Кальпа
Шрифт:
– Точно всего не помню, но я, по пьяной лавочке, как мне кажется, вёл себя не совсем прилично, на «ты» её называл, а потом вообще отключился и уснул.
– А мама сказала, что вы очень душевно пообщались, она поменяла мнение и стала намного лучше к тебе относиться! И ещё сказала, чтобы я непременно привела тебя сегодня в гости, если ты не испугался и не передумал!
Вот он какой, самый коварный вопрос! Чего мне следовало испугаться и о чём передумывать? Жениться на Ире, или же Люда подспудно имела в виду наши с ней сексуальные отношения? И о чём она на самом деле рассказала дочери? Нет, конечно, про наш ночной перепихон она наверняка умолчала – Ира бы, узнав такую новость, сейчас со мной не разговаривала. А что касается неприятных ощущений во время секса
Когда мы приехали, дома, кроме Людмилы Николаевны, оказались старшая Ирина сестра Вика и её муж Рома. В прошлые разы, когда я заходил в гости, их не заставал, а тут познакомились. Меня опять пригласили за стол. Формально они отмечали девять дней со дня гибели Ирининого дяди, но разговоры велись вполне жизненные, а не траурные. Опять меня напоили – по-другому и назвать нельзя, так как я вовсю отказывался, – но сначала со мной на брудершафт захотел выпить муж Вики, а потом и она сама. А когда Рома стал травить эротические анекдоты, Ира тихонько ушла в свою комнату, закрылась и больше не выходила. Через полчаса Вика повела укладывать спать своего перебравшего мужа, и застолье закончилось.
Мы с Людой остались вдвоём, она попросила меня помочь ей убрать посуду. Я согласился, но старался не смотреть ей в глаза, а если честно, то боялся предстоящего разговора. Естественно, я заготовил речь с извинениями за тот раз, когда мы спали вместе, но не торопился её произносить. А вдруг она ничего не заметила? Ведь водки она приняла не меньше меня, а потом, я тихо сбежал, и она не проснулась. Хуже если она забеременеет, ведь я наверняка тогда спустил в неё, не вынимая, но всё равно лучше не сознаваться до последнего!
Когда она вымыла, а я вытер насухо всю посуду полотенцем, Люда сказала:
– Хочу вокруг дома пройтись перед сном, а то голова кружится. Тем более, осень такая тёплая. Проводи меня.
Мы вышли за порог и стали спускаться по лестнице. Я с содроганием ждал начала неприятного разговора, но она молчала. На улице она взяла меня под руку, но повела не вокруг дома, а в парк. И только там, усадив меня на лавочку, она устроилась рядом и заговорила:
– Смотрю, ты какой-то напряжённый? Расслабься, всё нормально. Ничего страшного не случилось. В прошлый раз я сама тебя выебала, чтобы проверить, так что, не переживай.
Я уже собрался произносить заготовленную речь с извинениями, но заткнулся на полуслове и удивлённо спросил:
– Что проверить?
– Большой у тебя член, двадцать с лишним сантиметров в длину и больше пяти в диаметре. Поначалу я хотела просто размер посмотреть, но когда он у тебя встал, не сдержалась. Я давно мужика не имела, а тут такой хуина прямо у меня в руках, как устоишь! Тебе не понять, конечно. И я там же, на кухне, села на тебя сверху и поимела. А потом к своей кровати оттащила, раздела и рядом с собой уложила. Прижалась к тебе, а меня всю прямо трясёт от счастья. Ночью он ещё раз встал, и я снова тебя оседлала. Давно такого удовольствия не получала. Прощения у тебя просить не собираюсь. Захотела, сделала и ни о чём не жалею. И утром тогда с тобой ещё разок перепихнуться хотела. Я же к тому времени уже проснулась, но ты таким напуганным выглядел, что не стала тебя смущать и притворилась, что сплю.
Она замолчала, а я сидел до глубин мозга охреневшй и не мог поверить в реальность происходящего. Она меня сама, по собственной инициативе два раза трахнула, а я всё проспал? Нет, такого точно не бывает!
– Так вот, про мои исследования, – продолжила свою речь Люда. – Не подходит твой член для Ирочки. В смысле, сейчас он ей катастрофически велик, пока у неё всё не сформировалось. Да и нет у неё страстного желания начинать половую жизнь.
– Почему? – не понял я.
