Каллиграфия
Шрифт:
— О, мне так жаль, мне так жаль! — вместо приветствий запричитала хранительница, и не впечатлило ее даже прибытие дражайшей ее Клеопатры. — Я должна была вас предостеречь, но, к величайшему моему огорчению, лишена была возможности…
— О чем это ты толкуешь, Аризу-сан? — удивленно спросила Джулия. — Почему сад не цветет, как прежде? Где детский гомон и смех?!
Японка потупилась, как младшеклассница у доски, и едва внятно произнесла:
— Какая-то неведомая сила запустила разрушительный процесс, остановить который мне до сих пор не удалось. Но, — подскочила она, точно ужаленная, — у меня
— И притом преотличнейший, — подтвердила Лиза, высунувшись из-за сухой сакуры и потряся в воздухе стопкой исчерченных бумаг.
У студентов разом округлились глаза, а Франческо, вдобавок, издал звук, который не очень-то его красил, зато вполне выражал изумление всех троих.
— Пизанская кампанила и все ее сто восемьдесят колонн! — воскликнул он, переведя дух. — Каким ветром тебя сюда зашвырнуло?!
Джейн же этот вопрос, судя по всему, не интересовал совершенно, потому как она без предисловий кинулась россиянке на шею, приговаривая, какая Лиза стала хорошенькая и как чудно, что встреча их состоялась именно в саду.
— Не хочу расстраивать вас раньше времени, но, видно уж, придется, — со вздохом сказала Елизавета, переглянувшись с Аризу Кей. — В Академию нам ход закрыт.
— То есть как это?! — возмутился Франческо. — Мы, понимаешь ли, славно завершили миссию, нам как триумфаторам подобает с почестями вступить в чертоги Академии, а портал взял и сломался?!
— Если сюда еще можно попасть, то вот обратно… — покачала головой хранительница.
— Безобразие! — проворчал Росси, опускаясь на скамейку.
— Однако не всё потеряно, — измученно улыбнулась хранительница. — Благодаря вашей подруге, у меня появилась надежда… Дайте мне срок — и, весьма вероятно, работа портала вскоре наладится. Тут кое-чего, — присев на корточки, она порылась в бумагах и досадливо поджала губы, — да, тут кое-чего недостает. И я не знаю, что подыскать на замену.
— Не хватает какой-то детали? — справилась Джулия. — Покажи-ка.
Теперь на корточках они сидели уже вдвоем, под сердитым взглядом Франческо, который, похоже, забыл свою рыцарскую манеру и вновь скатился к образу брюзжащего старика.
— Видишь, нужна преломляющая призма, а таковой у меня не сыщется во всем саду! И ладно, если бы она не имела решающего значения…
— Так, понятно. Сэнсэй, у нас есть призма?
— Призма? — озадаченно переспросил тот. — Боюсь, ничем подобным мы не располагаем.
— Ну да! А как же бриллиант, доставшийся мне от Федерико?! Неужто мы не прихватили его с собой, когда собирали вещи?
Тут Клеопатре настал черед выступить из тени, ибо она, как преданнейшая из представителей рода человеческого, вызвалась взвалить на себя сумки с накупленной в бутиках одеждой и довольно-таки остро отреагировала на небрежное предложение Франческо оказать ей помощь.
Аризу Кей в этот момент, казалось, смекнула, что негоже обделять кенийку вниманием, и, подскочив к ней, со всей душой пожала ей руку, причем о роли африканки в «антиморрисовой» операции осведомлена она не была.
— Раз ты с нами, деревья точно зацветут! — сказала японка, лучась улыбкой.
— Такое ощущение, что ты построила здесь теплостанцию, — в ответ на столь теплые изъявления
— Давай-ка мы лучше посмотрим, нет ли в вещах бриллианта, — тактично уводя африканку в сторону, сказала Джулия.
Однако похвастать перед хранительницей обновками ей так и не довелось, ибо, в самых сжатых выражениях извинившись за рассеянность, Кристиан выудил самоцвет из карманов своих брюк и поинтересовался, сгодится ли он для планируемой конструкции. Аризу Кей была счастлива, насколько позволяло ей нынешнее ее состояние, и пообещала, что через пару часов от тучи не останется и следа.
Глава 30. Весна в саду
— Но всё-таки, как объяснить, что за одну ночь закоренелый вор и убийца превратился в миролюбивого джентльмена, который ложится спать не иначе, как с хорошей книжкой, а добротному ружью предпочитает плед и чашку горячего шоколаду?! — недоумевала Джейн, истолковав рассказ Джулии по-своему и присочинив подробностей, какие в повествовании не фигурировали.
— Не думаю, что Моррис именно так проводит теперь досуг, — с сомнением отозвалась итальянка, пропуская ее к краю балкончика белой пагоды. — Но, сдается мне, здесь не последнюю роль сыграла внешность синьора Кимура.
— О да, он столь сногсшибателен, что при виде его отъявленные злодеи тают, как эскимо на солнцепеке, — отпустил шуточку Франческо, причаливая к перилам рядом с Джейн.
— А вот и нет! — победоносно возвестила Венто. — Вовсе и не поэтому. Всё дело в том…
В комнате, за клетчатой дверцей балкона, на котором расположились наши друзья, стоял невообразимый галдеж, и, хотя японка позаботилась убрать предметы первостепенной важности в недоступные для детей места, стены и пол всё равно оказались запачканы тушью, кисточки были найдены и пущены в ход как средства атаки и обороны, а низкий столик вместе с парой-тройкой подушек возведен в ранг крепостной стены. Между мальчишками шла непримиримая война за право распоряжаться балконной дверцей, которую они нещадно дергали то вправо, то влево, невзирая на ее предсмертные скрипы. Торжественности их гвалт в разговор отнюдь не привносил, поэтому, выдержав укоризненную паузу, Джулия вынуждена была продолжать под звуки ожесточенной баталии.
— В общем, Кристиан и Моррис, — еще раз оглянувшись на безобразников, — они…
— Ну, не томи! — затопал ногами Росси.
— Их практически не различить. Один в один!
— Бли-зне-цы! — шепотом произнес Франческо.
— Мимо, друг мой! Они двоюродные братья.
Джейн призадумалась.
— Если б я была бандитом с репутацией и богатствами Морриса, я укокошила бы и родного братца, не то, что двоюродного. Нет, тут что-то нечисто.
— Да отчего же? Они впервые в жизни свиделись, лбами, можно сказать, столкнулись. Друг на друга ополченные, друг с другом воинствующие. Меня и то бы оторопь взяла, встреть я своего двойника! А Моррис — тот прямо дар речи потерял! (К слову, мой приблудный кузен Федерико стащил у него из-под носа тот самый бриллиант, который сейчас вертит в умелых пальчиках Аризу Кей).