Каллиграф
Шрифт:
– Фил?
– Я знаю.
– Пенис?
– Именно.
– Насколько плох?
– Полная задница самого худшего сорта.
– Ты уверен? Может, другим, более обычным людям, он нравится?
– Может быть. Но это ничего не меняет.
– Красивый?
– Не особенно. Выглядит как… ну, да, может, он и ничего, знаешь, тип «приятного парня», этакий блондинчик из австралийской мыльной оперы.
– Ясно. Козлиная бородка.
– Само собой.
– Работа?
– Какой-то там советник в правительстве. По делам Европы.
Уильям прищурился.
Я кивнул:
– Нет нужды говорить, что в глубине души он – типичная невежественная капиталистическая свинья с глубоко консервативными инстинктами, сквозящими в каждом нерве его тела.
Уильям поцокал языком:
– Ну что же, не могут же все быть прямолинейными, антиобщественными, гиперкритичными медиевистами-марксистами, склонными к дебошам, мой друг Джаспер. Некоторые из нас должны противостоять этому.
– Да пошел ты.
– А она… они… ты знаешь?
– Не знаю. Уилл, я ничего не знаю. Я ушел раньше, чем…
– Отлично. Хорошо. Не имеет значения. Я уверен, что у него в нижнем отсеке не все блестяще – советникам в этом плане обычно нечем похвастаться. Что нам нужно, так это оставить тебя наедине с девушкой в нейтральной обстановке, а затем положись на свою природную магию.
– Это уже не действует. Я с этим покончил.
– Но ты мне сам все время твердил: «Способ всегда есть». И я точно знаю, что ты его отыщешь, если предоставить тебе качественные условия и время. Ты всегда с этим справлялся. Я верю в тебя. Она выпивает?
– Как настоящая алкоголичка.
– В таком случае, нам не о чем беспокоиться. – Он обнял меня за плечи. – Пикник, полагаю. Да – пикник. Считай это моей благодарностью за все годы твоего благородного участия в моей жизни.
– Уилл, ты не можешь разрешить все проблемы, просто устроив пикник.
– А я думаю, что могу.
В дверях нас приветствовала Стефани, а потом мы прошли в холл и вынуждены были пару секунд подождать, пока она открывала дверь новому гостю. Вечеринка была уже в самом разгаре: откуда-то с нижнего этажа доносился антимузыкальный низкий шум, к нему добавлялись голоса, а под потолком болтался надутый гелием воздушный шар странной формы.
– Это он, – прошептал я, обращаясь к Уиллу.
– Ты о ком? – нахмурился Уильям.
– Вон там.
– Где там?
– На лестнице.
– Я вижу лестницу, Джаспер, честное слово, но все еще не понимаю, о ком ты говоришь. Боюсь…
– Фил. Он здесь.
– НашФил?
Я скорчил рожу:
– Да.
– Тогда надо пойти и сказать «здрасьте».
Фил действительно был на лестнице, в группе людей, которые стояли, опираясь на перила или стену. Некоторые сидели на ступеньках. Судя по единодушию, с которым они заблуждались насчет современной моды, все это были политики: младшие помощники, спецсоветники, секретари, лоббисты, консультанты по имиджу, разнообразные карьеристы. Вместе они, конечно, производили жуткое впечатление, но, только выхватив взглядом какого-нибудь из них в отдельности, можно было в полной мере осознать их уродство – каждый из них представлял собой живое воплощение некоего доселе неведомого и невообразимого извращения человеческого облика.
– Давай не будем, – сдавленным голосом сказал я, мрачно подумав, что, даже случайно услышав разговор этих существ между собой, любой взрослый человек с криком бросится бежать в ночь в пароксизме отчаяния. – Давай уйдем, поищем девушек. Должны же тут быть хоть какие-то женщины, с которыми можно поговорить. Мне надо расслабиться. Я не готов снова лицом к лицу сталкиваться с Филом. Во всяком случае, пока я не придумаю, что ему сказать. Я слишком плохо себя чувствую для этого.
Уильям пожал плечами:
– Как хочешь. Все равно я его потом отловлю где-нибудь в углу, попозже, если не возражаешь. Он производит впечатление вполне приятного молодого человека. И он, безусловно, самый симпатичный в своей компании.
– Ой, отстань, – я стиснул зубы. – Черт! Уилл, а вдруг онатоже здесь? С ним, я хотел сказать. Я должен…
– Джаспер, приятель! – раздался возглас с лестницы. – Что ты здесь делаешь? Как дела?
Уильям еле слышно прошипел:
– Слишком поздно. Он тебя увидел. А теперь он хочеттебя.
Мне ничего не оставалось, кроме как обернуться, прикидываясь удивленным:
– О, Фил, привет! Я тебя не заметил.
Фил говорил со мной через перила:
– Подожди секунду, приятель. Я сейчас спущусь. Я хочу взять выпивку. – Он стал энергично прокладывать себе дорогу между стоявшими и сидевшими на ступеньках.
Я вдруг понял,что испытываю болезненное притяжение к человеку, который нравился Мадлен. Извращение, как на это ни посмотри.
Фил подошел к нам:
– Ребята, вы только что пришли?
– Да, мы только что прибыли, – ответил Уильям. – Боюсь, я теперь не так часто выбираюсь в Лондон, и я пригласил Джаспера в гости к моей тете, так что мы немного задержались. Но, судя по всему, это будет потрясающая вечеринка. Жаль, что мы никого здесь не знаем.
Я обратил к Уильяму изможденное лицо – но он уже вскочил на любимого конька и явно намеревался получить максимум удовольствия.
– Нет проблем. Я, например, Фил, – он протянул Уильяму руку – твердое, уверенное рукопожатие Правильного Парня.
(В чем, интересно, можно быть настолько уверенным в этом мире?)
– Очень рад познакомиться с вами. Меня зовут Уильям. Уильям Лейси, – Уильям был сама любезность, томная нежность.
Фил моментально почувствовал себя неловко и обратился ко мне:
– Здорово было у Мэд?
– Да, я…
Фил, кажется, понял, что я не могу закончить фразу.
– Я получил огромное удовольствие, – заявил он – Прекрасная еда. А Мэд – просто звезда. Я пытался убедить её сходить куда-нибудь, но она сказала…