– По кочану, – усмехнулась Людмила. – По-разному всё у баб и у мужиков устроено. У вас, как только сперма течь начинает, появляется необходимость её регулярно сливать. А кому и как – природу такие мелочи не колышут. У девчонок же всё наоборот, сначала появляются мечты про ахи-вздохи под луной и прочие романтические сопли. А мысли о сексе приходят гораздо позже, когда они совсем вырастут и сформируются.
– И что же тогда делать? – промямлил я.
– Или ждать, когда она дозреет до интимных отношений, или, если тебе уж очень не терпится свой хер к делу пристроить, устроить компромисс.
Я хотел уточнить: что она имела в виду, но рот у меня так и не открылся. Мне показалось, что уже знаю ответ, но он мне точно не понравится. По-своему истолковав моё молчание, Люда прижалась ко мне и зашептала на ухо:
– Когда ты спал, и я тебя изучала, то поняла не только то, что твой член не подходит для Иры. Попробовав тебя два раза, я убедилась, что он очень хорошо подходит для меня. И так как я в прошлый раз от тебя получила огромное удовольствие, а ты всё проспал, думаю, что так поступать с тобой несправедливо. Поэтому, трахни меня прямо сейчас!
– А в чём компромисс заключается? – запоздало спросил я.
– Я отдам тебе в жёны Иру, но ты пообещаешь её беречь, а пялить станешь меня, пока она не дозреет. Ладно, слишком много текста, доставай свой агрегат!
Я, шокированный услышанным, так и продолжил сидеть не в силах пошевелиться. Люда, не дождавшись моей инициативы, сама расстегнула мне ширинку и достала член наружу. Чуть подёргав его, она вдруг наклонилась и принялась облизывать головку. От удовольствия у меня мурашки побежали по телу, и я непроизвольно застонал. Вынув мой член изо рта, Люда сказала:
– Теперь я слышу речь настоящего мужчины! А сейчас, засади мне, можно грубо и резко.
От такого наглого предложения голова у меня пошла кругом, язык вообще отказывался шевелиться. А она легла вдоль лавки и подняла ноги – юбка у неё оказалась широкой, а трусов, как выяснилось, она не надела. Не понимая, что делаю, на каких-то первобытных инстинктах, я пристроился над ней сверху и попытался вставить, но попасть у меня не получалось. Тогда она сама взяла мой нагло торчащий член в руку, поводила головкой по половым губам, раздвигая их, а затем направила его куда-то вглубь. Я чуть надавил, и он легко проник в нежные глубины женского организма. Под моим напором вагина растянулась, ласково, влажно и горячо обжимая мой орган со всех сторон. От нахлынувшего удовольствия у меня опять побежали мурашки, я двинулся раз, другой, и вдруг, словно сорвавшись с цепи, стал тыкать с такой скоростью, на какую только оказался способен, стараясь вогнать его как можно глубже. Люда принялась постанывать и подвывать, и вдруг схватила меня за плечи, притянула к себе и закричала. По моим яичкам пробежала щекотная волна, я понял, что больше не в силах сдерживаться, и тоже стал кончать. Наверное, во время оргазма я кричал, так как, придя в себя, услышал, разносящиеся по прохладному воздуху парка, милицейские свистки. Мы наскоро привели себя в порядок и через кусты побежали на выход.
Когда мы вернулись и поднялись на третий этаж, Люда тихо открыла дверь своим ключом, чтобы никого не беспокоить, так как дома все уже спали. Она постелила мне на диване в большой комнате, пожелала спокойной ночи, поцеловала меня, дала подержаться за голые сиськи и ушла спать к себе в комнату.
На следующее утро я проснулся от того, что Люда лежала рядом со мной, положив мне голову на живот, как на подушку, и легонько водила по торчащему члену пальчиками. От яичек до самого кончика, затем вниз, не касаясь, и опять вверх, приятно щекоча. А ещё я внезапно понял, что она его разглядывает и получает удовольствие от самого процесса созерцания! И мне сразу вспомнилось одно слово, сочетающее оба её действия: любуется! Вот уж о чём никогда не мечтал, так о таком отношении к моему агрегату! Хотеть его, чтобы засунуть себе куда следует, я понимал, а подобные нежности меня сильно удивили и порадовали! Ощущая разливающееся по телу блаженство, я глубоко вздохнул и потянулся, чтобы обнять мою Людочку, как вдруг резко вскочил: