Каллиграфия

Власова Юлия Андреевна

Тогда Росси намекнул, что пора бы и им уже исчезнуть, чтоб не напороться ненароком на отморозков из Моррисовой шайки.

Кристиан не погрешил бы против правды, если бы сказал, что глава мафиозного клана до невозможности педантичен, строг и во многом придерживается установленного порядка. Геометрическая точность, с какою рассажены были кустарники, ровные края посыпанных галькой дорожек и прямые углы при всяком их пересечении в какой-то степени свидетельствовали о прямоте его суждений и постоянстве взглядов. Однако Кимура и предположить не мог, что, сколь бы ни были эти суждения и взгляды отличны от его собственных, упрямство Морриса Дезастро и приверженность

принципам нимало не уступают настойчивости и принципиальности самого Кристиана. Скрытым от человека-в-черном оставался и факт поразительного сходства его облика с наружностью «крестного отца», не говоря уж о манере держаться и предпочтениях в одежде. А что до диаметральной противоположности их интересов и устремлений, то заметливую Люси, у которой давно зародилось подозрение об их близком родстве, сия частность нисколько не смущала. Она уведомила Морриса лишь о том, во что Кимура будет одет; о большем же нарочно умолчала, желая воочию увидеть, какой эффект произведет на босса появление последнего.

У Кристиана не возникало сомнений насчет безопасности Франческо и Джейн, ибо с телепортатором японки им по плечу любые невзгоды. Утешаясь подобной мыслью, он значительно продвинулся к центру острова, и, не обнаружив препятствий на своем пути, успокоился было совершенно. Всплыл из-за холма фронтон резиденции Дезастро, обнажились капители древних колонн, ощутимее стали дуновения этезиев, которые преобладают на Средиземноморье с апреля по октябрь и сопровождаются неизменно ясной погодой… Кимура ободрился и быстрым шагом спустился со взгорка. Навстречу ему мчались Джулия и Клеопатра.

— Один мудрец, — задыхаясь от бега, говорила кенийка, — кажется, Сенека, учил, что судить о человеке следует до дружбы, а уж если подружился… — уф-уф-уф-… будь добр, доверяй.

— Хорошо учил твой мудрец, — отозвалась Джулия, сердце у которой попеременно выделывало то кульбит, то двойное сальто. — Знаешь что, если я вдруг отдам концы, пусть на моем надгробном камне напишут такую эпитафию.

— Я сделаю всё, чтобы ты не отдала концы, — заявила Клеопатра, босиком скача по камням. — Ой, а это кто?!

Обе они чуть не отправились к праотцам, поскольку перед ними, на расстоянии всего нескольких метров, прямо из-под земли вырос Моррис. Моррис ли? Кенийка на всякий случай протерла глаза.

— Великий Энгай! Да они же, как две капли воды!.. Я хочу сказать, отбой, приплыли! Это не Дезастро; он никогда не надел бы плащ в такую жару.

Итальянке недосуг было анализировать лексикон своей протеже, размышляя над тем, откуда она понахваталась словечек вроде «отбой» и «приплыли», ибо появление Кристиана, которого Джулия, ни за что бы не спутала с главарем мафии, заставило ее испытать прилив неописуемого восторга. С криком «синьор Кимура, я знала, что вы придете!», она бросилась навстречу незабвенному своему сэнсэю, забывшись окончательно и бесповоротно. Так что Клеопатра напрасно надрывала связки, пытаясь призвать их к благоразумию и совершенно запамятовав, что во владениях Морриса Дезастро любой звук частотою свыше ста герц способен вызвать катаклизм посерьезнее снежной лавины.

А Кристиан, которому, по-видимому, изменило чувство осторожности, упивался чувствами совсем иного рода, заключив Джулию в стальные объятия и покрывая поцелуями ее чело; ища, как бы утонуть в ее глазах, и в рамках допустимого изливая сердечный жар. Клеопатра не очень-то разделяла их совместный энтузиазм и отнюдь не была настроена слушать воркование влюбленных, а потому предпочла скрыться в кустах черной розы. И ничего, что шипы острые, потому как пули Морриса жалят и вернее, и глубже. А вот и он, легок на помине, с десятком

автоматчиков и подконвойною Люси.

