Камень богини любви
Шрифт:
Алёна очень нечеловеколюбиво рассмеялась. Так тебе и надо, ряженый!
Однако странно, что настолько цивилизованный (дорогой спортивный костюмчик говорит о многом!) и осторожный (первым же делом после укуса неизвестной собакой кинулся делать прививки, на что сумасшедший бомж вряд ли способен!) субъект живет в жутковатом переулке, в жутковатом домишке. Хотя… ничего нет странного. Здесь ведь база, так сказать, опорный пункт этой разбойничьей банды. А он среди них свой, даже, возможно, главарь. Алёна помнила, что о Вейке говорил покойный Костя Маркин
Она – понятно, это та загадочная злодейка, которая причастна к смерти ювелира, а возможно, и Константина, та, которая снимает комнату у Секлиты Георгиевны. А если так – Секлита ее знает!
Знает, но… скажет ли, если спросить?
Что-то сомнительно. Хозяйка квартиры может не опасаться явно разбойных дел своих квартирантов только при одном условии – если они очень хорошо платят за молчание. Нет, существует и второе условие – если она с ними в доле. Вообще это вполне возможный вариант. Секлита работает в ювелирном магазинчике, где были куплены оба браслета… нет, куплен был один, Алёнин, а второй просто использован, когда понадобилось его подменить… ЗАЧЕМ?
Этот вопрос светится огромными буквами, но ответа на него не находится. Секлита очень замутила воду с этим браслетом, сваливая все на напарницу и безудержной лестью усыпляя бдительность тщеславной писательницы Дмитриевой, но, к счастью, длилось это недолго. Теперь Алёне ясно: доверять ей нельзя.
Так. С хозяйкой квартиры более или менее понятно. Разбираемся с квартирантами. Имя или фамилия главной злодейки явно начинается на А, ведь на конверте Константина, адресованном ей, стояла эта буква. Но ведь и фамилия Секлиты начинается на А!
Так что, она и есть атаманша?.. Трудно поверить, хотя похоже на то!
Нет. В любом случае – в деле еще есть какая-то девушка. Сусанна видела девушку. К Косте, судя по словам соседки, приходила девушка. А вот интересно, являлся ли кто-нибудь за Костиным письмом в «Видео»? Наверное, если он его так вот просто оставил, то не сомневался, что за ним придут… Может быть, должна была прийти та самая девушка, которую смогут описать продавцы из «Видео»?
Задать этот вопрос можно только Виталию. Тому парню, у которого письмо Алёна выцыганила обманно… И тут только сейчас ей пришло в голову, что ее любопытство могло иметь самые печальные последствия для этого парня!
Она вскочила и кинулась в прихожую – снова одеваться. Ужасно не хотелось выходить из дому, но не пошлешь же вместо себя очередного разведчика! Во-первых, некого, да если бы и было кого, разве она может человека подставить под удар? Вдруг за Виталием следят?
А зачем за ним следить? Нет, ну в самом деле,
Нет, в «Видео» она не пойдет. Во-первых, не факт, что Виталий окажется на месте – может быть, сегодня не его смена, в таких местах вроде работают сутки через трое, а во-вторых, там наверняка уже побывала милиция. О смерти Константина, конечно, всем уже известно, и Виталий наверняка рассказал и о письме, и об Алёне, и о тех, кто им еще интересовался.
Так что от «Видео», наоборот, нужно держаться подальше, тем более что у Алёны еще куча вопросов, которые требуют серьезного осмысления и желательно ответов.
Один из этих ответов получить довольно просто…
Она набрала знакомый номер.
– «Новое такси», слушаю вас, – раздался приятный девичий голос.
– Здравствуйте, – сказала Алёна. – Я – ваша постоянная клиентка. Живу на Ижорской, – она назвала адрес. – Скажите, у вас записаны мои имя и фамилия?
– Конечно, – ответила девушка. – А что такое?
– Извините, если мой вопрос покажется вам странным… – смущенно проговорила Алёна. – Но как они у вас записаны?
– Елена Дмитриевна Ярушкина… а что, тут какая-то ошибка?
– Нет, все правильно, просто один ваш таксист пытался уверить меня, что меня совсем иначе зовут.
– Кто же это такой? – засмеялась девушка. – Какой номер машины?
– Да забыла я номер, – с досадой призналась Алёна, – но зовут его Александр Викторович, фамилию не знаю, мы с ним вчера ездили от «Зергута» до Арзамасской где-то около девяти вечера.
– Так, вижу этот рейс, – сказала девушка. – Но почему вы говорите, что его зовут Александр Викторович? Вас возил совсем… Одну минуточку! Что ты говоришь, Катя?
Послышался другой голос. Ни слова Алёна не могла разобрать, но звучал голос весьма встревоженно.
– Нет, ну а меня нельзя было предупредить? – раздраженно воскликнула девушка и тут же чрезвычайно вежливо обратилась к Алёне: – Оказывается, у нас со вчерашнего дня новый водитель, я об этом просто не знала. Да, в самом деле, его зовут Александр Викторович.
– А фамилия?
– Фамилия? – Девушка растерялась, но тут же вдали раздался командный окрик Кати, и девушка бодро ответила: – А фамилии водителей мы сообщаем клиентам только после предъявления претензий руководству в письменном виде!
Ну и ну, еще одна тайна мадридского двора!
Что бы все это значило? Да ничего особенного. Наверное, Александра этого Викторовича выпустили в рейс сразу, еще толком ничего не сообщив диспетчерам, которые были в отгуле. А то, что он называл Елену Ярушкиной Алёной Дмитриевой, говорит лишь о том, что он знает ее как писательницу. Ну, может, жена его книжки Дмитриевой читает. Или дочка. Или знакомая. Или он по телевизору Алёну видел. Или взял да и сам что-то ее прочитал!
Словом, все очень просто.