Камчатский рубеж
Шрифт:
– Михаил Петрович, подойдите, пожалуйста, – обратился капитан к старшему офицеру. – Письменный приказ и мои распоряжения все в судовом журнале отмечены, принимайте командование кораблем и еще матроса Петрова с его товарищами отправьте в команду под началом мичмана Попова. Задание покажется необычным, но суть понятная, надо распространить слухи, что русский фрегат надолго задержится. Ремонт потребует минимум месяц пребывания в порту. Вон они все смотрят на нас в подзорные трубы. – И он показал рукой в сторону иностранной эскадры. –
– Это средства на дело, а не на пропой. Пусть со своей командой походит по городу, поговорит с местными, зайдет на рынок, приценится как бы по закупке фруктов для фрегата, пусть пообедают в трактире, там всегда много народа, офицеров с эскадры и матросов хватает со всех кораблей, а также «специально подосланных», вот на них и надо делать упор, чтобы они услышали вести от наших моряков. Это будет естественно и правдиво. Да и без драки пусть все обойдется, это приказ. За каждую монету по приходу команды на корабль мичман в письменном виде отчитается, так и передайте. Командам, которые занимаются закупкой провизии и заменой пресной воды, а также закупкой такелажа для ремонта фрегата, передайте то же самое, слухи о нашем долгом стоянии в порту должны облететь всех быстро. Пусть бдительность наших «друзей» поубавится. Главное – выиграть время!» – Сказав это, капитан-лейтенант направился в свою каюту.
Корабельный врач, видя, как командиру тяжело идти, хотел помочь, но услышал жестко сказанные слова:
– Оставьте, я сам!
Не решился перечить командиру, остановился.
Каллао представлял собой город, переходящий плавно в порт, где границы между городом и портом не было. Множество разных лавок, больших и маленьких, все шумело и гудело как в пчелином улье. Здесь продавцы своими зазывающими криками предлагали все, начиная от свежей рыбы, фруктов и овощей, заканчивая всякой мелочью, вносили какое-то разнообразие и праздность. У причала тесно стояли корабли разного назначения: были баркасы, бриги, яхты, шхуны, фрегаты, мачты которых торчали как пики, и простые рыбацкие лодки. По всему берегу росли высокие пальмы. На гористой скальной местности, возвышающейся над портом разноцветным ярким ковром, расположилось все многообразие флоры Каллао. Все цвело и пахло дурманящими, сладкими запахами, в низинах и на холмах росли разнообразные по внешнему виду и высоте пальмы в окружении цветущих кактусов. И среди этой красоты плотно друг другу стояли одноэтажные дома, сделанные из глины или кирпича, отличающиеся только тем, что крыши были покрыты глиняной черепицей или плетеной соломой. Вся близлежащая территория порта была окружена этими жилыми строениями и напоминала иллюстрацию к красивой сказке. Команда под началом мичмана Попова была уже в порту, и он знал о наказе командира корабля. Выполняя приказ, он со своими матросами неспешно и деловито подходил к лавкам, где продавали фрукты, непринужденно заводил разговор. Располагая к разговору продавца, прицениваясь к овощам и фруктам, давал понять, что если сойдутся в цене, то закупят для всего экипажа фрегата, разогревая тем самым интерес продавца. Матросы в это время разбрелись по другим лавкам, всех пронырливее оказался матрос Пирогов. Надо сказать, что матросы Петров, Пирогов и Лавров, бывшие в звании нижних чинов – унтер-офицеров, выделялись на общем фоне всех находившихся в порту людей своим высоким ростом. Они были статными, крепкого телосложения, с сильными руками, их усатые лица были загорелыми. Весь вид этих матросов, конечно, не мог не привлечь внимание местных девушек, которые торговали здесь фруктами и разной необходимой мелочью. В окружении местных красавиц матрос Пирогов помогал разгрузить тележку с фруктами, привезенными на продажу. Девушки улыбались и говорили на своем языке, он их не понимал, и они переходили на язык жестов. Со стороны было забавно наблюдать за этой сценой. Всем было весело. Подойдя к этой компании, мичман Попов с матросами Лавровым и Петровым некоторое время наблюдали за происходящим, пока одна из девушек не заметила обращенные на нее взгляды русских военных. Разговор умолк. Матрос Пирогов вытянулся в струну.
– Ваше благородие, господин мичман, вот помог барышням! – как-то виновато сказал матрос подошедшему к нему офицеру.
– Вижу, молодец!
Приветствуя девушек, он обратился сначала на английском, потом на французском языке и услышал ответ на французском.
Немного пообщавшись на родном языке одной из девушек, сказал матросам:
– Пора, братцы!
Француженка, подойдя к тележке, накрытой плетеным из листьев пальмы тентом, вытащила из нее большую корзину с фруктами и глиняную бутылку вина, протянула их офицеру, сказала, улыбаясь:
– Примите, господин офицер, этот скромный подарок в знак благодарности за помощь.
Мичман повернулся в сторону матроса Пирогова и промолвил на французском языке:
– Мадмуазель, будет справедливо, если вы отдадите свой прекрасный подарок самому «виновнику», тому, кто вам помогал.
Конец ознакомительного фрагмента.