Калиюга
Шрифт:
Как сказал Хойл:
— Они более загадочны, чем египетский Абу-аль-Хавл [12] , и потенциал их наверняка превышает скромные объемы нашей фантазии.
Я бы даже ввел термин: сфинктура — степень загадочности объекта. У панспермитов она максимальна.
— Придется докладывать наверх, — сквозь зубы проговорил Киллер, отрываясь от окуляров бинокля. — Это ЧП степени один.
— Не спешите, — посоветовал физик. — Если панспермиты — «кони» пространства, то исчезнувшему Раване ничего не стоит
12
Древнее имя Сфинкса.
— А если этот зверь разумен и решил отправить двух представителей вида хомо сапиенс собратьям для изучения?
Хойл улыбнулся.
— Ну и воображение у вас, адмирал, позавидуешь! — Физик помолчал и задумчиво добавил:
— Хотел бы я знать, каких всадников носили эти… «кони».
— А я хотел бы знать, почему драконы не улетели раньше, если обладают такими способностями.
— Видимо, доктор Алиссон прав: панспермитам нужен приказ. То есть они действительно животные, прирученные какими-то существами для передвижения в космосе.
— Знать бы точно… Дьявольщина! Берринджер. — Адмирал взял микрофон рации. — Подберитесь к дракону поближе, пощупайте то место радарами сверху. Может быть они просто провалились под землю?
Командир звена вертолетов ответил: «Слушаюсь, сэр», — и вертолеты повернули на запад, к неподвижному суперзавру Индре.
— Я бы посоветовал вам задействовать службу наблюдения за пространством, — сказал Хойл, собираясь уходить к своим коллегам, ждущим окончания тревоги в одном из вездеходов. — Вполне может статься, что дракон с «наездниками» болтается сейчас где-то в ближнем космосе или на Луне. Всадники-то неопытные, управлять таким «конем» не учились.
Киллер смотрел в спину ученого, пока тот не скрылся в люке вездехода, потом кивнул наблюдателям и поспешил к штабной машине, мощному восьмиколесному бронетранспортеру «Пирана», оборудованному всеми видами связи и управления воинскими подразделениями в районе полигона. Спесь и надменность адмирал демонстрировал только в отношениях с подчиненными и гражданскими лицами, не имеющими веса в обществе, однако при всем этом был он не дурак и умел ценить советы.
И все же система наблюдения за космическими объектами на территории Соединенных Штатов, способная разглядеть астероид размером в кирпич за орбитой Луны, а также на самой Луне, не смогла обнаружить канувшего в неизвестность суперзавра с исследователями. Ни час, ни сутки спустя.
Удар был страшен!
Алиссона буквально размазало по «седлу» суперзавра в тонкий атомарный слой, после чего он мгновенно испарился (поверхность «седла» оказалась раскаленной, как сковорода на огне) и повис эфемерным облачком пара, слепой, глухой, ничего не соображающий, в каком-то полузабытьи, близком к смерти…
Воскрес!
Каждый нерв тела вопил, будто его ошпарили кипятком, и это ощущение так и не прошло, только ослабло: жара в этом месте стояла страшная, «силзы» с ней явно не справлялись.
В ноздри проникли незнакомые ароматы, сбивающие дыхание. Некоторые из них напоминали ацетон, мускус, лимон, гудрон и другие в сочетаниях, невозможных на Земле, но были и вовсе незнакомые. Не повезло с воздухом, подумал Алиссон, вдруг с дрожью в коленках осознав, что они могли попасть в безвоздушное пространство, где их маск-фильтры абсолютно не пригодны. Вместе с чувством страха вернулась способность думать, анализировать и делать выводы.
Во-первых, как и прежде, он с Кемпером сидел на спине Тихони. Во-вторых, дракон послушно перенес их туда, куда они хотели, вернее, в соответствии с их желанием. А желали они…
Минут десять спорили — куда отправиться и как внушить сверхдракону решение. О последствиях не думали; верили, что все обойдется, хотя не имели ни малейшего желания встретить ксенурсов — двутелых медведеподобных страшилищ. В конце концов сошлись на том, что для начала следовало бы выяснить, где находится Родина драконов, а вопрос задали, представив мысленно целое действие: песчаная пустыня с тысячами черных граненых камней — яйцами панспермитов — рождение маленьких суперзавриков — их — рост — полет в звездное небо — исчезновение…
Тихоня глянул на них с некоторым сомнением, вытянул морду к небу, испустил знакомый вопль, словно предупреждал кого-то, и… затем последовал тот самый удар, встряхнувший весь организм и отключивший сознание — на время телепортации или подпространственного перехода. Термин был не важен, важна была суть процесса.
Алиссон, дыша, как рыба на берегу, встал на подгибающихся ногах и бросил взгляд с высоты суперзавра на расстилавшийся вокруг ландшафт. То, что они не на Земле, стало понятно еще до этого момента — по волне запахов и немыслимой жаре.
Тихоня стоял в центре чашеобразной долины с отвесными горными стенами, светящимися изнутри угрюмым вишневым накалом. Этот накал создавал эффект ложной прозрачности: было видно, что материал стен — горные породы, скалы с их полосчатым рисунком, и в то же время казалось, будто скалы сложены из хрусталя или стекла, а сквозь них из глубин планеты пробивается свечение магмы.
Почва долины, ноздреватая, как сыр, была оранжевого цвета, а в ее порах с размерами от двух до пяти метров торчали верхушки фиолетовых кристаллов. Тихоня правильно понял намерение людей и привез их на свою «родину», в инкубатор панспермитов.
Небо над долиной слегка светилось, вернее, серебрилось, как слой жемчужно-серой пыли, а в зените над центром чаши виднелось черное кольцо с алой звездочкой в центре.
Что-то мешало Алиссону рассматривать чужой мир, какой-то дребезжащий звук… звон… словно звенели цикады. Он сосредоточился и понял, что это звенит дозиметр: радиация здесь была подстать жаре — гораздо выше защитных возможностей их костюмов.
— Как ты думаешь, — подал голос Кемпер, — этот кратер нам снится или существует на самом деле.