— Ну, что, голубки, настал ваш последний час. Молились ли вы на ночь? — беспардонно осведомился он, и его мефистофелевский оскал в лучах заходящего солнца Люси нашла более чем зловещим. Джулия вынуждена была отвести взгляд от точеного лика Кристиана, чтобы лицезреть того, кто дерзнул отравить ей столь сладостное мгновение своей неуместной насмешкой. Но тут уста ее исторгли крик ужаса, ноги подкосились, и почудилось ей, будто ворон из царства мертвых распростер над нею смрадные, тлетворные крылья. Она еще крепче прижалась к своему учителю, обвив руками его шею и будучи не в силах проронить ни слова. Моррис стоял с винтовкой наготове.

— Так вот ты каков, мой забракованный агент! — Он хрустнул пальцами, нисколько не стыдясь своего булькающего смеха. — Почитай что моя вылитая копия! Я не взял бы тебя в услуженье, если б не красочное описание твоих, гм, талантов. Да, тайфун меня разнеси, талантов! Характеристика, которую преподнесла мне Люси, была отменной, высшего, можно сказать, качества, однако на деле выяснилось, что наемник из тебя никудышный.

Кристиан смотрел на него так, словно хотел заморозить взглядом. А Люси втайне смаковала этот взгляд, восхищаясь беспримерной выдержкой, бесстрашием и стойкостью его обладателя. И мысли ее унеслись далеко от натертых веревкою запястий да грозных колоссов-стражей. Умереть вместе с ним, окончить земное поприще подле него, величественного, статного, непреклонного, — вот высшая из наград, вот свершение всех ее чаяний. Разве требовать ей большего от сей кратковременной жизни? Он не трепещет, не оправдывается, как и подобает отважному воину, рыцарю без страха и упрека. Поставьте у заготовленной ямы Морриса Дезастро, наведите на него ружье — и он примется пресмыкаться перед вами, как выползшая из-под колоды растревоженная змея. Пусть у него есть все задатки, но Кристиана Кимура ему не превзойти никогда!

— Что же ты молчишь? — ухмылялся меж тем Дезастро. — Почему не опровергнешь обвинение?

— Не ждут от нечестивцев праведного суда, — с расстановкой произнес человек-в-черном. Джулия приникла щекою к его груди и судорожно сглотнула.

— Ну, так чего, спрашивается, канитель тянуть?! — раздраженно фыркнул Моррис. — Солнце садится. На рассвете ваши тела закопают. Эй, Лу, полюбуйся, на что способна моя винтовка!

Та напряглась, чтобы не прозевать момент, а Дезастро с каким-то извращенным предвкушением нажал на спусковой крючок.

Никто толком не понял, что произошло, включая притаившуюся в кустах Клеопатру. Когда Люси выпрыгнула на авансцену, под предполагаемый град пуль, Моррис ни на миг не приостановил стрельбы, а рослые охранники, которым после кровавой оргии досталось на пару бочонков пива, не шелохнулись вовсе. Какой им резон останавливать пленницу? Каждый сам решает, как ему «отбыть».

Но Люси не «отбыла». Да что там! Даже не поранилась! Видно, в рубашке родилась.

— Что за…! — выругался Моррис, осматривая свою винтовку. — Они что, издеваются надо мной?! Я же выпустил в них целую обойму!

«Великая гора, это ж ведь невидимый щит! — подумала кенийка, пошевелив затекшей ногой. — Их и не задело совсем!»

Главаря мафии, как оказалось, из седла выбить было проще простого. Он сделался красным, точь-в-точь, как бархатная гардина в будуаре, где отбывала заточенье помощница Актеона. Мочки его ушей порозовели, а из ноздрей — Клеопатра могла утверждать наверняка — с шипением вырвались струи пара. Он постучал по прикладу, он проверил прицел, он заглянул для надежности в дуло. Мистика!