Калки
Шрифт:
— Почему ты так в этом уверен? — В отличие от нас, Джеральдине всегда нравилась идея нейтронной бомбы. Она убедила себя в том, что нейтронная бомба безопасна именно так, как доказывал Пентагон. В определенных смыслах она была совершенно невинна. — С чего ты взял, что для достижения такого эффекта хватит имеющихся бомб?
— Потому что они были готовы испытать их, — ответила Лакшми. — Ждали только возникновения новой горячей точки. Где-нибудь в Африке.
Но Джеральдина продолжала стоять на своем.
— Если бы взорвали полдюжины бомб в качестве средства устрашения, радиоактивные осадки были бы минимальными.
— Там было бы намного больше полудюжины бомб, — мрачно ответила ей Лакшми. — Русские разработали собственный вариант Эн-Си. И тоже ждали момента, чтобы его испытать. Если верить ЦРУ, они искали повод столкнуться с нами. Особенно в Африке.
Калки улыбнулся.
— Знаешь, я думаю, все мы недооценивали ЦРУ. У них хватило здравого смысла до смерти испугаться Эн-Си. Они советовали не применять эти бомбы. Но Пентагон продолжал кричать «даешь!». А президент был уверен, что русские отыграют назад, как во время кубинских событий. После этого он стал бы героем и был бы переизбран «на ура».
— Но, — сказала Лакшми, — если ЦРУ не ошибалось, русские не отыграли бы назад. — Она вздрогнула. — До этого было недалеко.
Калки стал серьезным.
— Как было предсказано, пришел Вишну и спас нас для следующего цикла.
Ноев ковчег, подумала я про себя. Мы плывем в ноевом ковчеге, а дождь продолжает идти.
Главным блюдом была рыба, пойманная Калки неподалеку, в реке Потомак.
— Мы едим рыбу каждый день, — промолвила Лакшми, — потому что Калки не в состоянии убить ни одно животное, даже цыпленка.
— В таком случае, мой дорогой Калки, мне придется стать не только вашим врачом и Совершенным Мастером, но и мясником Белого дома. — Что ж, Джайлс действительно оказался не только хорошим поваром, но и хорошим мясником; когда наступал его черед дежурить на кухне Белого дома, мы всегда ели вкусно.
После обеда Лакшми повела нас в Красную комнату. Там мы показали наши подарки. Лакшми осталась довольна своими жемчугами. Калки обрадовался искусно сработанным китайским часам, которые Джайлс нашел в Токио, в императорском дворце. Часы не только показывали время в разных городах Земли, но и отражали положение луны и звезд.
Мы выпили слишком много шампанского и шутили насчет пресловутого аскетизма и трезвости покойного президента.
Калки прочитал частную переписку президента. Похоже, Морган Дэвис был совершенно прав: от вице-президента собирались избавиться и заменить его (Калки догадывается, но точно не знает) Тедди Кеннеди. Мы обсуждали, что из себя представляет Тедди Кеннеди как политическая фигура, пока Джеральдина не засмеялась и не сказала: «Все кончено». Так оно и есть. Было? Я вижу, что мне трудно пользоваться прошедшим временем. Что это, это попытка умолчания? Нежелание намекать на то, что произошло впоследствии?
Джайлс посмотрел на Лакшми.
— Как поживает мой пациент?
Лакшми улыбнулась.
— Растет не по дням, а по часам. Мне ужасно хочется винограда без косточек. Но его нет.
— Когда должен родиться ребенок? — спросила я.
— В декабре, — ответил Калки. Мы преисполнились серьезности и выпили за новое человечество.
Затем Калки и Лакшми проводили нас в удивительно маленькие жилые помещения на втором этаже, где Джайлс занял спальню Линкольна. Тут следует сказать, что в Париже мы с Джеральдиной решили не скрывать наших отношений. Так мы и сделали. И делаем до сих пор. Думаю, остальные относятся к этому с пониманием. Кажется, Лакшми это одобряет, Калки смотрит сквозь пальцы. Джайлс?.. Он себе на уме. Похоже, он от души… какое бы слово здесь употребил Г. В. Вейс? — поддерживает всех. За исключением обезьян. Он панически боится обезьян, и мы делаем все, что в наших силах, чтобы держать Джека и Джилл подальше от него.
Ту первую ночь в Белом доме мы с Джеральдиной провели в Королевской спальне. Спали мертвым сном, не обращая внимания на хныканье запертых в ванной Джека и Джилл и на вой пары волков, рыскавших по Пенсильвания-авеню при свете полной луны.
10
1
Хотя Белый дом оставался нашей штаб-квартирой, мы решили, что для пяти человек и пары шустрых юных обезьян он слишком мал.
Джайлс переехал на противоположную сторону Пенсильвания-авеню в Блэйр-хаус — здание, в старые дни использовавшееся для официальных гостей Соединенных Штатов. «Старыми днями» мы называли время до наступления Конца.
Мы с Джеральдиной тоже перебрались на другую сторону Пенсильвания-авеню и поселились в отеле «Хей-Адамс». Оттуда открывался прекрасный вид на Лафайет-парк, где обитало множество диких животных. Я следила за птицами, вспомнив свое детское хобби.
В августе Джеральдина оборудовала на третьем этаже отеля лабораторию. Мы обшарили весь город, разыскивая необходимое оборудование, и Джеральдина сумела найти многое из того, что ей требовалось. Теперь она изо дня в день и с утра до ночи экспериментирует с яйцами и куриными эмбрионами… Думаю, она занимается генетическими изменениями. Но сходство птиц и людей кажется мне очень незначительным. Впрочем, не знаю. Она редко говорит о своей работе.
Все мои дни тоже заняты. Утром я хожу в Белый дом помогать Калки и Лакшми ухаживать за скотиной. У нас есть две молодые молочные коровы (более старшие коровы подохли: их некому было доить). В розарии Джайлс соорудил курятник. На запущенном газоне Белого дома пасется стадо овец. Я пропалываю овощи. Училась доить корову, но тщетно. Тогда я не могла подумать о корове, чтобы не впасть в глубокую депрессию вроде той, которую испытывают женщины после родов. Думаю, эта реакция была как-то связана с мыслью о материнстве. Я ненавидела то время, когда сама кормила грудью.
Лакшми печет для всех хлеб. Мука начинает плесневеть. Джайлс считает, что виргинская пшеница поспеет через несколько недель. Но никто из нас не знает, как ее убирать. Я изучила все книги по сельскому хозяйству. Лакшми говорит, что где-то неподалеку от Силвер-Спринг, в Мэриленде, есть старая мельница, которая приводится в движение водой. Она считает, что эта мельница еще действует. Если так, у нас будет мука. Работы много, так что день за днем проходит быстро. Да, день за днем.
Я возвращаюсь в «Хей-Адамс» к ленчу, чтобы поесть с Джеральдиной. Помогаю на кухне. Готовит она. Вечером мы обычно обедаем в Белом доме. Джайлс очень серьезно относится к своим обязанностям шеф-повара. Мы много говорим о еде. В конце концов, больше нам говорить не о чем.