самовар и поставила его на стол, а у мужиков разговор всё не кончался.
– А вот ребята костромские рассказывали чудную историю, бывшую у них в городских торговых рядах. Там купец-костромич торгового жида объегорил, – продолжал свой рассказ Степан Шергин.
– Да ну, разве быть такое может? – засомневался, смеясь, Артемий Иваныч.
– Однако, было, а было так… Приехал, сказывают, к ним в Кострому один торговый жид из Москвы и сговорил у тамошнего купца триста пар перчаток, а на другой день, когда костромич всё приготовил, то жид передумал взять столько, а давай, мол, половину. Купец наш сказался занятым и велел жиду прийти завтра. А сам же тем днём связал в пачки все перчатки на одну руку и пришедшему на другой день жиду их продал. А тот пошёл в свою лавку в торговых рядах, стал перчатки покупателям предлагать, те не берут: на одну руку так. Вот и побежал жид опять к нашему купцу, купил у него все перчатки и на вторую руку. Вышло ему это дело намного дороже… Вот так наш русак самого жида обхитрил… А как тут у нас в Тобольске дела? Ничего особого не случилось, пока я в Устюг ходил?
– Да нет, вроде бы, – задумался Ряшкин.
– Рассказывали только недавно об одном инородце. Не знаю, однако, из каких краёв будет. Пригнал он к нам баранов и оставил на меновом дворе, а сам ушёл куда-то. А другой, похожий на него, тех баранов нашему купцу на что-то обменял. Хозяин баранов вернулся, а их и нет. Стал искать, нашёл купца и баранов, а тот говорит, что купил их у такого же инородца. Нашли того, а дело-то сделано. Ну, хозяин баранов стал с тем ругаться, а потом обухом по голове. Ну его, конечно, к исправнику взяли, а чем дело кончилось – не знаю… Да много в сей жизни всякого бывает… А ты, Степан Лукич, книжицу-то не забыл мне купить?
– Купил, купил, Артемий Иваныч,- полез Шергин в свою суму, где хранил бумаги.- У москвичей приобрёл…Вот.
– А я заждался ,- обрадовался Ряшкин, беря книгу в толстом кожаном переплёте, и , открыв титульный лист, вслух прочитал название.- «Городская и деревенская библиотека или забавы и удовольствия разума и сердца в праздное время, содержащие в себе как истории и повести нравоучительные и забавные, так и приключения весёлые, печальные и удивительные»…. Хороша книжица. Спасибо тебе, Степан Лукич, удружил.