Калининград. Заметки поехавших
Шрифт:
За год градус восприятия информации из говорящего ящика снизился. На смену страху перед вирусом пришло утомление, вынудившее обескураженные рупоры пропаганды орать на полную мощность. Какого, например, видеть на билбордах заплаканного ребенка? Ношение масок гражданами действительно защитит его отца, медицинского сотрудника?
Регулировать настроения, а соответственно, и действия людских масс все чаще отряжались вводимые пачками ограничения, преступление которых непоколебимо сулило кару. В частности, к больному нередко приезжали с проверкой исполнения режима домашнего
Где-то параллельным ходом шли разработки антиковидной прививки, выпуск которой разделит людей на два лагеря. Причем представителям одного из них откажут в выходе на работу и посещении магазинов. Но это я уже забегаю вперед.
Люди из окружения то и дело «вываливались» на больничный, пребывая там дежурные 2–3 недели, зачастую перенося недуг легко. Переболевшие же на какое-то время становились гордыми носителями набора антител, якобы даровавших временную защиту от напасти. Однако практика показывала, что имелось лишь одно правило – никаких правил. Нас же эта дрянь до некоторых пор обходила стороной, но в то, что так будет продолжаться вечно, мы не верили. Теория вероятности – штука непреклонная.
Полагаю, не нужно лишний раз объяснять, о чем мы подумали, когда Саша намерила высокую температуру. 38,8 °С – более чем достаточное основание для приглашения врача. А где визит доктора, там, вероятно, и направление на мазок – обычная практика в период пандемии. И даже если первый тест вдруг покажет отрицательный результат (во что, учитывая симптомы, верилось слабо), повторного было бы не миновать. И уж в любом случае двухнедельный больничный нам бы гарантировали. А где больничный… Там, пожалуй, и отпуск в городе. Как ни крути, сдать билеты в году прошлом, будучи здоровыми, чтобы разболеться перед поездкой в новом – сюжет оригинальный.
К тому моменту я и сам в норму еще не пришел: по-прежнему донимали сильный кашель и обильный насморк. Но, очевидно, если не брать в расчет кота, в доме самым здоровым был именно я, который, осознавая всю щекотливость ситуации, метался в выборе из двух зол: вызвать Саше доктора, поставив жирный знак вопроса на поездке, или же без всякой агонии наблюдать, что будет дальше, заготовив жаропонижающее. Надо сказать, было бы куда проще определиться, основываясь на собственных ощущениях. Но с температурой лежал не я.
К тому же в расклад вносили путаницу и пары ртути, которыми мы вдоволь надышались накануне. Могли они каким-то образом повлиять на общее состояние организма или не могли? Стоило к ситуации как-то приплетать «фонивший» где-то в недрах квартиры наконечник градусника или просто пренебречь им в расчетах? Состояние легких в период пандемии – вопрос, требовавший пристального внимания, ведь из каждого утюга до ушей доносились страшные истории. Себя же я успокаивал, что по возвращении из отпуска обязательно пойду проверяться в клинику (забегая вперед, скажу, что до нее так и не добрался).
Тем вечером, прежде чем с квадратной головой возвращаться домой, требовалось навестить продуктовый магазин, в том числе ради покупки заказанного Сашей сока. Проходя мимо филиала аптеки, которую прежде предпочитали обходить стороной, я зашел за парацетамолом.
Таблетки-то я купил, но шел не за ними, а за продуктами. Дальше же вышла засада: «Магнит» внезапно оказался закрытым на ремонт. Сперва я даже не поверил собственным глазам, ведь прежде мы посещали его с завидной регулярностью. Обогнув рабочих, выкладывавших плитку на пандус, я подобрался к двери, чтобы подергать ручку. Но чуда не случилось. Так, мой стройный маршрут перекорежило в черт-те что. Впрочем, исполнить крюк до другого супермаркета мне суждено не было: едва я перешел Комендантский проспект, на телефон пришло сообщение от Саши: «Мне плохо». Не оставалось ничего, кроме как бросить задумку и без продуктов, но с таблетками метнуться домой.
Жена лежала на кровати. Лежала с температурой, превышавшей 38 °С, и полным пониманием, что все очень скверно. В ходе беседы я уже было сдался и предложил вызвать врача, параллельно с тем обдумывая комбинации по уклонению от теста. Я тогда не учитывал, что врачи реагировали на вызов куда медленнее обыкновенного: слишком уж велика была загрузка службы. Но после того как Саша вернула к реальности, сообщив, что раньше, чем через сутки, врача ждать не стоит, я принял окончательное решение расчехлить пакован купленных «колес». Ждать у моря погоды смысла не было, ситуация подталкивала к самостоятельным действиям.
И к общему облегчению, таблетка подействовала: уже через пару часов температура жены упала до 37,3 °С и удерживала столь низкую планку весь вечер и утро.
Позитивные сдвиги нас ободрили, однако уже через сутки выявились новые сюрпризы, на этот раз в Сашиной ротовой полости. Там, в районе задней стенки выскочили гнойные пломбы – белые, жирные. Прежде мы с подобным не сталкивались, к тому же и выглядели они отвратительно. Сказать, что зрелище меня нехило напрягло – ничего не сказать. А уж что творилось в голове у жены можно было лишь догадываться. Правда, нет худа без добра: с этого момента начались обильные полоскания.
Не считая непродолжительной вылазки в магазин, выходные мы провели дома: кто лечился, а кто долечивался. Нужно отметить, что на улице в те дни гостила лютая жара. Даже с работы нас отпускали раньше, дабы окончательно не спечься в комнатах без кондиционера. В ночное же время сырыми оказывались и простыни с подушками, и единственная нательная одежда – трусы.
Всю неделю я улаживал последние детали перед заказом кухонного гарнитура: помещение уже было отремонтировано, но еще пустовало. В то время Саша лежала с температурой, чуть выше пороговых 37 °С, не помышлявшей ни подниматься, ни снижаться. Учитывая, что с понедельника у нее отсутствовало обоняние, в диагнозе мы не сомневались. Зато гнойные пломбы во рту регулярно крошились, уменьшаясь в размерах на радость созерцателей процесса, то есть нам.