Калимба. Запертые. Эксперимент вышел из-под контроля
Шрифт:
– В покере? – спросил Сергей Аркадьевич.
– На рулетке.
– Рулетка – это другое.
Рома достал из колоды карту и показал Кате. Ей не хотелось его расстраивать, но это была не ее карта.
– Нет? Странно. Постой, а что это у тебя там?
Рома указал на воротник Катиного кардигана. Она достала оттуда карту, которую загадывала. Фокусник!
Сергей Аркадьевич захлопал в ладоши, остальные подхватили. Вдохновившись, Рома зарядился на следующий фокус и пригласил за стол мрачного
– Давай я тебе покажу…
– Не надо его звать, – заявила Татьяна.
– Он тоже человек.
– Не человек! – не унималась Татьяна.
Нурлан слышал ее слова. Ничего нового.
– Ты, босота! Я сказала, он с нами за один стол не сядет! Что непонятного?!
Рома растерялся.
– Какая он тебе босота? – неожиданно вступилась за Рому Наташа. Наконец-то появился повод поставить эту швабру на место.
– У него худи «Фред Пери», а твоим свитером, наверное, полы в «падике» мыли, – наступала Наташа.
Роме было приятно.
Нурлан встал, чтобы уйти.
– Азия, стой, – обратилась к нему Наташа. – Иди к нам, никто тебя не тронет.
– Давай, Нурик. Бросай свою макулатуру, – обрадовался Рома.
Рома усадил Нурлана за стол и приготовился показывать свой фирменный фокус. Но Татьяна не собиралась сдаваться, оттолкнула стул и подошла к Нурлану. В дверях показался Мещерский.
– Продолжим? – спросил он спокойно. – Кажется, вам двоим будет что обсудить.
22 часа 30 минут с начала эксперимента
Первый сеанс парной терапии начался. Татьяна и Нурлан сидели друг напротив друга в центре комнаты, Профессор – в отдалении.
Татьяна изучала свое отражение в большом зеркале на стене. Ей было плевать и на эксперимент, и на Профессора, и на всех остальных за зеркалом. Она хотела, чтобы все скорее кончилось. Нурлан, напротив, был готов ко всему, терять ему было нечего. Мещерский терпеливо ждал.
Остальные наблюдали по ту сторону зеркала. Все, кроме Наташи, с интересом ждали начала. Она заняла единственное кресло в углу и уткнулась в телефон. Меньше всего ей хотелось смотреть на истерику неприятной тетки.
Рома кинул Наташе карамельку и подмигнул. Наташа еле заметно улыбнулась.
Первой не выдержала тягостного молчания Татьяна:
– Так и будем сидеть?
Профессор выдержал паузу.
– Таня, кого вы видите перед собой?
– В смысле?
– Кто сидит напротив вас?
– Что за бред? Напротив меня – он.
– Кто он?
Татьяне захотелось ударить Мещерского стулом.
– Таня, – продолжал Профессор, – вам здесь сложнее всех, я понимаю. Но постарайтесь, опишите человека перед собой.
Нурлан боялся поднять глаза и теребил браслет-шокер на запястье.
– Описать? Хорошо! Передо мной моральный урод и педофил. Не человек – существо, сломавшее мне жизнь!
– Хорошо, – мягко ответил Мещерский. Он не реагировал на грубость Татьяны, и это злило ее еще больше.
– А если забыть на секунду, что вы знакомы? Представьте, что видите этого мужчину впервые в жизни.
– Забыть?! Такое не забывается. И если вы, уважаемый, этого не понимаете, значит, не ту профессию выбрали.
Все шло согласно плану Профессора.
– Татьяна, мы с вами моделируем ситуацию. Вы же можете представить себя с другой прической, да? Или, к примеру, как вы живете в другой стране. Попробуйте взглянуть на него как на случайного прохожего. Сделайте глубокий вдох, постарайтесь абстрагироваться от гнева. Допустим, вы заметили этого мужчину на автобусной остановке.
Татьяна закрыла глаза. Ей потребовались колоссальные усилия, чтобы взять себя в руки. Она сделала глубокий вздох и посмотрела на Нурлана.
– Я вижу перед собой жалкого неудачника без личной жизни. Он нищеброд и пьяница. Да. Я думаю, что он пьет.
– Таня, вы молодец, у вас получилось. Как вы думаете, вы бы смогли простить Нурлана, если бы понимали причину его поступка?
– С ума сошли? Нет, ни за что!
– Даже если ваше прощение ему необходимо?
– Меньше всего меня интересует, что ему необходимо.
– А если это прощение необходимо вам, чтобы выздороветь? Чтобы выйти из мучительного сценария?
Татьяна молчала. Все ее нутро противилось этому разговору.
– Хорошо, – после паузы Мещерский обратился к Нурлану, – расскажите, как все случилось.
Нурлану казалось, что если он скажет хоть слово, то сделает только хуже. Но Профессор подбадривал его дружелюбным спокойствием.
Нурлан говорил тихо, сбивчиво. Наблюдателям за стеклом пришлось напрячься, чтобы его услышать.
– Я помню… помню, как мы остались одни в комнате вожатых.
Он замолчал, опустил голову. Профессор ждал.
– Я не могу объяснить, все было как в тумане… Мне казалось, я ей нравился. Я себя не контролировал… Мне так жаль…
– Тебе жаль?! – прошипела Татьяна. – Мне пятнадцать было! Я даже не целовалась ни разу!
Татьяна вскочила со стула и начала остервенело хлестать Нурлана по лицу. Нурлан не пытался защищаться. Профессор не вмешивался.
– Зачем ты сюда пришел? Чего тебе надо? Уходи! Доберись до ближайшего моста и спрыгни, закончи свою поганую жизнь!
– Опасная женщина! – проговорил Рома. – Я ей, конечно, сочувствую, но некоторые в пятнадцать лет…
Рома изобразил руками огромную грудь, но тут же прекратил, заметив осуждающие взгляды.