Калиюга
Шрифт:
Алиссону показалось, что он ослеп, а Кемперу, что очутились они в глубоком подземелье.
— Ты жив? — раздался в наушниках голос летчика.
— Такое впечатление, будто мне выкололи глаза.
— Просто нас занесло под землю. — Послышалось булькание и недовольное ворчание Кемпера. — Черт, виски кончилось! У тебя найдется глоток?
— Полная фляга.
— Тогда живем!
— Что-то раньше я не замечал у тебя тяги к спиртному. Не отравишься?
— Как говорил философ: «Когда это дракон умирал от яда змей?» Давай свой напиток богов.
Алиссон передал флягу наощупь, все еще ничего не видя, и в этот момент где-то далеко-далеко засияла желтая звезда,
— Тихий, черт бы тебя побрал, ты куда нас занес? — проникновенно спросил Кемпер, глотнув виски.
Тихоня поднял голову повыше, и на носу его вспыхнул ослепительный свет, собрался в луч, ушел к горизонту — светлой полосе, по которой скользила далекая звезда. И тогда Алиссон с трепетом осознал, что дракон стоит на идеально черном поле с рисунком квадратных плит и над головой его располагается точно такое же поле! Словно пол и потолок бесконечно большого помещения! Светлая полоса, по сути, играла роль горизонта там, где плоскости сходились на пределе видимости, открывая выход в пространство… или куда-то еще.
Новая вспышка на голове суперзавра едва не ослепила людей, звезда на горизонте мигнула в ответ, и через минуту ушей коснулся низкий, очень низкий, почти инфразвуковой, рокот, на который спина Тихони отозвалась крупной дрожью.
— Что это? — прошептал Кемпер.
— Голос пустоты, — пробормотал Алиссон, обратившись в слух. — Нас кто-то зовет… а если не нас, то Тихоню точно. Вот что, Вир, давай определим конкретный образ, который надо внушить Тихоне, чтобы он доставил нас на Землю, и попробуем сосредоточиться. А то допутешествуемся, что кончится запас воздуха, дарованный нам ксенрсом.
— Да я не возражаю. Хотя интересно, где это мы с тобой оказались. На планету не похоже, да? Похоже не зазор между пластинами бесконечного конденсатора: плоскость внизу, плоскость вверху… Сила тяжести земная…
Снова издали прилетел низкий рокочущий гул, заставил резонировать «седло» суперзавра и даже кости черепа, как показалось Алиссону. Звезда на горизонте засияла ярче, и вскоре стало ясно, что источник света приближается. А еще через двадцать минут люди увидели, что это такое. К ним приближался странный зверь, похожий на гигантскую морскую манту с размахом плавников в триста метров, на спине которого сидел, скрестив ноги, в позе индийского факира ксенурс.
«Манта» — животное, а может быть, и транспортная машина — не касалась поверхности этого колоссального ангара, летела-стелилась над ней, а во лбу ее горел, пульсируя и ничего не освещая, исключительно яркий глаз.
Остановилась она в полукилометре от суперзавра с седоками. Ксенурс легко слез с ее спины и направился к Тихоне.
— Бежим? — быстро проговорил Кемпер. — Нерешительность — симптом неудачи. Или попросим помощи? Что опасней?
— Спроси что-нибудь полегче. Но вторая твоя идея мне нравится больше.
Похоже, Тихоня идет знакомой дорогой, от мира к миру, как он когда-то возил ксенурсов, и гнать его дальше — значит удаляться от Земли… Хотя это лишь предположение.
— Тогда остаемся. — Кемпер взвесил в руке флягу с виски, поглядел на друга с некоторым колебанием и вернул ему. — Дело за тобой, док. Одна надежда на твою светлую голову.
С момента первого появления двухтуловищного существа,
Биурс за двое суток, прошедших со времени своего первого появления в Неваде, появлялся трижды, продолжая свою таинственную деятельность вокруг яиц, изредка «беседуя» с родившимся на Земле панспермитом Индрой. А тот исправно нес сторожевую службу, реагируя на приближение самолетов или вертолетов в соответствии со своим характером. Подступиться к нему ближе, чем на пятнадцать километров, не удавалось никому, ни воздушным, ни наземным транспортом.
Однако ученых не оставляла надежда «получить доступ к телу» биурса и вступить с ним в контакт. И надежда эта была близка к осуществлению, когда на полигоне появилась бригада Принстонской фирмы (штат Нью-Джерси) «Контрол отомейшн» с дюжиной специально запрограммированных роботов.
Трое из них больше всего походили на механических кентавров: гибкий гофрированный цилиндр — торс, — полусфера с фотодатчиками, окулярами и «ушами» антенн — голова, четыре манипулятора — руки, — плюс четырехногий корпус, в котором прятались электродвигатели, аккумуляторы, приборно-инструментальный комплект и компьютер. Остальные роботы напоминали гусеничные танкетки с тремя манипуляторами и набором инструментов вместо пулеметов.
Первыми к лагерю биурса направили две гусеничные машины. Они успешно преодолели каменистое ложе высохшей тысячи лет назад Коннорс-Рив, обогнули гряду скал, холмы и глубокие рытвины, но застряли в рваных бороздах — следах суперзавров и самого биурса, так и не сумев донести «приветы» людей и кое-какие сюрпризы, о которых знали только Киллер и его команда. Двум другим роботам повезло больше, но их почему-то расстрелял Индра, словно учуяв какую-то опасность. Разъяренный Киллер запустил еще двух гусеничных роботов и поднял в воздух звено «Апачей» для прикрытия, а когда Индра уничтожил первого робота, последовал ответный залп с вертолетов. Сорок восемь ПТУР «Хеллфайр», конечно, не могли повредить суперзавру, но люди этим как бы давали понять, что недовольны действиями бронированного «сторожа». Понял ли это сам Индра, было неясно, однако следующего выстрела из гамма-пушки не последовало, а биурс, внимательно наблюдавший за пируэтами винтокрылых машин, вдруг подошел к роботу и, взяв его своей страшной лапой, приблизил к морде правого тела. Дальнейшие события развивались стремительно.
То ли биурс передозировал усилия и раздавил корпус робота, то ли сработала вторая, «черная» программа, разработанная военными, то ли кто-то включил ее дистанционно, только робот взорвался. Это был не ядерный или тротиловый взрыв, а, скорее, подрыв другой начинки робота химической, и правую голову биурса окутало ядовито-желтое облако. Он резко откинулся назад, лапа сжала робота, сплющив его в ком металла, и обвисла, глаз правого туловища закрылся, а лапы левого обхватили голову и с минуту что-то с ней делали, будто вскрывали, копались внутри и зашивали. Затем биурс повернулся, тяжелой поступью удалился к своему зеленому дракону, взгромоздился на него и исчез. Мстить он снова никому не стал. Видимо, не знал, что такое — месть.