Калинов мост
Шрифт:
Сторожич некоторое время постоял на месте, дожидаясь преследователя, затем устремился вперед, его спутники последовали за ним, и сразу после этого послышались тяжелые шаги, от которых все — и стены и потолок — пришли в движение. Млый действительно затаил дыхание, словно оно могло выдать его, и только наблюдал, как большая тень перекрыла на мгновение выход из штрека, как неуклюже заворочалась, ударяясь о стены лабиринта, гигантская фигура Ния. В одной руке Ний держал свинцовую палицу, время от времени сшибая со сводов куски льда, мешающие ему, в другой — сжимал великанский кнут, волочащийся за ним,
От неумолимой поступи Ния веяло такой мощью, что Млый тут же засомневался в успехе придуманного дасу плана. Разве можно противостоять этой грозной силе? Но тут же заставил себя прекратить панику — надо ждать. Теперь спасти может только терпение.
Ний постепенно удалялся. Стало слышно, как он ворочается подземным этажом ниже. Время от времени еще раздавался грохот, но раскаты его становились все слабее. Млый позволил себе вздохнуть полной грудью.
Если бы не приказ дасу дожидаться на месте, Млый, не раздумывая, бросился бы к выходу из лабиринта. Он уже пожалел, что не обговорил дополнительно такую возможность. Страх, что Ний не поддастся на хитрость дасу и вернется, был велик. Жердяй, похоже, чувствовал себя так же.
— Пойдем, — попросил он, лишь только шаги Ния стали затихать. — Лучше выйти наверх.
— Сторожич сказал ждать, — напомнил Млый. — Будем ждать.
В действительности убежище, которое они отыскали, казалось ему очень ненадежным. Где-то там внизу, прямо под ними, продолжал клокотать магмой вулкан, подогревая и без того кипящее озеро воды. Млый чувствовал себя сидящим на крышке кастрюли, которую вот-вот может сорвать струя обжигающего пара.
Гул и грохот, которые последовали сразу же вслед за этими мыслями, могли только подтвердить, но никак не опровергнуть худшие опасения. И Жердяя, и Млыя подбросило так, что они ударились головами о низкие своды пещеры. Лед предательски затрещал. Пронзительный, полный боли рев заполнил даже дальние закоулки лабиринта. Недра вулкана пришли в движение, и он, как великан, теперь пытался разорвать стягивающие его путы.
Млый все же не выдержал, покинул укрытие, чтобы, как и в первый раз, почти на том же самом месте встретить дасу.
Сторожич бежал ему навстречу один, без фантомов, отыгравших свою роль.
— Здесь! — указал дасу на колеблющийся потолок. — Можно пробить лед. Да быстрее же, помогайте, пока не завалило.
Действуя мечом, как пикой, Млыю удалось, уворачиваясь от падающих кусков льда, пробить дыру. На склон выбрались, когда конус кратера начал выбрасывать вместе с клубами дыма раскаленные камни и куски лавы, а в собравшихся над вершиной горы тучах бушевала гроза.
Последующий спуск Млый позже мог сравнить только с бегством из ада. Ада, в котором бился и ревел, как в тесной темнице, наводящий на всех ужас Ний.
Книга Печали
— Лучше бы нам, Темный, убраться отсюда подальше. Не хочу я больше следить за Млыем. Помнишь, что сказал Сторожич: — «Вот я до них доберусь». И доберется ведь. Чем он лучше Ния?
— Ловушку надо было ставить как следует. Теперь
— Нию пока не до нас, а вот от Марены, если Млыя упустим, трепки не избежать. Придется идти следом. Только близко подходить не надо.
— А почему бы нам, Ползун, не обратиться за помощью к Летавице? Пусть поморочит Млыю голову, пусть расскажет о Книге Печали. Ему обязательно захочется ее прочитать.
— Да и сама Летавица не дурна. Млыю она может понравиться.
— Ты, наверное, забыл о дасу. Разве он позволит Млыю делать глупости?
— Избавиться бы от него, хоть ненадолго.
— Надо попросить помощи у Отшельников. Пусть Марена прикажет им Сторожича отвлечь, а с Летавицей я договорюсь.
Весь следующий день ушел на то, чтобы убраться от огнедышащей горы подальше. Млый не спрашивал Сторожича, куда они направляются. Здесь, в Нави, он давно уже чувствовал себя, как в комнате без дверей: туда-сюда ходить можно, а выбраться наружу — нет. Так какое имеет значение, куда идти, лишь бы не оставаться на месте.
Подземные толчки ощущались с каждым часом все слабее. Иногда Млый оглядывался, убеждаясь, что опасность быть настигнутыми скатывающимися по склонам языками лавы, пожалуй, миновала. Но впредь он пообещал себе быть осторожнее, надо точнее представлять каждый новый маневр, ведь знай он, каким образом дасу собирается избавиться от преследования, вряд ли бы согласился вновь выступать в роли приманки.
Обольщаться мыслями, что его наконец оставят в покое, Млый не стал. Понятно, что испытание, которое ему пришлось недавно пережить, не последнее. Теперь только бы поскорее найти проход, — и вон отсюда. Не нужны ему никакие особенные знания. Если Марена хотела доказать, что его жизнь всего лишь пылинка, которую способен унести в небытие даже легкий порыв сквозняка, то она своего добилась.
И еще Млый чувствовал, что очень устал. Устал не столько физически, сколько от постоянного напряжения и ожидания, что вот-вот с ним случится непоправимое — изменит реакция, дрогнет в нужный момент рука, подведет интуиция. Если бы суметь найти хоть какое-нибудь безопасное место, чтобы побыть там пару дней в относительном покое, он был бы счастлив. Но в Нави, похоже, таких мест просто не существует.
Сторожич, как обычно, угадал его мысли и неожиданно спросил:
— Ты думаешь, что в Яви будешь в безопасности?
— Конечно, — мгновенно ответил Млый. — Там — я дома.
— Это потому, что ты уверен, что самое надежное убежище от смерти — твоя жизнь.
— А разве не так? — удивился Млый. — В Яви, по крайней мере, я способен контролировать ситуацию.
— Где угодно ты должен контролировать ситуацию, но нигде не должен чувствовать себя в безопасности. Не забывай, ты смертен.
— Ну и что? — заупрямился Млый, не терпящий возражений голос дасу вызывал у него раздражение. — Неужели ты считаешь, что я не смогу за себя постоять? Дома таких возможностей у меня больше.