Каллаген
Шрифт:
Каллаген оделся и побрился и только потом отправился в казарму лейтенанта Эллисона.
Он вошел в небрежно построенную лачугу и поразился тому, что обнаружил там. Кто-то здесь уже побывал. Походная сумка погибшего лежала раскрытой, а ее содержимое было разбросано по раскладушке. Явно кто-то в спешке рылся в вещах лейтенанта, вскрывал письма и все перевернул вверх дном.
Каллаген подошел к выходу, приподнял лоскут холщовой материи, что служила дверью, и внимательно осмотрел землю снаружи. Ему ничего не удалось определить, поскольку там было много разных следов. Вероятно, кто-то из солдат заходил сюда, надеясь найти
Он открыл соседнюю дверь и вошел в комнату капитана. Обо всем доложил Хиллу, а потом они вместе вернулись в жилище лейтенанта Эллисона.
Капитан Хилл окинул его взглядом.
— Воры! Только этого нам не хватало! Восемь человек, и как мы узнаем, кто из вас вор?
— Семеро, сэр. Я вошел сюда по вашему приказу, у меня лично не было для этого причин.
Каллаген осторожно собрал вещи лейтенанта. Эллисон относился к тому сорту людей, которые отличаются аккуратностью и щепетильностью. Его военная форма была новой, неношеной. И все его вещи были новыми — очень необычно для человека, у которого много обязанностей.
Каллаген удивился и осмотрел вещи еще раз. Одна форма явно никогда не надевалась. И по крайней мере одну пару сапог тоже никогда не носили. В углу на гвозде висела чистая, сияющая сабля, вероятно, тоже совсем новая.
Он осматривал вещь за вещью до тех пор, пока не закончил, а потом уселся на кровать. Все, что находилось в распоряжении Эллисона, было новым; что бы лейтенант ни планировал, он явно не собирался здесь надолго задерживаться. У него не было ни одной из тех вещей, которые обычно берет с собой офицер, отправляясь на новое, отдаленное место службы, — ни одного предмета, который поможет разнообразить жизнь солдата в лагере. Ни картин, ни бумаги, ни книг. Ни даже запасного куска мыла… ничего! А теперь Каллаген решил взглянуть на вещи, которые Эллисон носил при себе.
Он разложил их перед собой на столе. Связка ключей, несколько странных монет, а в маленьком кожаном мешочке десять «золотых орлов» — приличная сумма для армейского офицера. Здесь также было письмо, квитанция об уплате за хранение дорожного чемодана в гостинице Лос-Анджелеса. И, наконец, внутри того же кожаного мешочка он обнаружил… маленький, почти не заметный для глаз квадратик оленьей кожи, а на нем какие-то стрелы, круги, кресты.
Это была карта пустыни Мохавы. Кресты символизировали горные хребты, а кругами были обозначены родники. Долина Смерти вообще отсутствовала на карте, хотя реку Колорадо нарисовали с большой тщательностью. На карте не показали западный берег и горы, что отделяют пустыню от моря. Для человека, не знающего пустыни, она ни о чем не говорила, и вообще трудно было понять, что на этой карте хотели выделить.
Кто бы ни был человек, который делал эту карту, понятно, что он не имел четких представлений о пустыне. Случайно или по какой-то иной причине на ней отсутствовали некоторые горные кряжи. Зато до мельчайших подробностей были показаны массивные горные хребты, которые тянулись на восток, как раз в том месте, где проходил их патруль, и путь к ним лежал со стороны реки Колорадо.
Каллаген на минуту задумался, потом спрятал карту во внутренний карман рубахи, аккуратно сложил все остальное и отнес походную сумку и саблю в комнату капитана Хилла.
Тот взглянул на вещи.
— Позаботьтесь о них. Завтра курьер отбывает в Сан-Франциско. Отправьте
Каллаген вернулся в свое жилище. Когда он вошел, Крокер поднял глаза. Он смотрел на походную сумку.
— Ты укладывал одежду лейтенанта? Бедняга Эллисон!
— Он был хороший человек. Думаю, и он бы так поступил…
— Ты многому здесь научился. Но, знаешь, когда все это попадет в руки индейцев, ты очень расстроишься.
Крокер изучающе смотрел на сумку.
— А он немного с собой возил, как ты считаешь? Семейный человек — а он был им — всегда берет с собой какой-то небольшой запас, чтобы облегчить себе жизнь. Но Эллисон… Приехал молодой офицер, привез с собой разной еды и всякой всячины…
— Мне ничего не известно о семье Эллисона. Но в его документах мы нашли адрес, кажется, его сестры. Я отошлю вещи ей.
— Да? Хилл явно завязан чем-то с тобой. Какие дела у тебя с ним?
— Никаких, — ответил Каллаген. — Ему нужна помощь, вот и все. После того как погиб Эллисон, у него нет никого, кто бы мог ему помочь.
Ему не нравился Крокер, и он старался не отвечать на его вопросы, однако не хотел и ссориться с ним. Крокер был сильным, крепким мужчиной. В походе он получил серьезное ранение, но как только ему сделали перевязку, он снова отправился в путь и держался даже лучше, чем тот же Волш, который был цел и невредим. Хорошо это или плохо, но он был выносливым человеком и к тому же настоящим пограничником.
Мысли Каллагена были заняты картой. Тот, кто рылся в вещах Эллисона, явно искал ее… А может быть, этот кто-то просто надеялся найти бутылку виски?..
Итак, карта… Было очевидно, что она старая. Кто бы ни был человек, нарисовавший ее, он прочесал территорию от реки Колорадо в западном и северном направлении, но явно ничего не знал о местности, что простирается от этого лагеря до берега.
И горные кряжи лежат не так, как на самом деле. Вероятно, у составителя не было компаса и он не имел возможности точно определить свое местонахождение по отношению ко многим участкам пустыни. Шкура-карта была прекрасно выделана, возможно, даже индейцем.
Но при чем здесь вообще карта? И как она попала к Эллисону?
Каллаген подумал о капитане Хилле. Хороший человек, но уставший. Ему шел пятый десяток. То ли из-за отсутствия поддержки со стороны влиятельных лиц, то ли от недостатка каких-то особых заслуг в послужном списке его постоянно перебрасывали с места на место, лишая надежды на повышение. Человек, страдающий от рутины жизни. Скоро он выйдет в отставку, этот капитан Хилл, который день за днем выполняет свой долг, один из верных служак, кто поддерживает порядок в армейском механизме.
Каллаген чистил ружье и револьвер, доставшиеся ему от лейтенанта, и обдумывал сложившуюся ситуацию. Постепенно он привел механизм в рабочее состояние, а потом с Дэлавером они повели лошадей на свежее пастбище. Индеец остался их охранять.
Возвращаясь назад в лагерь, Каллаген заметил какое-то движение в кустах. Он подошел поближе. Следы сапог на земле… значит, это был Крокер. Он насмотрелся на эти следы за время их долгого похода. Крокер следил за ним… Почему?
Должно быть, Крокер подозревал, что Каллаген отыскал что-то в вещах лейтенанта, ведь он был человеком жадным. А что, если ему известно больше, чем самому Каллагену? Или он просто надеется отыскать что-то, что представляет ценность?